Константин Костинов - Моя понимать

• Название: Моя понимать
• Автор: Константин Костинов
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9922-1458-1

Другой мир, чужая страна, залитая кровью революции и гражданской войны. Эльфы, гномы, дворяне, мятежники, шпаги и пулеметы, магия и паровые машины — все смешалось в огненном вихре вражды. Что делать, если ты здесь чужак, обычный земной парень, волею темного мага превращенный в лохматое чудище — яггая? Что делать, если теперь ты не можешь произнести больше трех сотен слов? Что делать, если ты всей душой рвешься назад, на Землю, к родным, но здесь на тебя надеются, тебя любят и в тебя верят? И, наконец, что делать, если твои враги окажутся для тебя ближе, чем твои друзья? Будь человеком, даже став яггаем. Будь человеком — и ты все поймешь.

---

Так вот. Где-то, может, магия — это круто и вау, а магов боятся и уважают. Вот миру Свет не повезло. Здешняя магия заключалась в следующем: любому предмету можно придать магические свойства. Для этого достаточно нанести определенным образом нужные надписи — и вуаля! Фляжка сохраняет воду прохладной на любом солнцепеке, сигара прикуривается от обычной железяки, замок открывается только «родной» пластиной-ключом.

Всего здесь применялось четыре направления магии: огненная, воздушная, водная и земляная. Судя по всему, на этой планете тоже делили все сущее на четыре стихии.

Огненные руны, похожие на языки пламени, позволяли сделать предмет теплым, горячим или холодным при определенных условиях. Так, фляжка охлаждала, только если была наполнена, игла пистолетного замка становилась раскаленной только в момент проникновения в пороховой заряд.

Воздушная магия, чьи руны напоминали извивающихся змей, работала в основном со светом (то есть название «воздушная» было сильно притянуто за уши). Именно благодаря воздушной магии работали чудо-лупы господина Шарля, с помощью которых можно было увидеть и замытую кровь, и находящихся в соседней комнате, и многое другое.

Водная магия меняла свойства вещества, на которое были нанесены ее руны, похожие на извилистые русла рек. Дерево приобретало прочность кости, тончайшая ткань — жесткость кожи.

Земляная, меньше всего распространенная магия творила, казалось бы, настоящее чудо — двигала предметы. Но только до тех пор, пока вещь имела опору. То есть можно было заставить ее ползать по земле или полу, но никак не летать. Поэтому использовалась такая магия разве что в замках.

Казалось бы, за чем дело стало: черти руны и твори все, что хочешь. Но как говорят англичане: «Дьявол — в мелочах». В местной магии такой мелочью стало словосочетание «определенным образом».

При начертании рун требовалось учесть: время года, время суток, место начертания, материал стола, на котором происходило начертание, предмет, на который, собственно, наносились руны, материал предмета, вес предмета, форму предмета, действие, которое должно было выполняться, условия, при которых действие должно выполняться… Каждое условие меняло порядок начертания рун и сами руны настолько, что достаточно было перенести стол мага, на котором наносились руны, из одной комнаты в другую или заменить стол из сосны на стол из дуба, и руны, отвечающие за выполнение одного и того же действия, переставали совпадать процентов на девяносто девять.

Плюс для каждого условия необходим был новый состав чернил, которыми чертились руны, а чернила состояли иногда из сорока и более ингредиентов.

Поэтому здешняя магия была широко распространена — даже у крестьян встречались фляги с магическим охлаждением, — но при этом очень узка по спектру действий. Практически все возможности местной магии ограничивались изготовлением предметов с магическим действием на продажу.

Здешние маги не грозные и могущественные волшебники.

Они ремесленники.

— То дворяне поднимают голову, — проворчал Теодор, — и собирают армии против нас, то горожане, которым, видишь ли, нечего есть… Самое время податься в ученики…

— Сеньор Трррр… — задумчиво проговорил Жак, отпивая вино. — Помню… Он жил в своем замке не так далеко отсюда…

Димке не понравилось слово «жил». Господину Шарлю тоже.

— Простите, что значит «жил»? Вы его…

Дворяне там, где бунтуют крестьяне, выживают действительно редко.

— Нет, — отверг обвинение Жак. — Мы не воюем с дворянами. Мы воюем только с теми из них, кто считает себя вправе угнетать нас. А сеньор… Он умер за месяц до революции. Старый был.

— Жаль… — Таинственные планы господина Шарля, судя по всему, были близки к краху. — Не осталось ли у него преемников, учеников, возможно, сохранились материалы…

— Остались, сохранились… В замке по-прежнему живет и его ученик, и приемная дочь, и несколько приезжих мастеров, так что вам будет с кем поговорить. Я даже оставил там своих людей, чтобы обороняться в случае чего.

— Благодарю вас за сведения.

— Друзья моего друга — мои друзья. — Жак опять погладил пистолет. — Старый, изношенный, но он мой талисман… — сказал хрюн, заметив взгляды. — К сожалению, — продолжил батька, — дать вам охрану я не могу. У меня каждый человек сейчас на счету. Но как я успел заметить, вы можете за себя постоять. А чтобы вам не докучали крестьянские отряды… Отец Максанс!

В шатер заглянул священник, колоритно смотревшийся в розовой сутане и портупее с пистолетами.

— Выдай моим друзьям пропуска и деньги.

— Наверное, деньги не стоит…

— Ничего страшного, они все равно бумажные.

— И что, люди берут?

— Куда они денутся?

Священник притащил свиток-пропуск и пачку бумажных квадратов, с отпечатанным изображением поросячьей мордочки и надписью с номиналом.

— Обеспечены зерном, — важно заявил Теодор.

Димка уставился на него. Даже господин Шарль поднял бровь.

— А что вы смотрите? Я раньше в банке работал.

Похоже, крестьянская республика была в надежных руках…

Уже ночью, когда все разошлись спать, Димка подошел к господину Шарлю. Тот сидел на ступеньках своего фургона и смотрел на звезды.

— Нам повезло, — заявил он, взглянув на белеющую рядом тушу Димки. — Скоро зима, время холодных дождей, но пока сухо.

Димка сел на землю.

— Зачем твоя делать это? — спросил он.

— Я люблю звезды.

— Нет. Зачем твоя быть идти сюда, идти туда? Твоя мочь жить…

— Не мочь. Настоящий мужчина, если он мужчина, должен защитить свою родину, свою женщину и своего ребенка.

Понятно. Вернее, непонятно, каким образом господин Шарль собирается все это защищать… Минуточку!

— Твоя ребенок?!

Глава 4

Димка точно помнил, что различные расы в мире Свет не смешиваются, полукровок здесь нет. Это что же получается…

Господин Шарль не человек?

В смысле не хуманс?

Тогда куда он прячет хвост?

Господин Шарль вопрос нагло проигнорировал. Вернее, ответил, но только на другой вопрос:

— Да, мой ребенок. Клаудиа беременна моим ребенком. Мне есть что защищать.

— Твоя ребенок? — попытался все же получить ответ Димка. — Как его мочь быть делать?

— Вы взрослый человек, господин Хыгр, вы должны знать, как это происходит. Хотя вспоминая голодный взгляд Флоранс, я начинаю сомневаться…

Димка демонстративно надулся. Не хочешь отвечать — как хочешь.

Они посидели молча. Димка украдкой взглянул на штаны господина Шарля, в надежде разглядеть хвост. Какое там…

— Моя родина, — все так же глядя на звезды, заговорил господин Шарль, — Остров черных эльфов. Маленький, холодный, неуютный… Но другой у меня нет. И я должен сделать так, чтобы остров остался жить. Жить так, как посчитают нужным его обитатели.

Господин Шарль замолчал и закрыл глаза. Димка посидел, потом тихо (вдруг он заснул) спросил:

— Что твоя мочь делать для твоя… хыр… хыр… мать-земля?

Проклятое косноязычие яггаев!

— Этой стране в ее прежнем виде конец, — не открывая глаз, абсолютно трезвым голосом ответил господин Шарль. — Все слишком сильно изменилось, вернуть обратно старые порядки могут мечтать только полные глупцы. Теперь страна либо подчинится Той стране, либо сумеет создать что-то новое и дать отпор противнику. Чтобы объединить страну, нужен сильный лидер, который знает, что делает. К сожалению, единственный такой человек — товарищ Речник. Значит, именно его мы и должны поддержать…

— Его хотеть твоя и моя чик! — Димка изобразил ладонью движение ножа гильотины.

— Хотеть… Товарищ Речник — железный прагматик, а прагматики — это такие люди, которые отрубят вам голову, но без всякой ненависти и только во имя высшей цели. Иметь с ними дело нужно с крайней осторожностью…

Господин Шарль помолчал.

— Доны острова послали меня, чтобы я договорился о том, чтобы революционеры не трогали остров. К сожалению, все, что они могут обещать, — не противодействовать. Им нечего предложить революционерам, что ставит донов в положение просящих…

— Хыр?

Димка потерял нить рассуждений. Похоже, господин Шарль все же выпил лишку…

— …а товарищ Речник, как я уже сказал, человек прагматичный. Однако у нас с вами есть кое-какая ценная информация, с помощью которой мы собьем двух уток одной палкой. Она достаточно ценна для Речника, чтобы мы получили право договариваться, а не просить, и она позволит Этой стране стать настолько сильной, что наш враг уберется обратно туда, откуда выполз…

— Какая… хыр… хыр… знать?

Что за информация? Господин Шарль взялся изъясняться загадками.

— Надеюсь, я в ней не ошибся… — совсем уж непонятно уточнил господин Шарль. — Знаете, что такое сильная страна? — неожиданно перескочил он.