Юлия Михуткина - Совместный номер. Противостояние (СИ)

• Название: Совместный номер. Противостояние (СИ)
• Автор: Юлия Михуткина
• Жанр: Современные любовные романы

Умей проигрывать для достижения цели.... Что мы представляем собой без своей брони амбиций, рациональности и здравого смысла? Мы уязвимы в своих чувствах, движимы целью добиться своего, каждый имея свои желания, страхи, достоинства и недостатки. Она самостоятельная и, даже не хватая звезд с неба, не имея громкой популярности, четко знает, чего хочет от жизни. Но судьба подкидывает то ли удачный то ли наоборот разрушающий финт – встречу с ним: несерьезным, популярным, наглым и амбициозным. Они встретятся в противостоянии интересов и целей, став конкурентами, но и этому быть недолго. Объединенные в пару на шоу талантов для совместных номеров, они узнают друг друга настолько, что всё, казавшееся значимым раньше – уйдет на второй план, поставив перед ними новую дилемму, последствием которой могут стать неоправданные обещания и разбитые судьбы.  

---

– Ты совсем на меня не злишься. И… предлагаешь поужинать в кафе? Я правильно понимаю?

– Да, так и есть, – она смеется, – у тебя такой мученический вид, будто ты совершил смертный грех. Ты долго летел, возможно, хочешь есть. Ну, по крайней мере, я очень голодна, а дома шаром покати. В магазине еще сегодня не была, ну а о готовке речь совсем не идёт. Так что, идём?

Как у неё всё просто? Она совсем не страдала? А может… у неё кто-то есть? Нет, черт, я даже думать об этом не хочу. Но узнать об этом я смогу лишь только с ней поговорив.

– Идём. – Я беру полотенце и ухожу в душ. Вода теплыми струями стекает по телу, и я чувствую насколько устал от перелётов. Но больше я устал, мучимый чувством вины перед ней, перед собой, и тем, что я с нами  сделал.

Целый вечер в кафе она рассказывает о работе, новых знакомых, говорит о Мелани и Кэвине. Только вскользь она упоминает, что Кэвин ей говорил о том, что поедет с Келзом ко мне. У неё сейчас много работы как у рецензента и ей дали возможность быть соавтором одной рукописи. Это и сделало ее более уверенной, взрослой. Но мне приятно её слушать, даже немного гордости есть за свой поступок. Именно благодаря тому, что я её отправил сюда, она раскрыла себя, именно свои интересы.

Я немного заикаюсь за друзей, но она говорит, что времени мало и кроме сотрудников с соседями никого не знает. Меня интересует другое, и я мучительно жду, что она ещё скажет. Но парня у неё нет, и от этого мне становится намного легче.

Возвращаемся в ее дом уже за полночь. В полумраке коридора первого этажа, освещаемого одной лампочкой, немного видна стойка и Кирс тихо крадётся к ней.

– Я сейчас, – Кирстен показывает мне перед стойкой, а сама заходит за неё и достаёт ключи из выдвижного ящика под стойкой, – возьмем тебе матрац из подсобки. Ко мне недавно Рэйч приезжала и хозяйка показала, где и что взять, если вдруг есть необходимость.

У неё была подруга. Никто об этом мне не говорил, но я сам попросил. Здесь виновных нет.

Взяв матрац и вернув ключи обратно, мы идём в комнатку Кирс, тихо, стараясь не разбудить соседей.

После душа Кирс выходит в пижаме. Совсем не соблазнительных домашних штанах и футболке. Но меня и это не останавливает, в моей памяти всё довольно свежо и я прекрасно помню каждый изгиб её прекрасного тела.

Постелив мне на матраце, рядом со своим диваном, Кирс выключает в комнате свет. Мы оба молчим, но я знаю, что ей не спится, как и мне. Я целый вечер мечтаю к ней прикоснуться, но одергиваю себя с каждым разом, чтоб не причинить никому больше боли и не сделать хуже, чем есть на данный момент. Но пересилить себя уже невмоготу, крышу рвёт напрочь, а её ворочание в постели и вздохи только усугубляют моё положение.

Рывком поднимаюсь с матраца и в доли секунды, отбросив с неё одеяло, нависаю над девчонкой. В приглушенном свете с улицы её глаза широко открыты и в них отражаются отблески уличных фонарей, красиво и завораживающе. И сейчас я погублю то, что между нами осталось – последняя здравая мысль, мелькающая в моей голове.

Когда здравый рассудок, наконец, отключается, я могу чувствовать. Сплетенные пальцы, жар тел, сбившееся дыхание. Ощущать, насколько именно она была желанна мною, чувствовать ту острую порочную жажду, что резала без ножа, впитывать жадно каждый её стон и вздох, выбивать из неё такие важные для меня признания верности и преданности мне. С каждым проникновением в неё чувствовать ту безумную страсть, что теплилась и ждала именно её, чтоб выплеснуться. С каждым прикосновением ощущать трепет её тела, отдачу его мне, её чувства. Именно она была нужна мне. Именно её я хотел. Она моё отражение, она – та, без которой не могу дышать, связно мыслить и мечтать.

Но именно пожертвовав нами, я дал ей возможность раскрыться. А сейчас  – вновь погубил нас обоих. Я погубил то, что можно было назвать дружбой. Обезумевший, в неконтролируемом желании, я накинулся на неё, погубив дружбу исступленным, незабываемым откровенным сексом. И мы оба его не забудем. Внешне ей будут напоминать отметины, и, делая каждый новый шаг, она будет вспоминать меня. Но главное – это отметины внутри, мы заклеймены теми признаниями, что были даны и услышаны.

От переполняемых чувств хочется летать, но крылья обрезаны, нас тянут вниз наши долги и обещания, нас многое держит. Ты можешь лететь, но только в пропасть. И я снова ухожу, пока она спит. С ней всё будет хорошо, она сильная и справится. Я не хочу её обнадёживать, что мы так сможем что-то строить. Я просто оставлю её с выбором, решать самой. Она всегда сможет найти другого, может лучше, может порядочнее, не меня… Просто скажет не моё, оступилась, горький опыт, переживу. Переживу и я… но каким я стану, потеряв своё дыхание, покажет время, ведь я уже потерял свой разум, покой, контроль… и душу.

Глава 25

Кирстен

На столе стынет утренний кофе. Легкая серая дымка от одиноко стоящей на столе чашки, наполняет кухню и щекочет нос свежим бодрящим ароматом. На часах 5 утра. За окном занимается серый зимний рассвет, который я встречаю в одиночестве. Он сбежал. После всего? После признаний? В голове эхом проносятся его слова с придыханием, искренние откровенные признания… Тогда почему? Не понимаю…

Постель остыла. Холодная и пустая, как и я внутри. Не хочу ничего, кроме как забиться в самый дальний угол и забыть всё, что с ним связано, ни жалеть себя, ни анализировать почему он сбежал. Беззвучные слёзы скатываются по щекам. Я могу корить себя сколько угодно, но я сама виновата: снова впустила его в свою постель, душу и жизнь.

Я не показала ему, насколько мне было больно его видеть, дала понять, что у меня всё замечательно, но… я могу притворяться для других, а от самой себя не сбежишь. Знал бы он, что у меня подкосились ноги, а в горле запершило при виде его, сидящего у моей двери с опущенной головой.

Несколько звонков на мобильный и сообщений в скайп и вайбер Коннора не дают результатов. Он не отвечает. Я собираюсь на работу. Как бы паршиво мне не было, мой рабочий день никто не отменял и если я прогуляю, совсем не пойдет мне на пользу в мою университетскую практику.

На улице островатыми угловатыми снежинками метет вьюга, и я скорее спешу укрыться в электричке, добираясь к центру Амстердама. Проезжая остановку за остановкой, в ожидании своей, просматриваю еще раз сообщения – ничего.

Моя работа мне очень нравится - приветливые коллеги, комфортный офис, а главное – любимое дело. То самое, чем ты болел еще с самого детства. Именно с детских лет, впервые побывав с отцом в типографии я загорелась издательским делом, даже не знаю, почему не журналистикой, но, наверное, бульварные сводки это не для меня, я ведь больше книжный червь, люблю поразмышлять, покопаться в себе, а доставать кого-то или выискивать сенсации еще нужно иметь особые навыки и талант.

Но даже при занятии любимым делом день тянется невыносимо долго. Я не могу настроиться на работу, снова и снова прокручивая события вчерашнего дня и причину его побега. Ничего. Ровным счетом. Я в полной растерянности.

Мои пальцы снова на кнопке вызова телефона. Набираю Коннора, но очередная попытка ничем не заканчивается, как и предыдущие. Проверяю скайп, вайбер, почту – везде мои сообщения висят без ответа.

Заканчивается рабочий день, но ничего так и не появляется ни в коммуникаторах, ни в электронке. Еду в клинику на процедуры, потом домой. С неба валит крупными хлопьями снег, быстро припорошив покрытую тонкой коркой льда, окутанную в зимний сон улицу. Холодно, и я спешу домой, всё еще надеясь, что Коннор появится и ответит.

До самого вечера я чутко улавливаю каждый звук, напоминающий о входящем сообщении или звонке, но ничего не приходит в ответ. Я так и остаюсь наедине со своими вопросами без единого ответа. Он меня бросил…

То, что я одна без друзей и знакомых в этом городе, угнетает. Череда потянувшихся однообразных дней стала превращаться в рутину: работа, клиника, дом. С каждой новой шлифовкой кожа на ногах становится более гладкой, и совсем скоро я прекращу посещение клиники. Я радуюсь этому, мой прежний облик возвращается и скоро я смогу носить шорты и короткие юбки, совсем не стесняясь. Но всё равно мне чего-то не хватает, я не чувствую себя полноценно.

Пару дней назад пробегая мимо магазина, одна из витрин привлекла моё внимание кожаной одеждой на манекенах, и я вспоминаю кожаные штаны, в которых танцевала в клубе Ройза. Возникает ужасное желание прикоснуться к холодной стали пилона, ощутить стойкий металл в своих руках, выплеснуть накопившуюся в себе энергию и чувства, с которыми не знаешь, как справиться и боишься полноценно дать волю. Боишься, что они просто разорвут изнутри. Я могу уйти в себя, закрыться в своей квартире, но… не хочу. Не хочу, у меня осталась только я сама и всё. Если я сейчас уступлю, то неистовая боль, ощущение брошенной и ненужной меня сломает. Нет, он снова не уверен, что хочет, а у нас всё повторилось. Я ему нужна, я понимаю это, даже кожей подсознательно чувствую эту связь между нами, иначе он бы не пролетел тысячи километров, но… чувствует ли так же тонко меня он? Понимает ли, почему прилетел?