Джеймс Кейбелл - Сказание о Мануэле. Том 1

• Название: Сказание о Мануэле. Том 1
• Автор: Джеймс Кейбелл
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1993
• ISBN: ISBN 5-8352-0243-1

«Сказание о Мануэле» — знаменитая эпопея одного из основателей жанра фэнтези американского литератора Джеймса Брэнча Кэйбелла.

Мы начинаем знакомство со «Сказанием о Мануэле» с публикации двух романов: «Земляные фигуры» (1921) и «Юрген» (1919).

Первый том «Сказаний» знакомит читателя с удивительной страной Пуактесм, где рядом со средневековыми замками бродят кентавры, в лесных озерах живут русалки, где хитроумные демоны всячески пытаются сбить с пути истинного честных и благородных рыцарей.

Яркая палитра повествования, невероятные приключения главных героев, неподражаемый юмор и утонченная стилистика — все это читатель найдет на страницах «Сказания о Мануэле».

---

Джеймс Кейбелл Сказание о Мануэле. Том 1

Предисловие

Джеймс Брэнч Кейбелл родился в Ричмонде (Виргиния) в аристократической семье американцев-южан 14 апреля 1879 года, а умер незадолго до своего восьмидесятилетия. Получив великолепное образование, он вскоре стал известен как историк, журналист и автор коротких рассказов. Но наибольшую популярность Кейбеллу принесло «Сказание о Мануэле», написанное между 1905 и 1930 годами, — многотомный труд (свыше 20 книг, среди которых романы, пьесы, сборники стихов и эссе), посвященный некоему свинопасу Мануэлю, жившему в XIII веке, и его потомкам вплоть до начала XX века.

В свое, время Кейбелл пользовался большим успехом: среди поклонников его таланта были Марк Твен, Синклер Льюис и Карл ван Дорен; критики сравнивали его с Рабле, Стерном, Свифтом, Вольтером, Шериданом, даже Данте. С другой стороны, его романы обвиняли в непристойности и даже пытались запретить их публикации. Но тем не менее умер Кейбелл практически совершенно забытым.

Кейбелла вновь открыли в 60-е годы. Появилось несколько крупных исследований его творчества (не говоря уж о множестве критических статей в литературных журналах), было основано Общество Дж. Б. Кейбелла. Возобновление интереса к нему было явно связано с развитием в англоязычной словесности жанра «fantasy». И Кейбелла, недолго думая, причислили (наряду с Эдгаром Алланом По) к родоначальникам этого направления в американской литературе.

Кейбелл, разумеется, не применял к своим произведениям этот термин. Но несомненно, что потрясающее знание истории, литературы, культуры и мифологии (и, конечно же, незаурядное воображение и выдающийся дар рассказчика) позволили ему создать огромный самобытный мир, который включает в себя, кроме вымышленной провинции Пуактесм (расположенной якобы где-то во Франции), сказочные острова и древние империи, фантастические страны и существующие поныне города, Рай и Ад; мир, в котором существуют, наряду с придуманными Кейбеллом персонажами, реальные исторические личности и боги всевозможных пантеонов. Этот мир далек от привычного мира волшебной сказки: тут уживаются мечты и здравый смысл, романтичность и обыденность, атрибуты магии и реалии современной цивилизации. Философии Кейбелла свойственны как пессимизм, так и жизнеутверждение.

Разгадывать загадки географии (или, скорее, космологии) этого мира мы предоставляем читателю. Точно так же, как и пытаться построить иерархию сил, правящих этой вселенной (где библейский Бог придуман экспромтом Кощеем Бессмертным, но над тем существуют и другие боги, не считая явно и неявно влияющего на события некоего Автора). Мы лишь могли помочь читателю, снабдив это издание примечаниями, где, в частности, даются более традиционные сведения об исторических и легендарных действующих лицах, достаточно вольно вплетаемых Кейбеллом в ткань повествования. Там же объясняются некоторые из словесных игр, к которым весьма тяготеет писатель.

Как заметил однажды сам Джеймс Брэнч Кейбелл, он писал свои изысканные, умные и остроумные романы «вообще не ради того, чтобы их читали, а по той, более разумной причине, что ему нравилось играть одному». Но увлекательнейшие книги Кейбелла волей-неволей приглашают принять участие в этой игре и других — вас, искушенные читатели.

Мы начинаем знакомство со «Сказанием о Мануэле» с публикации двух романов: «Земляные фигуры» (1921) — между прочим, это единственная книга, где непосредственно фигурирует главный герой сказания, но, почему оно все названо именем Мануэля, вы узнаете, прочтя роман «Серебряный жеребец», который выйдет в следующем томе, — и «Юрген» (1919). Во внутренней хронологии всей саги они не стоят один за другим. Но сам Кейбелл сопоставлял их, говоря о том, что «Мануэль — это Ахилл Пуактесма, тогда как Юрген — его Улисс».

Земляные фигуры (Комедия внешнего вида и приличий)

Cascun se mir el jove Manuel,

Qu’era del mon lo plus valens dels pros.

Часть I Книга прихода

Ответил тогда Кудесник голосом страшным: «Мануэль, Мануэль, сейчас покажу я тебе множество книг по Некромантьи и покажу, как с легкостью ей овладеть и знать, как ее применять. И, больше того, покажу и тебя научу так, что ты обретешь Желанье свое, коее, мыслю, Дар великий за деянье столь малое».

Глава I Как Мануэль оставил болото

В Пуактесме рассказывают, что в стародавние времена, когда чудеса происходили в два счета, юный Мануэль был скромным свинопасом и присматривал за стадом мельника. Говорят к тому же, что Мануэль был вполне этим доволен и не догадывался о судьбе, которая ему предстоит.

Меж тем в окрестностях Ратгора и в крытых соломой деревушках Нижнего Таргамона его любили. А когда молодежь собиралась по вечерам, чтобы выпить коньяку, закусывая его орешками и тминным хлебом, никто не танцевал веселее Косого Мануэля. С девушками он был тих, а с мужчинами серьезен и прост, что заставляло людей, торопливых на обобщения, считать его круглым дураком. Бывало, молодого Мануэля обнаруживали блаженно улыбающимся без видимой причины, но больше всего в жизни, похоже, его тогда занимала статуя, которую он лепил из болотной глины на берегу Гарантонского пруда.

Эту статую он постоянно переделывал. Фигура стояла на кромке воды, а рядом два валуна, поросшие мхом, подпирали старинный, изъеденный червями деревянный крест, в память о том, что здесь некогда было содеяно.

В один прекрасный день, в начале осени, когда Мануэль сидел под крестом, глядя в глубокую спокойную воду, появился незнакомец, опоясанный длинным — предлинным мечом, сильно мешавшим ему при ходьбе.

— Диву даюсь, что ты нашел в этом темном пруду, коли так пристально в него уставился? — первым делом спросил незнакомец.

— Точно не знаю, — ответил Мануэль, — но мне кажется, я смутно различаю утонувшие там любовь, желания и приключения (что у меня были), когда я жил в ином теле. Я должен сказать, что вода Гарантона не похожа на воду других водоемов, потому как она навевает странные сны.

— Я ничего дурного не говорю про толкование сновидений, хотя полная луна — едва ли лучшее время для подобных занятий, — заявил курносый незнакомец. — А это что такое? — спросил он.

— Это фигура человека, которую я делаю и переделываю, сударь, но не могу добиться того, чтобы она мне полностью понравилась. Поэтому думаю и дальше трудиться над ней, пока статуя не станет соответствовать моим помыслам и моему желанию.

— Но, Мануэль, зачем вообще нужно ее лепить?

— Потому что, сударь, моя мать всегда страшно хотела, чтобы я представлял в этом мире значительную фигуру, и, когда она умирала, я пообещал ей, что сделаю это, и тогда она наложила на меня гейс.

— О, разумеется! Но ты уверен, что она имела в виду именно этого истукана?

— Да, ибо я часто слышал ее слова, пока рос, и она хотела, чтоб я сделал все возможное, чтобы люди увидели великолепного и восхитительного во всех отношениях молодого человека. Поэтому необходимо, чтобы я создал статую молодого человека, ибо моя мать не из здешних краев, а из Ат — Клиата, и она наложила на меня гейс…

— Да — да, ты упоминал этот самый гейс, и мне интересно, что такое этот гейс.

— Вы могли бы назвать это долгом или обязательством, сударь, только он особенно сильный, непомерный и тайный: им пользуются Фирболги.

Незнакомец теперь перевел взгляд со статуи на Мануэля и задумался над вопросом (который позднее поставит в тупик множество людей), мог ли еще кто — нибудь быть так прост, каким казался Мануэль. Мануэль в двадцать лет еще не был тем великаном, которым стал потом. Но он уже был настолько высоким, что лишь немногие доставали ему до плеча, притом приятной наружности, с тонкими чертами лица, русыми волосами, небольшой головой, ясными светло — голубыми глазами и грудью жеребца; его левая бровь странным образом была опущена вниз, и многим казалось, что этот огромный молодой человек при всей своей простоте лукаво подмигивает.

В целом незнакомец нашел этого молодого свинопаса довольно двусмысленным и, кроме того, заметил в облике Мануэля еще одну любопытную деталь.

— Так из — за этого гейса, — спросил незнакомец, — у тебя из шевелюры выстрижен большой клок?

В тот же миг лицо Мануэля стало мрачным.

— Нет, — сказал он, — это не имеет отношения к гейсу, и не будем об этом говорить.

— Странный ты парень, раз взял на свою голову такое обязательство, срезал с головы почти половину волос и имеешь в голове такие фантазии. И хотя, слушаясь матери, не наделаешь большого вреда, я удивляюсь, Мануэль, что ты валяешься тут на болоте среди свиней и отдаешь молодость этому пугалу и стоячей воде, когда у тебя впереди такое интересное приключение, когда Норны, прядя нить твоей жизни, предсказывают тебе великие подвиги.