Николай Новиков - Предвыборная страсть

• Название: Предвыборная страсть
• Автор: Николай Новиков
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-354-3

Прекрасна и драматична история необыкновенной любви главной героини к другу юности, с которым ее разлучила судьба. Встретившись через несколько лет, они вновь обретают друг друга. Их сложные взаимоотношения развиваются на фоне мафиозных разборок, лжи, шантажа и низменных страстей.

---

Так оно и вышло.

— Татьяна Федоровна меня зовут… Истомина Спасибо, я постою, я на чуть-чуть… на минутку. Валерия Петровна, вы помните меня? Продавщицу из овощного магазина?

Агеева нервно забарабанила пальцами по блестящей столешнице. Теперь вспомнила! Ну, спасибо, Юрий Иванович, удружил! Именно этого и не хватало, чтобы солидно подготовиться к встрече с общественностью города! Черт побери…

В середине апреля, возвращаясь домой, она заглянула в овощной магазин. Вообще-то, продукты ей покупала Марина в буфете мэрии, но в тот день буфет закрылся на учет, и Агеева попросила водителя остановиться у первого овощного магазина. Он работал до семи, часы показывали восемнадцать тридцать, однако покупателей в торговом зале уже не было. Агеева привыкла, что во время редких посещений прикубанских магазинов ее встречали как хозяйку, тут же выбегал директор, стараясь угодить, а как же иначе? Мэр города пришла! На сей раз вышло по-другому. Увидев Агееву, пьяная тетка в грязном халате с глупой улыбкой объявила, что магазин закрыт.

— До этого еще полчаса, — возразила Агеева.

— А мы сегодня пораньше… Ну ладно, чего тебе? — снизошла тетка. — Давай, только по-быстрому.

Одолжение делала! Из подсобки высунулся пьяный мужик в черной спецовке, ухмыльнулся:

— Ты ей бананов отвесь, Федоровна. Такой барышне в самый раз бананы!

— Немедленно пригласите директора! — приказала Агеева.

— Нет его, уехал, — тетка вытерла руки о халат и уже с раздражением посмотрела на Агееву, явно не догадываясь, кто перед нею. — Чего скандалишь? Будешь покупать — говори, а нет, так иди себе, магазин закрыт.

— А кто есть? — едва сдерживая себя, спросила Агеева.

— Я, — подбоченилась тетка. — Старший продавец Истомина Татьяна Федоровна. Жаловаться будешь?

Истомина! Агеева вздрогнула. Так резанула по сердцу эта фамилия. Будто страшное чудовище выползло из прошлого и снова пыталось причинить ей боль.

— Нет! — крикнула взбешенная Агеева. — Я не буду жаловаться, я вышвырну вас из торговли! Навсегда!

И, круто развернувшись, выбежала из магазина, над входом в который красовалась вывеска «Тайфун» с розовым смерчем, из которого сыпались экзотические фрукты.

Она тотчас же, из машины, позвонила хозяину многих городских ТОО Егору Петровичу Санько и крайне удивила его резким, жестким тоном.

На следующий день он доложил, что продавец Истомина уволена и вряд ли сможет торговать даже зеленью на привокзальной площади. Платон был жестоким бизнесменом.

— Что вы хотите, Татьяна Федоровна? — холодно спросила Агеева.

— Тогда я, конечно, виновата была, день рождения директора отмечали, вот и выпили, а как не выпьешь — он же директор. Обидится… Теперь на пенсии… на нее разве проживешь? И никуда не берут из-за вашего приказа.

— Я приказала всего лишь навести порядок в магазине.

— Так-то оно так, да вот — не берут, — женщина переминалась с ноги на ногу.

— Если вы хотите, чтобы я уговаривала руководителей магазинов принять вас на работу, зря пришли. Директор магазина решил вас уволить — это его право. Я не могу вмешиваться и отменять решения директора.

— Тридцать лет продавцом работала и никогда не видела, чтоб человека увольняли и потом никуда не принимали, хоть и требуются продавцы. Отмените свой приказ, Валерия Петровна.

— Еще раз объясняю: такого приказа не было.

— Да как же не было?

— У вас все? — раздраженно спросила Агеева, в сотый раз проклиная про себя Лобанкина. У его дочери, видите ли, роман с Истоминым, и он уже заботу проявляет!

— Нет, не все. А вчера моего сына выгнали с работы, он редактором был на телевидении. Хоть его-то простите. Не брал он той кассеты, хотите — поклянусь.

— На эту тему нужно говорить с Павлом Ивановичем Осетровым, главным редактором. Попробуйте.

— Так они ж все вам подчиняются. Что, вам трудно сказать ему: не виноват Андрей, не брал эту проклятую кассету, на кой ляд она ему сдалась!

— Извините, к сожалению, эти вопросы не ко мне.

— Как не к вам?

— Так. Извините, — Агеева поднялась и тем самым дала понять, что аудиенция закончена.

— Да что ж вы, совсем хотите нас со свету сжить? — изумленно протянула Татьяна Федоровна. — Он же у меня, Андрей, с высшим образованием, специалист, говорят, хороший… Куда ж ему теперь деваться?

— Я не знаю. Всего доброго.

Но Истомина не понимала намеков.

— Вас же народ выбрал. — Отчаяние было в ее голосе. — И опять собираются выбирать куда-то. Разве так нужно о людях думать, если тебя выбирают? Что ж вы за начальники стали? Прямо бандиты какие-то!

— Пожалуйста, выйдите из кабинета!

— Я-то выйду, а вот вам, Валерия Петровна, должно быть стыдно за свое поведение!

Агеева молча смотрела в ее выцветшие глаза. Мало кому удавалось выдержать этот ледяной немигающий взгляд.

— Бог вас накажет за это! — выкрикнула Истомина и, ссутулившись, засеменила к выходу. У двери остановилась, погрозила пальцем. — Обязательно накажет!..

Агеева тяжело опустилась в кресло.

— Он уже меня наказал, шестнадцать лет назад, — пробормотала, опустив голову. — Спросите своего сыночка, как…

14

— Дрянная погода, — пожаловался Стригунов, растирая пальцами виски. — Давление скачет и там, — махнул рукой в сторону окна, — и здесь, — ткнул пальцем себя в грудь.

— Еще и выборы на носу, которые вряд ли удастся выиграть, — ехидно подсказал Агеев.

Они сидели в кабинете директора «Импульса». Агеев зашел со своими предложениями по внутреннему ограничению потребления электроэнергии, которое позволило бы не выключать самый прибыльный конвейер две смены. Стригунов пообещал посмотреть, когда будет время, и отложил его записку в сторону. Оба понимали, сегодня важнее совсем другие проблемы.

— Куда уж мне, старперу, угнаться за твоей деятельницей, — проворчал Стригунов. — Сумасшедшая женщина, что делает — невозможно понять. Ты представь себе, вчера выключает нам конвейер, тут же на совещании требует денег на новогодние праздники, тут же говорит южнокорейцам, как выгодно городу сотрудничество с ними, будет расширять и все прочее. При выключенном конвейере?! А самое интересное знаешь что? У нее получается! Это же прямо театр абсурда, Боря! Почему-то все довольны, никто и не думает возмущаться, понимаешь, права качать.

— Завидуете, Илья Олегович? Самому захотелось такую жену?

Стригунов задумался, а потом решительно качнул головой:

— Да что ты, Боря! Она, конечно, красивая, умница, но… Я Леру с детского сада знаю, ее отец, Петя Орешкин, был у меня вторым секретарем. Идеолог. Не пил, не курил, за бабами не ухлестывал. Представляешь? Такой правильный мужик. А у нас что самое неправильное? Торговля. Так он всех торгашей прямо-таки на дух не выносил. Как пойдет в магазин — так скандал. Ему хамят, его обвешивают, гнилые яблоки продают… Разозлится и всех сотрудников уволит одним махом. Я уж ему говорил: «Петя, не ходи по магазинам, а то у нас в Прикубанске скоро торговать будет некому. Есть паек, есть буфет, не хватает — пошли жену, а сам — не вздумай!» Но разве остановишь такого… борца за коммунистические идеалы? Он и дочку воспитал в том же духе.

— Только она борец за другие идеалы, — невесело усмехнулся Агеев. — Но отца перещеголяла, это точно.

— А то нет? Я иной раз думаю, если бы Петя не погиб в 83-м, как бы он пережил, что его дочка сжигает книги «верных ленинцев»? А всю эту торговую вакханалию? Представить себе не могу… Ну да ладно, что мы все о грустном? Скажи-ка, она вчера всыпала тебе?

— Так это вы донесли?

— Что значит донес? Совещание было, стал объясняться по поводу ограничения, сказал, что два часа назад все разошлись по домам. И Борис? И Борис тоже. По глазам понял: звонила, да не застала тебя дома. Ну, и где ж ты был?

— Гулял. Дышал свежим воздухом.

— Оно понятно. Самому иногда охота подышать тем свежим… не воздухом, а духом. Ну и как? Надышался?

— Само собой.

— А Лера? Провела семейное расследование?

— Хотите выведать интимные тайны, а потом использовать их в предвыборной борьбе? — Агеев любил подшутить над директором, зная, что тот не обидится. Всесильный городской руководитель, став директором, пусть крупнейшего, но всего лишь одного из многих городских заводов, обнаружил в себе незаурядное чувство юмора, и оказался довольно-таки интересным собеседником. Хотя время от времени и срывался на грозный рык, с Борисом был почти в приятельских отношениях.

— Бог с тобой, Боря! Какая борьба? Я же понимаю, что Лера уже депутат. Раньше нужно было думать, когда в мэры ее продвигал. Да-с. А теперь барахтаюсь в этой луже, можно сказать, по инерции. Вроде как демократичность подчеркиваю — много кандидатов… Понимаешь?

— Не верю, — покачал головой Агеев. — Неужто не хочется в Москву, на повышение?