Рич Фронинг - Как кроссфит сделал меня самым физически подготовленным человеком Земли

• Название: Как кроссфит сделал меня самым физически подготовленным человеком Земли
• Автор: Рич Фронинг
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-81243-1

Что нужно, чтобы стать лучшим?

Сила. Выносливость. Навыки. Дисциплина.

Эти качества позволили Ричу Фронингу четыре раза подряд выиграть на международных кроссфит-соревнованиях и завоевать титул «Самый спортивный человек Земли». Но для победы на соревнованиях подобного уровня нужна не только физическая сила – требуются духовная твердость и ментальное превосходство. Рич Фронинг стал чемпионом, найдя идеальный баланс трех этих качеств.

Рич рассказывает о своем необычном и вдохновляющем пути, ничего не утаивая, делится секретом успеха. Эта книга – не программа тренировок или питания (хотя она и об этом тоже), эта книга – автобиография человека, который сломил препятствия на своем пути, стремясь к победе в спорте и в личной жизни.

Его опыт пригодится всем – вне зависимости от ваших целей. Мечтаете ли вы о чем-то недоступном, но не знаете, как воплотить мечты, хотите заняться спортом, но не понимаете, с чего начать, не можете двигаться вперед, потому что не верите в себя – история Рича подтолкнет вас к действиям.

---

На сезон, который я играл в сложный для себя год в 10‑м классе, я был назначен игроком нападения, бэттером в первой «лидирующей» позиции, и в этой же позиции тренер оставил меня и на 11‑й класс. В выпускном сезоне в 2005 г. он назначил меня третьим бэттером. За всю свою школьную «карьеру» я отбил примерно 400, и, хотя я не был самым сильным отбивающим, у меня было достаточно силы, чтобы выбить в аутфилд и постоянно добегать до второй базы. Несколько раз я играл за сборную округа, а один раз меня даже выбрали в региональную сборную. Я был капитаном команды, я был лидером, который учит через личный пример – я никогда не учил через крик. Я был хорошим игроком, но мне никогда не казалось, что я лучший. Кстати, четыре игрока, которые играли в нашей команде в выпускном классе, продолжили играть в бейсбол в колледже.

У нас была отличная команда – мы были близки друг другу по духу. У каждого из нас были свои сильные и слабые стороны, но все наши способности прекрасно дополняли друг друга. Кроме того, мы были близкими друзьями. Даже более того – игроки в нашей команде были моими лучшими друзьями, и с некоторыми из них я дружу по сей день.

Наш округ считался сильным. Когда я учился в 11‑м классе, мы сыграли одну из самых запоминающихся игр против учеников школы Blackman High из Мурфрисборо. Лучшим игроком школы Blackman был Дэвид Прайс, которого первым выбрали в Главную бейсбольную лигу в 2007 г. В 2009 г. он играл за Tampa Bay Rays в стартовом составе, а в 2012 г. получил Приз Сая Янга как лучший питчер Американской лиги. Сегодня в Главной лиге его считают феноменальным игроком, но и тогда, скажу я вам, он был уникальным в своем роде.

Играя на нашем поле – тогда был назначен дополнительный иннинг, – Прайс выбил в аут двадцать одного игрока нашей команды. Сегодня его рост составляет 2 м, и, возможно, в школе он был таким же высоким. (Кстати, в школе он еще и в баскетбол отлично играл.) Ввиду своего высокого роста до основной базы ему хватало одного махового шага. Кроме того, он прекрасно бил по мячу, и в мгновение ока его подачи долетали до места назначения. Я отлично помню, как в той игре он три раза выбил меня в аут. Кроме того, мне не забыть, как с одной подачи – это был фастбол[7] – он попал прямо в середину моего левого бедра. Было не очень приятно. Но я поступил так, как поступил бы на моем месте любой уважающий себя бейсболист, считающий себя «крепким орешком»: я даже не потер место удара. По крайней мере, пока не добежал до первой базы. Тогда я уже вовсю потирал то место. Было очень больно!

Неспособность сыграть против Дэвида Прайса в тот день была, пожалуй, самым большим огорчением в моей спортивной карьере, но это было до моей встречи с канатом в 2010 г.

Еще меня огорчило окончание сезона, хотя, бесспорно, я получил урок командной динамики. В тот год мы были чемпионами нашего округа. В Теннесси обычный сезон переходил в постсезон, начинаясь с соревнований округа и региона и заканчиваясь состязаниями между штатами. В конце сезона так вышло, что некоторые игроки в нашей команде начали ссориться, что оказывало негативное влияние на взаимоотношения в команде в целом, а ведь именно командный дух был нашей сильной стороной. Мы даже не завершили соревнования округа – наш сезон закончился раньше, чем мы ожидали.

Было кое-что, в чем я превзошел всех остальных игроков своей команды – на моей форме всегда было больше всего грязи. Мне казалось, что я не такой талантливый, как другие ребята, поэтому я знал, что мне придется вкалывать, если я хочу принести пользу своей команде. Это чувство преследовало меня с тех самых пор, как я начал играть в бейсбол, и поэтому я старался компенсировать свой «комплекс неполноценности» – я решил, что надо быть самым грязным игроком на поле. Будучи инфилдером, я старался нырять на землю за каждым катящимся по поверхности мячом, который находился где-то в пределах досягаемости. Моя мама подтвердит, что за всю историю моей спортивной карьеры ей пришлось отстирывать не одно пятно на форме.

В 10‑м классе я нередко падал на асфальт, чтобы поймать катящийся по поверхности мяч. Если земля была слишком мокрой от дождя, мы бросали и ловили мячи прямо на парковке. Казалось бы, первые ссадины должны были научить меня тому, что падать все же лучше на землю, но увы… Меня часто дразнили за это.

По окончании 11‑го класса несколько двухгодичных колледжей предложили мне стипендию, и я выбрал муниципальный колледж Уолтерс Стейт Коммьюнити, расположенный в штате Теннесси. Этот колледж располагал сильной бейсбольной программой, и в год, когда я окончил школу, его команда прошла на ежегодный чемпионат США по бейсболу среди муниципальных колледжей. Тренер Чаффин в свое время играл за эту команду, и он посчитал, что именно там мне стоит продолжать свою бейсбольную карьеру. Колледж находился в двух с половиной часах езды от дома – достаточно, но не слишком далеко, как мне казалось.

Но я ошибался.

Я захандрил практически сразу, как только моя нога ступила на территорию университетского городка. На самом деле я не столкнулся ни с одной конкретной проблемой. Просто впервые в жизни я оказался так далеко от дома – видимо, просто очень скучал. Кроме того, бейсбол на уровне колледжа казался мне чем-то вроде полноценной работы, поскольку там к нему относились очень серьезно, и тренировки были напряженными. А еще мне кажется, что тренер Чаффин меня избаловал. Вы не подумайте, я не имею ничего против тренеров, работающих в Уолтерс Стейт Коммьюнити, просто, наверное, нет в мире ни одного тренера, которого бы я любил так же сильно, как я любил тренера Чаффина.

По правде говоря, я не дал тренерам в колледже достаточно времени для того, чтобы даже понять, нравлюсь я им или нет. Меня хватило ровно на два месяца, после чего я покинул колледж. Я сыграл одну игру в осеннем сезоне, а потом сразу забрал из колледжа документы, чтобы вернуться домой – и я понятия не имел, что делать дальше.

Глава 4 В схватке с огнем

Была одна вещь, которая ждала меня по возвращении домой независимо от обстоятельств: это была работа – и лучше всех об этом знал мой отец.

«Если ты планируешь жить дома, тебе придется найти работу», – говорил он мне.

Я устроился на работу на завод TRW, где работал мой отец, и с шести утра до четырех вечера помогал собирать воздушные подушки. Эта работа стала худшим опытом за всю мою жизнь. Я работал на сборочном конвейере, и на протяжении дня мы сменялись для выполнения различных задач. В течение часа я закручивал гайки и болты в воздушных подушках. Затем еще час занимался нагнетательными устройствами и ограничителями. А потом еще час крепил эмблему Ford на руль.

Я знал людей, которые работали на подобных работах по тридцать-сорок лет, и испытываю к их выносливости действительно колоссальное уважение. Склад моего характера и сборочный конвейер были несовместимы – я бы не смог там долго продержаться. Это была самая ужасная, самая нудная работа, которую я только мог себе представить. Но я выдержал шесть долгих месяцев.

С другой стороны, работа на сборочном конвейере подарила мне огромное количество времени для размышления, и я решил: «Буду учиться дальше».

Когда работа обучает

Куквилл – малая родина Технологического университета Теннесси. Когда я заглянул в их учебный план, то открыл для себя нечто новое и интересное: в университете набирали студентов для обучения по программе «Пожарная безопасность» при сотрудничестве Противопожарной службы города Куквилл. Я узнал, что учебу в Технологическом университете я могу оплачивать, работая полный день в противопожарной службе. Мне будет оплачиваться каждый вызов, на который я буду выезжать.

Время, которое я выбрал для того, чтобы присоединиться к программе, было не совсем подходящим, и я не смог сразу приступить к занятиям. Сначала мне пришлось впитать в себя огромное количество информации, чтобы ответить на вопросы по пожарной безопасности. Но, учитывая тот факт, что я не ходил на занятия, я не мог выезжать на пожары. Я мог ездить вместе с пожарными, но во время пожаротушения должен был отойти в сторону и просто наблюдать вместе с Бентоном Янгом, который работал водителем и по совместительству инженером. Было, конечно, скучновато – я ведь хотел сражаться с огнем вместе с другими пожарными.

У нас работал лейтенант Марвин Монтгомери, и мне казалось, что он страшно меня ненавидел. Он постоянно высмеивал меня и при любом удобном случае за любую незначительную оплошность выставлял меня идиотом – а иногда и за то, что, как мне казалось, я сделал правильно. Принимая во внимание график работы пожарных – сутки через двое, – мне приходилось находиться в обществе лейтенанта Монтгомери целых двадцать четыре часа напролет. И мне казалось, что он следит за мной все 86 400 секунд каждой смены. Я уже был близок к тому, чтобы уйти из Противопожарной службы и из университета – и все из-за этого Монтгомери. Как бы там ни было, я хотел быть пожарным, и мне нравилось, что после окончания колледжа я никому не буду должен за учебу, – эти факты превалировали над дискомфортом от «психологических атак» лейтенанта.