Станислав Рем - Переведи меня через Майдан...

• Название: Переведи меня через Майдан...
• Автор: Станислав Рем
• Жанр: Политический детектив

Понятие революция в сознании большинства людей является синонимом кровавого противостояния с братоубийством, разрухой, грабежами. Но в последний период все чаще в мире происходят так называемые мирные, цветные революции под красивыми и звучными названиями. Все подобные революции очень точно спланированы, хотя и считаются стихийными акциями. Организаторы протестных движений серьезно относятся к внешнему оформлению, точно ориентируясь на психологию среднего гражданина — ничего пугающего, никакой крови, никаких ужасов — цветы, шары, ленточки, флажки с символикой протеста. Самое важное в подобных мероприятиях — это показать настроение значительной части населения, его отношение к этому протесту. Поэтому, если молодые люди взяли в руки шарики определенного цвета или на легковых автомобилях появились такие же ленточки и флажки, этих граждан можно считать сторонниками протестного движения.

В политическом детективе Станислава Рема с хронологической точностью и, почти, в режиме реального времени, показывается как «раскачивается лодка» политической стабилизации страны. Широко освещена зловещая роль в этом процессе масс-медиа и зловещая, хотя и незаметная на первый взгляд, работа спецслужб.

---

— Тогда зачем вы нас вызывали?

— А вот этот вопрос по существу. — Молчуненко сделал паузу для того, чтобы москвичи прочувствовали момент. — Теперь делайте всё осторожно. Посмотрите вправо, в затемнённую сторону. Я ведь, собственно, только из-за этого вас и позвал. Только смотрите ненавязчиво. Может, увидите нечто любопытное.

Михаил ещё раз затянулся дымом от сигареты, и слегка повернул голову в сторону, якобы в поисках места, куда можно было бы выкинуть окурок. Милиция разъехалась. В указанном направлении отсвечивала серым цветом фирменная, дорогая иномарка, в которую в этот момент усаживались «часовщики». Так, повернуть голову ещё чуть правее. «Мерседес». Кто, кто в «Мерседесе» сидит? Окурок полетел в темноту. К машине подошёл молодой человек. О чём-то начал разговаривать с водителем. На несколько секунд зажёгся верхний свет. Самойлов резко отвернулся.

— Мамочки мои родные. Народные депутаты.

— И не просто депутаты. — Молчуненко вытянул сигарету из пачки оператора, и прикурил, закрывая огонёк ладонью руки, — Олег Круглый — парламентская фракция «Незалежна Украина», правая рука пана Козаченко. Виктор Лузгин — «Блок Литовченко». А Николай Зайченко — первый заместитель Литовченко. В задачке с тремя известными встают вопросы: что представители оппозиции делали на месте задержания активиста организации, которая к ним, как они заявляют, не имеет никакого отношения? Почему они приехали раньше милиции? Я приехал вместе с милицией. А они уже стояли здесь.

— Сдали своих? — выдвинул версию Дмитриев.

— Или, с их согласия, мы видели хорошо разыгранный спектакль. — Молчуненко курил жадно, глубоко затягиваясь. — Мальчик ночь переночует в РОВД, утречком, как ни в чём ни бывало, вернётся в дом родной. Они сейчас общаются с «часовщиками»?

Дмитриев щелчком выбросил окурок:

— Да. Сели в машину к ним.

— А вам кто звонил про арест? — поинтересовался Михаил.

— Хрен его знает. Звонили Главному Из пресс-центра МВД. — Молчуненко подёрнул плечами: похолодало. — Мне перезвонили из телекомпании, по мобильному, приказали ехать сюда. Думал, своего оператора вызвать, а как увидел этих ребят, то решил позвонить вам. Уж у вас то, думаю, плёночку никто не посмеет изъять.

— Изъять, может, и не посмеют, а вот выкрасть… — с сомнением покачал головой оператор.

— Типун тебе, Вовка, на язык. — Самойлов посмотрел в сторону машины. Юлька сидела на заднем сиденье, свернувшись в клубок, и нервно вздрагивала. — Ну что, мужики, давай отвезём барышню домой, а сами по соточке? Глядишь, может и мысли достойные наших голов придут. Как думаешь, пан Молчуненко?

* * *

Магазин «Лісова пісня» среди киевлян пользовался особой популярностью: в нём, ещё с далёких советских времён, продавали самые лучшие кондитерские изделия. Подполковник Синчук иногда посещал его, чтобы купить для своей четырёхлетней дочери конфеты. Вот и в тот день он зашёл скупиться. Пока продавщица взвешивала товар, а Станислав Григорьевич пересчитывал деньги, в очередь за ним пристроился Медведев.

— Десять восемьдесят. — продавец с улыбкой положила товар на прилавок.

Станислав Григорьевич протянул гривни, но голос за спиной остановил его жест:

— Позволь расплатиться мне.

Синчук оглянулся и охнул от удивления:

— Герка, ты что ли? Какими судьбами у нас?

Он крепко обнял приятеля. Они забрали покупку и покинули магазин. Станислав Григорьевич на улице ещё раз хлопнул Медведева по плечу:

— На сколько дней к нам? Может, поехали ко мне, я тебя со своими познакомлю.

— Да нет, Стас, сегодня не получится. — Медведев посмотрел по сторонам: нет ли где скамейки. Синчук по своему оценил его взгляд:

— Ждёшь кого-то? Или страхуешься?

— Ни то, ни другое, Стас. Не хочу лгать. Приехал специально к тебе.

— Понятно. — приветливое настроение подполковника моментально улетучилось, как эфир. — Щетинин прислал?

— Не совсем. Точнее, его предложение, моя инициатива.

— Значит, дружеский ужин отменяется.

— Сегодня да. Но в будущем, если договоримся, обязательно.

Синчук достал из пакета конфету, развернул обёртку и бросил сладкий продукт в рот:

— Говори, я весь внимание.

— Может, отойдём куда-нибудь. Или в кафе посидим.

— Извини, Герман, но, к сожалению, у меня мало времени.

— Ясно. Я ещё ничего не успел сказать, а выводы тобой уже сделаны.

Станислав Григорьевич усмехнулся:

— А что ты хотел? Не я разваливал ту систему, и не я виновен, что мы оказались по разные стороны баррикад. Однако, не знаю, как ты, а я помню, что мы говорили друг другу десять лет назад. Тогда ещё живой Рустам сидел в кабинете. А вот ты помнишь?

Медведев кивнул головой:

— Да, помню. Именно потому, к тебе и приехал.

Синчук взял вторую конфету:

— Говори. Только без воды.

— Добре.

Киевлянин усмехнулся:

— И без украинизмов. Иначе всё будет напоминать стёб.

Герман Иванович хлопнул старого сослуживца по плечу:

— Согласен. Ты знаешь, что мы, то есть Москва, стоим на стороне Яценко.

— Вон ты с чем. Только я то здесь при чём?

— Стас, давай без этого, как ты выразился, стёба. Договорились? Да, Москва поставила на Яценко. Так вышло. Но это не значит, будто на него поставили все. В Москве есть и те, кто заинтересован в победе Козаченко.

— В Белом Доме? — брови Синчука в удивлении изогнулись. — Кто? Из оппозиции? С каких это пор наша структура стала поддерживать антиправительственные силы? Или…

— Сейчас сказать не могу. Но поверь, они есть.

— И они тебя прислали? — в голосе подполковника прозвучал ярко выраженный скепсис.

— Повторяю: поездка устроена Щетининым. А вот встреча с тобой, моя личная инициатива. Впрочем, к Козаченко я отношусь негативно. Как и к Яценко.

— Герман, с каких это пор ты стал недооценивать Щетинина? Думаешь, Иванович не мог предположить, что ты захочешь, как выразился, по собственной инициативе, встретиться со мной?

— И да, и нет. — вынужден был сознаться Медведев. — Скорее всего, он предполагает, что с тобой встречаться буду, но только по поводу поддержки Яценко.

— Ловко пляшут ваши девки! — подполковник оглянулся по сторонам. Вроде, ничего примечательного. — Продолжай.

— Тех людей, в Москве, которые заинтересованы в победе оппозиции в Украине волнует вопрос: кто-нибудь из СБУ вёл переговоры с Козаченко, или его людьми?

Новая конфета потерялась во рту подполковника.

— Гера, ты слишком много хочешь.

— Понимаю. Потому к тебе и пришёл.

— «Контора» официально стоит на стороне премьера.

— Это ты хорошо заметил: официально. А неофициально?

— У каждого своя точка зрения.

— Меня интересует твоя. Итак, были переговоры, или нет? Те люди могут рассчитывать на выигрыш?

Синчук тряхнул головой.

— Как будто тебе не известно.

— Известно, Стас. Но меня интересует, до какого уровня они дошли.

Синчук заглянул в пакет. Конфет осталось в половину меньше от купленного:

— Вот же… Придётся снова идти в магазин. — он протянул пакет Медведеву, — Будешь?

Тот отрицательно покачал головой:

— Зубы. Прямо беда. Ничего сладкого есть не могу. Моментально челюсть от боли сводит.

— Зубы — дело серьёзное. — подполковник кивнул на скамейку, — Присядем.

Как только они примостились на деревянной поверхности, Синчук тут же спросил:

— Насколько серьёзна ситуация?

— Очень серьёзна. — Медведев решил приоткрыться. — Незадолго до отравления Козаченко в Мюнхене произошла одна любопытная встреча. Некий Гюнтер Шлоссер принял в своём доме неких Генриха Беддекера и Стивена Хайта.

— Первый, если не ошибаюсь, политик. Второго не знаю. А вот третий мне знаком. ЦРУ.

— Да нет, практически из штата ЦРУ вышел. Готовит кадры для госдепартамента США в институте стратегических исследований. Второй, с кем ты незнаком, Генрих Беддекер, связан с немецким сталелитейным бизнесом.

— И чем любопытна их встреча?

— Они обсуждали ваши выборы. И приняли решение о поддержке Козаченко.

— Нашёл чем удивить. У нас сейчас все контактируют с Западом. Как и у вас.

— Да нет, Стас. В данном случае это не контакт, а прямая продажа родины Западу. С полным отторжением России. Понимаешь? Полным.

— Думай, какими словами бросаешься.

— А мне не нужно думать. — Медведев посмотрел в глаза украинского контрразведчика. — Продают не мою, а твою родину. Как шлюху.

— Замолчи! — голос Синчука прозвучал тихо, но твёрдо.

— Да нет, брат, если я буду молчать, ты будешь молчать, то завтра в твоей стране все будут жить с повязками на глазах, а послезавтра и в моей. Надоело, Стас, глотать то, что нам подсовывают. — Медведев провёл ребром ладони по горлу. — Вот так надоело. Информация проверена. Штаты интересуют базы в Крыму. Ради этого они пообещают Козаченко и его людям всё, что угодно. И за красивыми речами о свободе и независимости спрячутся большие «бабки». А ты, твоя семья, моя родня в Чернигове, да и все они, — Медведев кивнул в сторону прохожих, — станут заложниками внешней политики ваших так называемых демократов. Хватит нам Горбачева. Те люди в Москве, кто поддерживает победу над властью Кучерука, не собираются влиять на внутреннюю и внешнюю политику Украины. Однако, они хотят сохранить и преумножить те связи, которые на данный момент существуют.