Татьяна Калугина - Пути восхождения

• Название: Пути восхождения
• Автор: Татьяна Калугина
• Издательство: Правда
• Жанр: Публицистика
• Год: 1984

---

Этот дух международного единения особенно очевиден в наше время в сфере освоения космоса. И не случаен, конечно, тот факт, что международная программа «Интеркосмос» нашла свое отражение в произведениях художников из творческой группы «Интеркосмос», которые также были представлены на выставке в Киеве. Группа «Интеркосмос» была организована при Союзе художников СССР в 1976 году, то есть спустя ровно полвека после встречи в Москве художников группы «Амаравелла» с Н. К. Рерихом, когда были заложены основы нового, космического искусства; и теперь мы можем с полным правом сказать, что космическая живопись впервые родилась и окрепла в Советском Союзе, на родине первого космонавта Земли. Ныне, когда полеты в космос перестали быть редкостью, интерес к космической теме расширяется и углубляется. Этому способствуют рассказы самих космонавтов, тысячи фотографий, позволяющих увидеть доселе невидимое, изучение поверхности Луны, атмосферы Марса, Венеры, опыт жизни и работы на орбитальных станциях, достижения радиоастрономии и других наук. Таким образом, реальные успехи научно-технической революции послужили сильным толчком, сообщившим как бы «вторую дополнительную скорость» космическому жанру. Вернувшись на Землю, первый космонавт-художник сказал: «Грех не запечатлеть на полотне водопад неземных красок…» На полотнах Алексея Леонова наша планета впервые предстает написанной с натуры, в них — истинное, подлинное чувство человека, увидевшего Землю и звезды из открытого космоса.

Такова связь времен, таковы ступени освоения человеком космоса. Впереди — беспредельность. К завоеванию новых возможностей, к расширению сознания человека, к синтезу знания и красоты призывает творчество талантливых художников.

Москва — Киев

апрель, 1981

«Алтай — Гималаи — два магнита»

I

«Сорвите с главы этого гордого утеса облако, начертите на нем стрелою молнии — и если эти письмена будут доступны смертным, тогда свет узнает Сибирь…» Такие слова сказал более ста лет назад первый поэт Алтая Егор Петрович Ковалевский. Прибыв из Петербурга на Алтай, он писал брату: «Знаешь, брат, там, у Телецкого озера, где природа покоится в своем первобытном состоянии, куда не досягают ни дерзкий, ни любопытный, там, в непроходимых дебрях и громадных утесах, видел я страшное явление: пожар лился, горы валились. И все это творилось рукою незримой, я был один! Извини, но я не мог не сочинять. Послушай —

Предо мной Алтай, за мной
               Алтай,
               то взгроможденный
Поник на облаках, то в прах
               раздробленный.
На глыбах рухнувших висит
               дремучий бор.
Зияет пасть пещер, зияют бездн
               стремнины!..
И глухо все! Природа страшной
               ждет судьбины!..
Промчался тихий гул под
               сводом неба; вдруг
Загрохотала высь и дол
               отгрянул страшно!..
Трущоба вспыхнула, разлился
               огнь ужасный…
Повсюду грохот, треск, бушует
               страшно вихрь;
И мнилось мне, что рухнул свод
               природы плотный,
И в хаос первобытный канул
               ветхий мир!
А я один, я здесь, как памятник
               былого,
Отвергший дерзко мир я,
               чуждый тленью,
Дождусь ли я святого
               обновленья?»

Так встретил Алтай своего первого поэта, приехавшего сюда в начале века из столицы.

Прошло сто лет, рухнул старый мир, обновилась Россия. И совсем другими глазами увидел Алтай великий русский художник-гуманист Николай Константинович Рерих.

«Приветлива Катунь, звонки синие горы. Бела Белуха. Ярки цветы и успокоительны зеленые травы и кедры. Кто сказал, что жесток и неприступен Алтай? Чье сердце убоялось суровой мощи и красоты? Семнадцатого августа видели Белуху, и было так чисто и звонко. Прямо Звенигород», — записал он в путевом дневнике.

Алтайский маршрут Рериха был частью знаменитой Центрально-Азиатской экспедиции, которая началась в 1924 году в Индии и окончилась в 1928 году в Сиккиме. Алтай давно привлекал художника. С юных лет полюбил он Азию, будучи уверенным в том, что русский человек и русская культура глубоко связаны своими корнями с народами Азии, с Сибирью, с Центральной Азией и с Алтаем.

Такой взгляд на значимость «азийских» корней России далеко не случаен. Подобные мысли высказывал в конце прошлого века великий русский писатель Ф. М. Достоевский — на страницах его «Дневника писателя» есть такие слова: «…в Азии, может быть, еще больше наших надежд, чем в Европе. Мало того, в грядущих судьбах наших, может быть, Азия-то и есть наш главный исход!.. С поворотом в Азию, с новым на нее взглядом нашим у нас может явиться нечто вроде чего-то такого, что случилось с Европой, когда открыли Америку».

И вот спустя менее чем полвека русский художник Николай Константинович Рерих, совершая экспедицию по Центральной Азии, записывает в своих «Листах дневника»: «Белуха, эта Сумеру Азии, стоит белоснежным свидетелем прошлого и поручителем будущего».

Экспедиция Рериха прибыла на Алтай в августе 1926 года. Организатором экспедиции был сам художник, а участниками — его жена Елена Ивановна и сын Юрий Николаевич, востоковед. Для поездки на Алтай к ним присоединились двое сотрудников, работавших в рериховских организациях в Нью-Йорке, — Зинаида Григорьевна Фосдик и Морис Михайлович Лихтман. Рерихи шли тогда из Индии, через Центральную Азию и затем с Алтая продолжили свой путь дальше. Таким образом, Алтай стал как бы срединной точкой их пути.

«Алтай является жемчужиной не только Сибири, но и жемчужиной всей Азии, — писал художник друзьям в Европу. — Строительная хозяйственность, нетронутые недра, радиоактивность, травы выше всадника, лес, скотоводство, гремящие реки, зовущие к электрификации, — все придает Алтаю незабываемое значение!»

И облик Алтая молодой: «земля здесь будто сейчас народилась, из любого ручья пей — безопасно».

Алтай на севере и Гималаи на юге были для Рериха полюсами единого грандиозного горного мира. Его мысленный взор охватывал весь необъятный простор внутренней Азии, и это в полной мере отразилось как на его полотнах, так и на страницах его путевых дневников, изданных впоследствии отдельными книгами «Алтай — Гималаи» и «Сердце Азии».

Изучение Алтая явилось для художника частью обширной программы исследования культур Востока, задуманной и начавшей осуществляться еще до первой мировой войны. На Алтае сохранились следы «великого переселения» народов, что давало художнику пищу для размышлений о человечестве и о сложности его судеб: «Алтай в вопросе переселения народов является одним из очень важных пунктов. Погребение, установленное большими камнями, так называемые Чудские могилы, надписи на скалах… И в доисторическом и в историческом отношении Алтай представляет невскрытую сокровищницу. Владычица Алтая, белоснежная гора Белуха, питающая все реки и поля, готова дать свои сокровища».

Рерих-мыслитель глубоко понимал значимость древних культур, лежащих в основе нынешней цивилизации. «Знание преображается в легендах, — говорил он, — сколько забытых истин сокрыто в древних символах. Они смогут быть оживлены опять, если мы будем изучать их самоотверженно». И Рерих-исследователь стремился проникнуть в глубинные истоки общечеловеческой и русской культуры, с интересом изучая живые традиции русской старины — уклад жизни, быт, одежду, украшения, сохранившиеся еще на Алтае в поселениях переселенцев-староверов. Художник мечтал о том, что в будущем этот край станет цветущим и богатым, о том, что лучшие традиции русской культуры — традиции первых русских поселенцев — будут продолжены здесь в тесном содружестве с коренным населением, с алтайцами, мудрым горным народом, история которого уходит в глубокую древность.

Экспедиция Рериха, несмотря на репогоду и трудные дорожные условия, прошла через Усть-Кан и Усть-Коксу к подножию Катунского хребта, в Уймонскую долину и остановилась в отдаленном горном селе Верхний Уймон. Село это — одно из самых старых русских поселений на Алтае. Его основали около 300 лет назад русские крестьяне, бежавшие от крепостного гнета и реформ Никона и Петра Первого. Поиски укромных мест с урожайными землями подкрепляла вера в существование далекой праведной страны — Беловодья. Со временем Беловодьем стали называть богатые природными дарами плодородные земли этого уголка Алтая, хотя устная народная традиция относит местонахождение Беловодья намного дальше, на юг.