Эмери Лорд - Дорога в лето

• Название: Дорога в лето
• Автор: Эмери Лорд
• Жанр: Прочая старинная литература
• Год: 0101

Расставшись с парнем, который приносил одни неприятности, Рейган О'Нил готова оставить всё плохое позади. Как и её лучшая подруга, суперзвезда кантри-музыки Лайла Монтгомери — она тоже залечивает своё разбитое сердце.

К счастью, Лайла вот-вот отправится в тур по двадцати четырём городам, и девушки смогут провести всё лето, исполняя баллады о несчастной любви и залечивая свои сердца. Но когда в качестве «разогрева» к турне присоединяется Мэт Финч, Рейган становится трудно сопротивляться его очарованию «соседского мальчишки». Даже несмотря на то, что она пообещала себе жить без драм.

Этим летом дружба Лайлы и Рейган пройдёт испытание славой, а сами девушки поймут простую истину — игра стоит свеч, если отдать своё сердце правильному человеку.**

---

— Что я могу сделать? — спрашиваю я.

Её ресницы почти незаметны без туши из-за бледной кожи. Я бросаю салфетку в мусорное ведро, и она с едва слышным звуком приземляется точно по назначению.

— Просто посиди со мной. — Она слегка отодвигается, освобождая для меня место. — Мне нужно что-то сделать.

Я заползаю на кровать и устраиваюсь рядом с ней, вытягивая ноги на белом покрывале. Ди крутит в руках свой личный телефон.

— Я говорила с мамой, — произносит она. — Братишки ещё ничего не знают. Она сказала не волноваться об этом. Что она объяснит им всё, но…

Она умолкает, и я наклоняюсь, чтобы увидеть, как по её лицу снова текут слезы.

— Но… — Её голос звучит надломлено. — По всей видимости, репортёры уже нашли дом Джимми.

Я вздрагиваю, представляя, как миссис Коллиер, мама Джимми, просит шайку репортёров уйти. Джимми закрывает жалюзи в своей комнате, уходя из дома через гараж, так как стал объектом внимания, которого никогда не хотел.

— Это как раз то, о чём он переживал. — Ди закрывает лицо руками. — Я чувствую себя ужасно. Его семья… Я не могу даже…

— Эй, — говорю я. — Взгляни на меня.

Она смотрит на меня сквозь пальцы.

— Это не твоя вина, понимаешь?

Ди снова опускает голову и еле слышно произносит:

— Что мои фанаты подумают обо мне?

— Ди. — Я убираю её руки от лица. — Они знают, какая ты на самом деле.

Она кусает губу.

— Надеюсь. Хорошо.

— Хорошо.

Ди поднимает свой телефон, кликая пальцем по экрану. Впервые за десять месяцев она находит номер Джимми и печатает сообщение: «Мне очень, очень жаль, что так получилось».

После того как она нажимает «Отправить», я обнимаю её. Я знаю, как сложно ей написать это короткое сообщение. У неё есть много других слов, которые она бы хотела ему сказать. Фактически, у неё есть шесть песен из нового альбома, полные слов и фраз, которые она должна ему сказать. Спустя мгновение телефон сообщает о новом сообщении: «Это не твоя вина, Ди. Не волнуйся. Всё утихнет».

Мы вдвоём пару секунд смотрим на его ответ. Ди моргает, словно не веря, что после всего этого времени между ними лишь пара кликов расстояния. Это невидимый барьер между ними, и он следует за Ди повсюду. История Ди и Джимми широка как река, и они не могут просто переплыть её, чтобы добраться друг до друга. Она слишком изменчива, в ней слишком легко утонуть, потому что она слишком глубока. Джимми чувствует то же самое. Я видела это на его лице в школе, где мы осторожничали, чтобы не называть её имени.

Вот они пересекают воображаемую расщелину, которую сами себе создали. Я вижу на лице Ди боль, когда она отбрасывает телефон на кровать, может быть, от злости, а может быть, чтобы не написать Джимми о своих чувствах. Вместо этого она говорит:

— Я так скучаю по нему. — Вздохнув, она наклоняется к моему плечу. — Сильно-сильно.

— Знаю. Я знаю.

Может, было бы легче, если бы Ди ненавидела Джимми, но даже я бы не выдержала разлуки с ним. Отношения с Лайлой Монтгомери означают славу и хвастовство, а Джимми не хочет ничего из этого. Ему нужна только Ди и простая жизнь в нашем городке. Он планирует пойти в колледж и вернуться назад в город, чтобы стать ветеринаром, как и его отец. Он не может бросить свою мечту ради того, чтобы ездить повсюду за Ди, как и Ди не может бросить карьеру, чтобы пойти в колледж с Джимми.

И даже если Ди бросит карьеру, её жизнь всё равно будет непростой. Их мечты слишком разные. Вот почему он расстался с ней после четырёх лет отношений, как раз перед тем, как её карьера достигла пика. «Я так рад за тебя», — сказал он ей. «Я не могу сдерживать тебя. Я должен тебя отпустить». В его понимании он освобождал её.

Ди сказала мне, что, говоря это, он плакал. Она наклонилась к нему и плакала у него на коленях. Но он не изменил своего решения.

Подруга смотрит на меня, её глаза опухли и покраснели от слёз.

— Как считаешь, он всё ещё думает обо мне?

— Тебе не нужно об этом спрашивать. Ты знаешь, что это так.

Когда мы были младше, почти никто не замечал Ди. Она была стеснительная, тихая тень по сравнению с моей склонностью находить неприятности. Она носила брекеты, и у неё были волнистые волосы. Она всегда была красивой, просто тогда никто этого не замечал.

Но не Джимми Коллиер. В шестом классе они сидели вместе на математике. Он всегда был мил, как и Ди. Девушки начали замечать его, когда он подрос почти на пятнадцать сантиметров за шесть месяцев. Но Джимми смотрел только на Ди. Во время уроков он передавал ей глупые записки и рисунки, и она смеялась, прикрываясь рукой.

Однажды из-за этого их выгнали с урока. Я с глупым видом смотрела, как они покидают класс. Учителя ни разу в жизни не делали Ди ни одного замечания. И пока они сидели на плиточном полу, Джимми пригласил её поужинать у него дома с ним и его родителями.

В двенадцать лет они стали парой — щенячья любовь с годами переросла в нечто большее, во что-то прочное и настоящее. Влюблённость в Джимми направила стиль песен Ди в другое русло. Они с мамой записали пару песен, и на студии все просто сошли с ума. Потом, перед старшей школой, Ди изменилась. Ей сняли брекеты, и она научилась укладывать волосы. Это перевоплощение добавило ей уверенности, чтобы выступать на сцене.

Тысячи парней подрались бы за возможность сводить Ди на свидание. Но ей нужен только её ковбой — парень, который ездит на лошадях, помогает в семейном бизнесе и всегда дарит ей валентинки, сделанные вручную.

Парень, который любит её слишком сильно, чтобы держать возле себя.

— Ох, Рейган, — тяжело вздыхая, говорит она. — Я просто не знаю, что делать.

Я залезаю под одеяло нашей двуспальной кровати. Лейбл предложил мне поискать отдельную комнату, но я отказалась. Я здесь не только потому, что нужна ей, но и потому, что не хочу быть одна.

— Я хотела бы вернуться во вчерашний день, когда мир не знал о Джимми, — шепчет Ди. — Он та часть моей жизни, которую я не хотела им показывать.

— Я знаю. Но все скоро об этом забудут.

— Да, но я не забуду. — Похоже, она сейчас снова заплачет. Я наклоняюсь, чтобы взять салфетку. — Прости, я не понимаю, почему до сих пор плачу.

— Ты издеваешься? — говорю я, передавая ей салфетку. — Окажись я на твоём месте, то разгромила бы весь номер и, наверное, оказалась в тюрьме.

Она улыбается.

— Только подожди. — Я думаю, как можно сделать эту ситуацию более позитивной. — В августе мы будем вспоминать об этом и думать: «Ох, помнишь? Было хреново». И на этом всё. Одно плохое воспоминание на фоне хороших.

— Ты действительно хорошая лгунья, и я не знаю, стоит ли тебе верить. — Она смеётся. — Но мне очень хочется.

Некоторое время мы лежим в тишине, Ди смотрит в никуда. Когда её глаза наконец закрываются, в них такая тяжесть, что кажется, будто они закрылись с силой захлопнувшейся двери. Я выключаю лампу и смотрю в потолок, устраивая голову на соседней подушке. Здоровой рукой я подтягиваю одеяло так, чтобы оно прикрывало плечи Ди. Девушка с обложек журнала выглядит такой маленькой и беспомощной, свернувшись калачиком с салфеткой, зажатой в руке. И с острой болью меня настигает мысль: «Где бы я была без неё?» Я выбирала столько объездов, строила столько стен, что запуталась в том лабиринте, который сама себе создала. Когда в апреле всё зашло слишком далеко, что даже я этого не заметила, Ди спасла меня и помогла встать на правильный путь. Она позволяет мне прятаться в её собственной жизни.

И я многим ей обязана за то, что она всегда рядом, за доброту, звонки и залоги. Эта валюта дружбы проверена годами и расстоянием, и надеюсь, что в будущем смогу отплатить ей не меньшим. Сейчас же я делаю то, что делают лучшие друзья, когда больше нечего сказать. Мы лежим вместе в темноте плечом к плечу, ожидая, когда всё плохое останется в прошлом.

Глава 4. Из Шарлотт в Ричмонд

Этой ночью Ди спала плохо. Её бормотания хоть и не были слишком внятными, однако давали понять, что она сильно расстроена. Она ворочалась всю ночь, тем самым разбудив меня. Именно по этой причине я не могу с кем-то спать. Хотя обычно с Ди мне спать удобно.

Утро не задалось с самого начала. Ди, проснувшись и осознав, что тот кошмар с фотографиями ей не приснился, снова разрыдалась. Мы так и сидели в номере, пока к нам не пришла пресс-атташе Ди, готовая разрешить эту невыносимую ситуацию. Сейчас Ди сидит на диване с каменным выражением лица и скрещёнными руками на груди. Из комнаты вышла Пич. Она поздоровалась с Лиссой, после чего вновь обратила своё внимание на непослушные волосы, которые лезли ей в глаза. Я же в это время старалась утонуть в кофе. Чтобы моя речь стала связной, мне нужно выпить ещё хотя бы пару кружек этого напитка. Хотя, как мне кажется, никто меня слушать и не собирался.

Когда я встретилась с Лиссой впервые, одной рукой она отвечала на моё рукопожатие, а в другой держала контракт о неразглашении, который содержал в себе кучу страниц юридического текста. Ди положила ладонь поверх моей, прося таким образом ничего не подписывать. Но мне было всё равно. Я подписала документы. Хоть с этим контрактом, хоть без, я все равно не собиралась продавать тайны Ди.