Елена Габова - Ветер влюбленных

• Название: Ветер влюбленных
• Автор: Елена Габова
• Жанр: Детская проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-66531-0

Виолетта, сколько себя помнила, была влюблена в Захара. Любовь походила на манию, и за своим увлечением девушка не замечала никого вокруг. Но когда в ее жизни появился Лева, все изменилось. Виолетта наконец-то научилась ценить саму себя. Вот только удержать любовь не получилось. Обидев Леву, девушка потеряла преданного друга. Сможет ли она вернуть самого романтичного мальчика в ее жизни или совершит очередную глупость?

---

А Лёва со Светланой Евгеньевной… Может быть, как раз в это время идут рука об руку по такой красоте… Может, целуются… От этой мысли меня пробил озноб, и я нырнула в теплый подъезд.

Поднялась на лифте на свой этаж. Посмотрела на дверь Лёвкиной квартиры. Позвонить? Вдруг он уже дома и они совсем даже не целовались и совсем даже не шли вместе, а просто вышли из здания колледжа. Случайно встретились там в раздевалке.

Узнаю, что он дома, и сразу успокоюсь. «Позвони! Узнай!» – толкало меня любопытство. Да, но что я ему скажу, если он выйдет? Что? Ведь он смотрит на меня как на пустое место. «Не звони. Не узнавай», – не позволяла гордость. Гордость грозит мне кулаком. Я ей повинуюсь. Я стала старше. Я не хочу перед Лёвкой унижаться так, как унижалась перед Захарычем.

Перед сном пришла эсэмэска.

Убью твоего Капитонова!

Захар. Ну а кто же?

Мир такой жестокий. Просто жесть.

На следующий день я еле дождалась десяти утра, когда открылась школьная библиотека. Надежда Борисовна выдала мне тоненькую книжечку. На обложке – маленький мальчик вроде Жорика из первого класса. Он стоял на крошечной круглой планете в развевающемся шарфе.

Я начала читать сказку на физике под партой. Но Виталий Сергеевич заметил и сказал:

– Вета, убери, пожалуйста, книгу.

Он это негромко сказал, когда проходил по рядам. Так сказал, что только я одна услышала. Не могу не послушаться Виталия Сергеевича. Он хороший. Всегда с нами вежлив. И голос у него тихий. Объясняет урок, сложив лапки на животе. На его уроках шумновато, но мы его любим.

Спрятала книгу. Но на перемене встала к подоконнику спиной ко всему миру и углубилась в страницы.

И на меня обрушилась грусть.

Прозвенел звонок на урок, но меня уже ничто не могло оторвать от этой печальной истории. Я вспомнила, что сейчас у нас биология, и от сознания, что вместо звенящего голоска Маленького Принца я услышу шипящий голос Зои Васильевны, я содрогнулась. Быстрее, быстрее, вниз по лестнице, еще пролет, еще, ура, Шпионина не встретилась, и я благополучно достигла тихого уголка.

Здесь никто не бывал. Незачем. Около спортивного зала есть такой маленький закуток – проход в корпус начальных классов. Зимой его почему-то закрыли, и получилось, что он стал никому не нужен. Я опустилась на пол, прислонилась спиной к теплой батарее и очутилась в пустыне. С Летчиком. С Маленьким Принцем. С барашком. С капризной Розой. С Лисом. На планетке Маленького Принца, где огромные баобабы. В Африке – на Земле.

А потом я плакала. Потому что это была самая грустная книга в мире. Уроки уже кончились. Все разошлись. Надо было топать в класс за рюкзаком. Там была только дежурная Аля Королькова.

– Ой, Ветка! – воскликнула она, увидев меня. – Ты что-то забыла?

– Рюкзак, – коротко бросила я.

– Рюкзак? – удивилась она. – Ты что, не была на последнем уроке?

– Нет.

Заметив мой красный нос и глаза на болоте, Аля испуганно спросила:

– Что случилось, Ветка?

– Да ничего. Пока, Королькова!

Я направилась к выходу.

– Ве-ет! – позвала Аля. – Ты книжку забыла!

Книжку я положила на стол, когда доставала рюкзак с другой стороны парты. И забыла ее взять.

– Спасибо, – сказала я, вернувшись за ней.

– Интересная книга? – спросила общительная Аля. У нее брекеты на зубах, но она нисколько от этого не страдает. Не стесняется вовсе.

Я помотала головой.

– Нет. Не интересная. Она потрясающая, Аля.

И вышла, прикрыв за собой двери.

«Печально, когда забывают друзей».

Это я о Лёве. Он забыл.

«Когда грустно, хорошо посмотреть, как заходит солнце».

Мне так грустно. Где же закат? В городе его трудно увидеть. С моего восьмого этажа. В проеме между высоток… Но только не в период снегопадов…

«Мы в ответе за тех, кого приручили»[1].

Лёва! Ты слышишь? Ты меня приручил!!! А отвечать за меня не хочешь. Даже не замечаешь.

Весь день я ходила под впечатлением от этой маленькой книжки. И мне еще больше захотелось услышать ту музыку, которая ей созвучна. Но как я узнаю, это что за музыка была? Ведь мы не общаемся с Лёвой. Он меня позабыл. Он меня бросил!

На следующий день Захар спросил перед первым уроком:

– Ну что, встречалась со своим хахалем?

– Отстань, Захар, нет у меня никакого хахаля.

– Кто вас знает, девчонок… Врете ведь все…

Не нужно было спрашивать, кого он имел в виду. А когда я возвращалась с перемены в класс, увидела, что Кислицин вытащил из кармашка моего рюкзака телефон и проверяет звонки и эсэмэски.

Я подбежала и выхватила мобильник из его рук.

– Кислицин! Ты меня достал!

– Да ладно, не парься! – Захар отклонил голову и защитился руками, как будто я его бить собиралась. – Я только посмотреть хотел. Ну, у тебя и когти. Руку поцарапала!

– Так тебе и надо!

– Да чё ты, чё? Я же только посмотрел!

Как будто телефоном можно еще и в футбол поиграть. Нет, стоп! Захар прав: по сотику можно не только шпионить. Можно, например, по моему телефону послать Капитонову эсэмэску с каким-нибудь ругательством или угрозой от моего имени. Может, уже послал? Я проверила отправленные сообщения. Нет, чисто.

– Не трогай мой телефон. Кислицин, ты слышал?

– Да ладно!

– Не «да ладно», а вообще не трогай! Никогда! Понял?

– А то что, Покровская? – Захар сощурился так, что берега темных глаз почти сомкнулись.

– А то вышвырну тебя из-за своей парты!

– С ее парты! Да я и сам уйду с твоей парты, слышь, ты, ветка с трухлявого дерева!

– Вали.

– Да пожалуйста. Больше только не уговаривай вернуться!

– Договорились.

– Кислицин, садись со мной, – предложила Нинка Буфетова, белобрысая девчонка с накрашенными губами. Она наблюдала за нашей разборкой с большим удовольствием. Лучше бы ресницы и брови красила, а не рот. Терпеть ее не могу. У нее разговоры только лишь о парнях, кто да как на нее глаз положил.

Захар даже бровью на Нину не повел. Обозрел, куда еще можно приземлиться. Нинка фыркнула, свысока глянула на меня и медленно, с достоинством, удалилась из класса. Ха! Я ее, бедняжку, обидела. Теперь будет трепаться на всех углах, что я прогнала Кислицина. То, что Захар ушел сам, она во внимание не примет.

Свободное место было у Певченко, его сосед по парте, Мишка Забоев, простыл и в школу не ходил уже два дня. Дня через три появится… Кислицин перенес туда свой рюкзак, даже не спрашивая у Тимки разрешения. Ну да, Певченко против не будет, они с Захаром приятели.

Он специально к Нинке не сел: оставил место для отступления. Как будто непонятно. И как только я могла влюбиться в такого мелкого парня? Проверяет сотик, устраивает почти семейные сцены – кто бы мог подумать? Ведет себя как истеричная баба.

Прозвенел звонок, и в класс вползла биологичка Зоя Васильевна. У нас биология два раза в неделю, два дня подряд, как ни странно.

После того случая, когда она подслушивала наш с Лёвой разговор и я назвала ее шпионкой, за что мне пришлось извиниться, мы друг друга не переваривали. Но терпели, куда деваться? Сейчас Шпионина (про себя я звала ее именно так) пошмыгала глазками на меня и Захара, туда-сюда, туда-сюда и сразу прицепилась ко мне:

– Покровская, что ты там пишешь? Оставь ручку в покое. Не нужно писать. Нужно слушать.

Я отложила ручку, которой дописывала домашнее задание по математике, положила руки на парту, как первоклассница, и уронила на них голову. Какая же тоска эта Зоя Васильевна!

– Покровская, ты что, спать собралась?

Я поднялась и села неестественно прямо. Господи! Когда же Шпионина оставит меня в покое? Когда она уйдет на пенсию? Не при моей жизни в школе, это точно. Она не доставит мне такого удовольствия.

Я оглянулась на Захара, который сидел с Тимкой в третьем ряду. И тут же наткнулась на его упорный взгляд.

После уроков Лариса Григорьевна попросила меня, Алю Королькову и Валю Агееву провести в младших классах анкетирование. Проводили какое-то социологическое исследование, что ли. Каждый малыш должен был написать о своем желании. Любом желании – по отношению к себе или к миру, как он сам захочет.

Я проводила анкету в первом «В» классе, в том самом, где учился Жорик. Мы сразу друг друга узнали. Он заулыбался, я помахала ему рукой. Все первоклашки посмотрели на Жорика с уважением. А как же: знаком со старшеклассницей. Старшеклассники для малышей – великие люди, их авторитет незыблем. Вообще же мелкие такие потешные. У многих спереди не хватает зубов, и это совершенно не портит их личики. Наверное, потому что знаешь – что это временно. У стариков отсутствие зубов потому и страшит, ведь это навсегда, у них нет запаса кальция на новые зубы. Вообще же, детство и старость – такие жуткие противоположности. Детство – ожидание жизни, старость – ожидание смерти. Детство – розовые очки, старость надевает очки черные. Детство – это красота, старость – уродство. По крайней мере, мне так кажется. Поэтому я хочу жить только до пятидесяти. Да ну, не хочу быть немощной старухой…