Марина Эльденберт - Заклятые любовники

• Название: Заклятые любовники
• Автор: Марина Эльденберт
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2016

Оказаться во власти злейшего врага — такое только на сцене бывает. Так я считала, пока меня не приковали смертельным заклятием к ненавистному герцогу де Мортену, который с радостью превратит мою жизнь в ад. У его помощи слишком дорогая цена, но иначе не разыскать того, кто мне так удружил. Покорность и повиновение? Всего лишь очередная роль! Играть я умею, а чувства для актрисы — слишком большая роскошь.

---

Повариха с любопытством поглядывала на меня, особенно когда я поставила кастрюлю на огонь и из нее полетели сиреневые искорки. Значит, не разучилась еще. Проблема в том, что если долго силой не пользоваться, она может угаснуть. Совсем. Рецепт‑то для всех один и тот же, только у обычного человека вместо действенного зелья получится мутное варево, которым только врагов травить.

— Вы что же, магию разводите? — ахнула она.

— Ага.

Развожу в прямом смысле. Пыльца серебрянки, масло лейского ореха, ягоды зоряны фиолетовой, весский порошок и водичка. Обыкновенная, питьевая. Ей и развожу.

— А что это будет? — любопытство пересилило этикет.

— Отрава для герцога, — заметив, как та изменилась в лице, поспешно добавила, — снадобье очарования.

Хотя одно другого не исключает. Теоретически, я для него — яд. Значит, это отрава.

— Вот оно как!

— Хотите, поделюсь? Все равно его много получится.

— А что оно делает?

— Мгновенно снимает усталость, — собственно, как раз то, что мне сейчас требовалось. — Никаких темных кругов под глазами, кожа гладкая, сияющая. Если пить пару дней, ломкие волосы восстанавливает, морщины разглаживает. А если неделю, даже похудеть можно.

На последних словах Элия заметно воодушевилась, а потом мы с ней как‑то на удивление ладно разговорились. Снадобье пользовалось особой популярностью в сезон приемов и балов: лучше способа быстро привести себя в форму перед выходом в свет и придумать сложно. Разумеется, никакого отката в отличие от дешевых подделок — от последних вечером можно было плясать красавицей, а наутро проснуться, усыпанной прыщами.

Первый за последнюю неделю вечер, когда я ужинала не в одиночестве, получился на удивление уютным. Мы болтали обо всем, обсудили Гилла, мрачную обстановку особняка — оказывается, не я одна называла этот дом склепом, и только когда на кухне нарисовался дворецкий с вечно поджатыми губами, пришлось спешно уйти: не хотелось для Элии неприятностей. Я оставила ей большую часть снадобья, сама выпила полчашки — ровно столько понадобится, чтобы достойно сыграть встречу с де Мортеном.

К образу тоже подошла с особой тщательностью: тонкая сорочка в пол — не для сна, разумеется, а для того, чтобы ее снять. Светло — голубая, атласная, с жестким лифом на шнуровке, сверху полупрозрачный пеньюар. Волосы расчесывала долго — они отчаянно путаются, особенно после ветра в сочетании с ванной. Когда я крутилась, придирчиво разглядывая себя со всех сторон, они переливались золотом и бликами огненных всполохов. Надо отдать должное, старалась не зря: выглядела отдохнувшей и свежей, будто только что вернулась с побережья. Разве что загара нет, ну так он на мою светлую кожу никогда не липнет.

Часы пробили полночь, я как раз вплетала в свободную косу голубую ленту. Незнакомка в зеркале улыбалась — невинно, откровенно и в то же время завлекательно, у нее не было никаких счетов к мужчине, с которым она собиралась провести ночь. Проще говоря, ей было все равно.

Винсент возвращался позже, но я решила ждать в его комнате. Устроилась на кровати, откинула край пеньюара и принялась рисовать узоры на покрывале. Спальня де Мортена была побольше, а так почти ничем не отличалась от моей. Разве что здесь пахло мятой и табаком, а на столике вместо всяких флакончиков стояла пепельница. Я подавила порыв уткнуться носом в подушку и вдохнуть полной грудью — его запах действовал на меня одуряюще. К счастью, эту глупость я сделать не успела: в коридоре раздались уверенные шаги, а затем дверь распахнулась.

Де Мортен решительно вошел в спальню, снял сюртук и бросил в кресло, замер возле камина, обрамленного темным мрамором, рассматривая яркие всполохи огня. Плечи напряжены, а поза выдавала усталость: погруженный в свои мысли, меня он даже не заметил. Мне всегда казалось, что этот мужчина сделан из камня и стали, высокомерный, холодный, расчетливый. Но каков он настоящий?

Винсент словно очнулся, потер глаза и расстегнул жилет. Возможно, так бы и продолжил раздеваться, но видимо почувствовал мой взгляд, потому что резко повернулся в сторону кровати и замер. Все злоключения, что я испытала по его милости, а заодно и часы подготовки к маленькой мести, стоили этого мгновения, особенно когда он нахмурился и яростно сверкнул глазами.

— Ошиблись комнатой?

— Вы так и не удостоили меня визитом, — я медленно приподнялась, от чего пеньюар скользнул с плеча, капризно надула губы. — А я ждала! Каждую ночь!

На самом деле после всех тревог и волнений я падала на кровать и засыпала, как убитая, но он‑то об этом знать не мог. Да и вряд ли у него был с десяток любовниц под заклятием, чтобы проверить, как оно действует на хрупкую женскую психику.

Взгляд де Мортена скользнул по моему телу, от неприкрытых сорочкой щиколоток до глубокого выреза на груди, глаза его потемнели еще сильнее. От одного только взгляда стало жарко, во рту пересохло, словно я брела по пустыне несколько дней, не имея возможности сделать даже глотка воды. В каком‑то смысле так оно и было, поэтому сейчас так сладко кружилась голова.

Он подошел, оперся о кровать, навис надо мной.

— И чего же вы хотите?

Читать стихи с выражением. Эротические. По ролям. Даже оделась соответственно, что тут непонятного?

Я невинно взглянула на него, провела пальцами по его щеке и ответила на выдохе — низким, чувственным голосом:

— Вас.

Винсент перехватил руку, резко притянул меня к себе и впился поцелуем в рот. Властно, жадно, вжимая меня в свое тело. Если мгновение назад мне было жарко, то сейчас я просто плавилась словно свеча. Он то сминал губы, то прикусывал их, то почти нежно ласкал языком, а его руки не позволяли отстраниться, спрятаться от наваждения и его демонической власти. Вожделение собиралось сладкой тяжестью внизу живота, между ног стало влажно. Дыхание сбилось, я готова была задохнуться, только бы Винсент не отпускал, но он меня оттолкнул — так, что я упала на перину.

— Насквозь фальшивы, как и все ваши куклы, — его голос — низкий, завораживающий, сейчас звучал так, что стыла кровь. Хотелось завернуться в теплый плед, и желательно в другой комнате. — Странно, что держите псину, потому что натура у вас кошачья.

— Недавно вы намекали на мою змеиную сущность, — я невольно облизнула пересохшие губы. Стоило больших усилий не отпустить маску.

— Это был комплимент, — де Мортен шагнул ко мне и, прежде чем я успела отпрянуть, уже оказалась на животе. Он без труда удерживал мои запястья, провел по ноге, задирая сорочку. Там, где его пальцы касались змеи, вспыхивали искры — зеленоватое свечение разрывало полумрак, чувственные ощущения заклятия растекались по предплечью мягкой, будоражащей дрожью, а от прикосновений к внутренней поверхности бедер хотелось стонать в голос. И все же я нашла в себе силы прошептать:

— Повторяетесь, Ваша Светлость.

Он не ответил, отпустил мои руки и с такой силой рванул шнуровку лифа, что затрещала ткань. Опираясь на локти, я приподнялась и бросила на него взгляд через плечо, с лихвой возвращая его дерзость, а в следующий миг вскрикнула — Винсент накрыл ладонями отяжелевшие на весу груди, сжимая и поглаживая напряженные соски. Всякий раз, когда он задевал их или обхватывал кольцом пальцев, я кусала губы, вздрагивала и подавалась назад. От желания болезненно ныл низ живота, хотелось почувствовать его в себе или чтобы ласкал ниже — пусть даже небрежно и грубо, как в библиотеке.

Я пришла, чтобы привлечь внимание де Мортена, чтобы доказать, что он ко мне неравнодушен. Что же, его неравнодушие сейчас вжималось в мою промежность, и я с трудом сдерживалась, чтобы не начать тереться о жесткую ткань брюк, как блудливая кошка, которую на всю весну заперли в кладовке. Когда его пальцы скользнули внутрь, растягивая, я уже была вся влажная. Собирается он меня трахать или нет — наплевать! Я всхлипнула, когда горячая ладонь скользнула по клитору, бесстыдно вжалась в его руку, а спустя миг короткого многообещающего удовольствия этот гад отстранился!

Я чуть не взвыла от разочарования — острого, обжигающего ничуть не меньше, чем пламя заклятого желания. А потом все началось по новой: он заставил меня подняться и теперь прижимал к себе спиной. Винсент терзал губами мою шею и плечи, сжимал ноющие соски, а я выгибалась навстречу его прикосновениям, не сдерживая стонов. Он скользнул рукой между моих бедер, и я шумно выдохнула, с трудом сдерживая порыв перехватить руку, направить в себя пальцы и двигаться, пока мир перед глазами не разлетится разноцветным калейдоскопом оргазма.

Дразнящие ласки перешли в издевательски — жесткие, Винсент поглаживал внутреннюю поверхность бедер, мял ягодицы, его пальцы скользили между складок, касаясь входа, теребили болезненно — чувствительный клитор, и от этого контраста я сходила с ума. Он водил меня по краю, не позволяя кончить, я хватала воздух ртом, колени дрожали. Наслаждение собиралось внизу живота мучительным, тянущим ощущением. Неужели это чувственная пытка наконец‑то закончится?