Ирина Звягина - Убить змею

• Название: Убить змею
• Автор: Ирина Звягина
• Издательство: КаФКа
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015

---

— Прикинь, Витёк, это — женщина будущего.

— Тощевата у них красавица, — отмахнулся Чусовитин.

В третьем демонстрировался фильм, содержание которого словами было не объяснить. Под вибрирующие звуки, похожие на сибирский варган, на огромном мониторе скручивались спирали, вздрагивали зеленые синусоиды, расползались лиловые пятна. Зрители смотрели на все это глазами кроликов, встретивших удава.

— Всё, Квинт, пошли отсюда. Башка трещит от этого искусства.

На «Аполлоне» капитан немедленно потребовал обоих пред свои ясные очи и долго, с пристрастием допрашивал: где были, что видели, какие впечатления.

Уже заполночь Чусовитин вдруг вспомнил слова темнолицего Фарнака о том, что искусство должно вдохновлять на созидание. Только сейчас он начал смутно понимать, что хотел сказать скиф. И все-таки он не мог поверить, что картины, какими бы бездарными они ни были, и опротивевшая до зубовного скрежета реклама могли подтолкнуть людей к войне. Что-то здесь не так. Что-то не состыковывается.

Квинт во время визита к капитану преимущественно молчал, оставляя право высказаться второму пилоту. Ему тоже не давало покоя то, что он увидел. Эти бесполые и наверняка бесхребетные существа, эти режущие глаз неоновые мигания, розовенькие штанишечки, пустыня с пятнами окурков, спиралевидные вращения под шаманскую музыку и сладострастные уговоры рекламщиков — все вместе вселяло ощущение тяжкой безнадеги, тупой безысходности и тоски. Ощущение тупика. И вместе с тем Квинт отчетливо слышал, как в его груди растет желание сейчас же взять в руки кисть. Не карандаш. А именно кисть. В то время, когда Чусовитин уже мирно похрапывал, Квинт добавил освещения в своей каюте и нанес на холст первые мазки.

…Разверстая оскаленная пасть с кинжальными зубами, раздутые от ярости ноздри, словно вывернутые наизнанку. Усы, длинные сомовьи усы, порывом ветра отброшенные назад, как удила у лошадей. Шея, не то лебединая, не то жирафья, длинная, изогнутая, покрытая коричневой чешуей, словно панцирем, украшенная, как голова Медузы Горгоны, гривой змеящихся волос. Отростки на лбу — не то рога, не то антенны. А самое ужасное — глаза. Красные, полные лютой ненависти глаза чудовища даже с картины Квинта внушали страх и отвращение. Уродливая голова на длинной гибкой шее поднималась из темной морской пучины, пугающий оскал был направлен в сторону зрителя, а рядом с этой головой — корвет, крохотный, как чайка возле питона.

Рядом с картиной на полу лежал Квинт. В правой его руке был зажат острый нож, а вокруг головы постепенно густело пятно остывшей крови. Таким обнаружил механика Чусовитин.

Что это было? Обморок? У бывалого астронавта? Истощение сил? Капитан раздраженно смерил шагами каюту механика. Эта смерть была логическим продолжением пожара на побережье, и что делать? Как предугадать и предупредить еще более страшные последствия? Капитан понимал, что действовать надо, с одной стороны, очень быстро, а с другой — очень осторожно, потому что никто на целой планете не мог предполагать, как далеко простирается мощь чудовища. В том, что изображенный на картине монстр не есть плод фантазии Квинта, капитан не сомневался ни на грамм. Он снова взглянул на полотно. Корвет по сравнению со Змеем был отчаянно мал — что это? Подлинные ли размеры указал в своем последнем свидетельстве Квинт?

Нет, если чудовище столь огромно, то как его могли не вычислить бортовые сканеры, фиксирующие даже такие формы жизни, как креветка или крошечная рыбка барабулька? И где тогда может обитать Змей, если его предположительная длина равна периметру одного из материков?

Стоп.

Капитан почувствовал, что он вот-вот нащупает ответ на какой-то важный вопрос. Одного из материков? Их же на Скифии всего два! И вчера Квинт вместе со вторым пилотом были на Северном. А после возвращения оба, по их словам, были в состоянии морального нестояния. Вот только пилот смог отключиться от этого и уснуть, а художник не смог. Почему?

Капитан перевел взгляд на другие картины Квинта. Море, пронизанное лучами заходящего солнца. Рассвет над бухтой. Набегающие на берег ласковые волны прибоя. Парусники, входящие в один из сардинских портов. Везде море было главным, везде оно было выписано любовно и заботливо, и только вот здесь, на этой последней картине — широкими небрежными мазками. Недоработал? Или здесь главное было не море?

А если не море, тогда, значит, Змей.

Вот он, ответ! Змей здесь главный. Не только на картине Квинта, над всей Скифией, больше того — он замахнулся подчинить себе тех, кто прилетел сюда с других планет и должен был увезти с собой знание о его могуществе и власти над миром. Вот почему корвет на картине так мал, он ничто по сравнению с могуществом Змея.

Взгляд капитана снова упал на руку механика, крепко сжавшую нож. Квинт не убивал себя этим ножом, он хотел сделать что-то другое. Может быть, что-то счистить с картины или даже больше того — уничтожить полотно? Хотел, но в последний момент по каким-то непонятным причинам силы покинули его, он упал и разбил себе голову. Создатель погиб, а полотно осталось.

«Нет, нет, господин капитан, вы на верном пути. Вы правильно мыслите. Квинт погиб потому, что хотел что-то изменить в своем произведении, ошибочно полагая, что это его творение. На самом деле Квинт был всего лишь инструментом! Побывав на Северном материке, он… что? Он получил некую информацию, которую и перенес на полотно. И источник этой информации позаботился о том, чтобы она дошла до нас в том виде, в котором угодно ему».

Взгляд капитана уперся в красные глаза омерзительной твари на картине. Страха не было. Смерть Квинта будет отомщена.

— Я знаю, что ты меня слышишь, гад. Жди. Я тебя очень скоро достану, теперь тебя от заслуженной кары ничто не спасет.

И капитан быстрыми шагами вышел из каюты, отдав распоряжения о похоронном ритуале.

Чусовитин вместе с другими наблюдал, как менялось лицо капитана, стоявшего над мертвым телом механика. Он слышал его слова о том, что теперь Змея ничто не спасет. Но с чего, черт его возьми, он вырешил, что Змей — реальность? Картина, какой бы страх она ни нагоняла, пока еще не документальное свидетельство. Но вот штука: капитан-то не «решил», он и до того знал о чем-то таком. Иначе с какой бы радости они тут неделю океанское дно просвечивали и гроты обшаривали?

В рубке Чусовитин решился задать этот вопрос впрямую.

— Да, знал, — коротко обрубил капитан. — Смотри.

Он вывел на экран монитора фотографию останков взрослого дельфина. Живот его был будто выкушен одним укусом, вырван так, что хорошо просматривался поврежденный позвоночник.

— Что это? — опешил Виктор.

— Это моя фотография, с прошлого рейса. Смотри! Откус по дуге — больше метра. Расстояние между зубами — сорок сантиметров! О том, что в этих водах обитает монстр, я знал с прошлого раза, но пока это было просто крупное хищное животное, убивать его оснований не было. Да, хищник. Да, питается мясом. Конечно, местные тоже могли бы стать его жертвами при неосторожности, но пока это было животное, оно имело право на жизнь, как все.

— А что изменилось? Оно выросло?

— Оно и изменилось. Я читал о способности некоторых обитателей моря общаться с людьми путем телепатических волн. Были случаи, когда дельфины излечивали больных детским церебральным параличом детей, когда под их влиянием у людей пробуждались различные способности. Уже давно никто не отрицает наличие интеллекта у дельфинов, и, конечно, можно допустить наличие интеллекта и у других животных. Этот Змей обладает если не такими же способностями, то очень похожими, причем диапазон его влияния растет пропорционально его собственным размерам. Ты видел результат этого влияния на человека? Он подчинил себе целую расу, превратив всех в моральных уродов! Да пусть бы они себе малевали пустыни с окурками или рядились в гламурных зомби, но Змею этого стало мало. Он сделал их агрессорами. Я задавал себе вопрос — почему? Если бы здесь, возле южного побережья, я нашел следы его обитания, я бы подумал, что южане каким-то образом вклинились в среду его обитания и побеспокоили. Но он здесь не живет. Значит, дело не в том, что они его беспокоят, а в том, что, в отличие от своих северных братьев, они не столь внушаемы! Они сумели защитить себя от его телепатического влияния и таким образом отказались подчиняться ему. Южане не прогнулись под власть Змея, понимаешь? Он, конечно, не так велик, как изображение на картине, но столь же страшен. Если мы улетим и оставим все как есть — мы возьмем на себя ответственность за гибель минимум одного народа.

— А Квинт? Он что, тоже подпал под его влияние?

— До какой-то степени — да. Квинт уловил его, услышал на телепатическом уровне, хотя я никогда не замечал за ним таких способностей.

Но Квинт, ставший его инструментом, воспротивился. В какой-то момент он пожелал внести в картину изменения вопреки тому, кто вдохновил его на это произведение. И потому погиб.