Стивен Ландсбург - Экономист на диване. Экономическая наука и повседневная жизнь

• Название: Экономист на диване. Экономическая наука и повседневная жизнь
• Автор: Стивен Ландсбург
• Издательство: Издательство Института Гайдара
• Жанр: Экономика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-93255-441-8

Профессор Рочестерского университета Стивен Ландсбург предлагает взглянуть глазами экономиста на проблемы, с которыми каждый из нас сталкивается в повседневной жизни. Одни из них могут вызвать улыбку (например, вопросы, почему попкорн в кинотеатрах стоит так дорого, почему концерты звезд собирают аншлаги или почему законы, запрещающие полигамию, невыгодны женщинам), другие — совершенно серьезны и касаются безработицы, инфляции и процентных ставок. Но их объединяет то, что четкий и ясный ответ на них может дать только экономическая наука.

Эта книга показывает, на­сколько широко может применяться экономическая наука и как хорошо она позволяет решать загадки, возникающие в повседневной жизни.

---

Можно рассказать ту же самую историю с точки зрения работодателя. Предположим, что вы владеете кафе-мороженым, продавая рожки с мороженым по одному доллару за штуку. Если бы вы продавали их по два доллара за штуку, вы могли бы расширить свой бизнес, но опыт показывает, что покупателей за два доллара не найти.

Если все цены и заработные платы, включая все ваши издержки, выросли бы вдвое, тогда вы смогли бы продавать мороженое по два доллара, но эти два доллара стоили бы не больше, чем один доллар вчера. Все продолжалось бы по-прежнему.

Но предположим, что цены и зарплаты вырастают вдвое, а вы этого не замечаете. Вы лишь заметили, что ваши клиенты неожиданно готовы заплатить вам больше за рожки с мороженым. (Возможно, вы начинаете замечать это, когда увеличивается поток покупателей, поскольку ваши однодолларовые рожки с мороженым начинают казаться очень выгодной покупкой покупателям, чьи заработные платы выросли вдвое). Вы расширяете свой бизнес и нанимаете много новых работников. Даже после того, как вы обнаруживаете свою ошибку, расширение оказывается необратимым: новые холодильники уже установлены, новые парковочные места уже строятся и, возможно, вам захочется оставить на работе по крайней мере нескольких новых работников.

История Лукаса предполагает, что людей заставляет выходить на работу не инфляция сама по себе, а непредвиденная инфляция. В его истории, полностью предсказуемая инфляции не оказывает влияния ни на чье поведение. История (весьма схематичная) современной макроэкономики выглядела бы так: инфляция вводит в заблуждение рабочих, которые соглашаются на предлагаемые рабочие места, и работодателей, которые нанимают больше рабочих. Государство замечает, что инфляция всегда сопровождается высокой занятостью и решает извлечь выгоду из этой закономерности, систематически манипулируя темпами инфляции. Работники и работодатели быстро замечают, чем занимается государство, и их уже не удается ввести в заблуждение. Корреляция между инфляцией и безработицей рушится именно потому, что государство старается ее использовать.

Поясню аналогию. В истории о футболе не было никакой разницы между четвертыми попытками и последними попытками. Если экономист А заявляет, что «команды выбивают мяч только во время четвертой попытки», а экономист Б заявляет, что «команды выбивают мяч только во время последней попытки», то имеющиеся исторические данные не позволяют провести различие между этими гипотезами. Все, что подтверждает теорию экономиста А, подтвердит и теорию экономиста Б, и наоборот. Обе теории позволяют делать одинаково точные предсказания, но только до тех пор, пока правила остаются неизменными. После того как правила изменятся, когда последней попыткой станет третья вместо четвертой, то одна теория по-прежнему будет верной, тогда как другая окажется совершенно ошибочной.

В истории с кукурузными хлопьями не было разницы между купленными кукурузными хлопьями и съеденными кукурузными хлопьями. Если экономист А заявляет что «каждая семья ежемесячно покупает две коробки кукурузных хлопьев», а экономист Б заявляет, что «каждая семья ежемесячно съедает две коробки кукурузных хлопьев», то имеющиеся исторические данные не позволяют провести различие между этими гипотезами. Все, что подтверждает теорию экономиста А, подтвердит и теорию экономиста Б, и наоборот. Обе теории позволяют делать одинаково точные предсказания, но только до тех пор, пока правила остаются неизменными. Но после того, как правила изменятся, когда правительство начнет предоставлять каждой семье две коробки кукурузных хлопьев сверх того, что семьи покупают себе сами, одна теория по-прежнему будет верной, тогда как другая окажется совершенно ошибочной.

В течение двух десятилетий после Второй мировой войны колебания темпов инфляции во многом были непредвиденными. Не делалось никакого различия между инфляцией и непредвиденной инфляцией. Если экономист А заявляет, что инфляция побуждает людей выходить на работу, а экономист Б заявляет, что непредвиденная инфляция побуждает людей выходить на работу, то имеющиеся исторические данные не позволяют провести различие между этими гипотезами. Все, что подтверждает теорию экономиста А, подтвердит и теорию экономиста Б, и наоборот. Обе теории позволяют делать одинаково точные предсказания, но только до тех пор, пока правила остаются неизменными. Но после того, как правила изменятся, когда государство систематически начнет манипулировать темпами инфляции предсказуемым образом, то одна теория по-прежнему будет верной, тогда как другая окажется совершенно ошибочной.

Если руководствоваться только лишь историей, то легко предсказать поведение человека в неких неизменных условиях; предсказание же поведения человека в меняющихся условиях невозможно. Летом в Нью-Йорке я беру на работу зонт, если с утра небо затянуто серыми облаками. Если бы вы понаблюдали за мной какое-то время, то, вероятно, обратили бы внимание на эту закономерность поведения и могли бы верно предсказать, когда я собираюсь брать зонт. Но летом в Колорадо я никогда не беру на работу зонт, поскольку практически уверен, что регулярная послеобеденная гроза закончится перед тем, как я уйду с работы в 5:00. Переместите меня в Колорадо — и от ваших предсказаний ничего не останется[50].

Экономист, который понимает, почему команды выбивают мяч, знает, что произойдет в случае изменения правил; экономист, который понимает, почему люди покупают кукурузные хлопья, знает, что случится, если снабжать людей ими бесплатно; экономист, который понимает, почему люди принимают определенные предложения работы, знает, что случится, если манипулировать темпом инфляции; и экономист, который понимает, почему я ношу с собой зонт, знает, что случится, если я переберусь в пустыню. Чтобы понять поведение, экономисты должны рассказывать истории — истории, подобные рассказу о безработном рабочем или саге о кафе-мороженом — и больше заботиться о том, насколько они правдоподобны и как можно рассказать еще лучшие истории.

Многих экономистов не устраивают истории Лукаса, и они задают каверзные вопросы, наподобие следующего: «Почему хозяин кафе-мороженого не может узнать темп инфляции из Wall Street Journal, прежде чем начать серьезное расширение бизнеса?» В ответ Лукас и другие разработали еще более сложные версии первоначальной истории, а также множество конкурирующих историй.

Но какой бы ни была судьба любой отдельной истории, Лукас навсегда изменил макроэкономику своим утверждением, что макроэкономист должен иметь определенную историю и должен рассказать ее достаточно подробно, чтобы ее изъяны были очевидны. В 1971 году Лукас начал свою статью «Ожидания и нейтральность денег» с описания всех деталей выдуманного общества, включая продолжительность жизни его граждан, возраст выхода на пенсию и то, насколько хорошо они могут быть осведомлены о частной жизни друг друга. В мире Лукаса случайные колебания в денежной массе вызывают рост и инфляции, и занятости. Такие же колебания, если они происходят не случайно, а представляют собой элемент государственной политики, вызывают рост инфляции, но никак не влияют на занятость. По легенде, когда Лукас предложил свою статью одному из ведущих экономических журналов, в письме с отказом говорилось, что его статья была интересной, но не имела никакого отношения к макроэкономике. Сегодня эта статья является одной из основополагающих работ современной макроэкономики. Одним экономистам нравятся истории, а другие их терпеть не могут, но все согласны с тем, что лучше всего нам рассказывать и подробно изучать истории о мирах, которые достаточно просты для понимания, но и достаточно сложны, чтобы их можно было соотнести с миром, в котором мы обитаем. В этом состоит коренное отличие от старой макроэкономики.

Современной макроэкономике, как прогностической науке, еще предстоит добиться успеха. И хотя ей всего лишь 20 лет отроду, она полна решимости не повторять ошибок старших и смотрит в будущее с нетерпеливой уверенностью юности.

Часть VI. Заблуждения религии

Глава 24. Почему я не защитник окружающей среды: экономическая наука против религии экологии

В четырехлетием возрасте моя дочь получила свой второй диплом. Когда ей было два года, она стала выпускницей яслей в детском саду в Колорадо, получив при этом самые высокие из возможных оценок. Двумя годами позже она закончила курс дошкольного образования при Центре еврейской общины, куда поступила сразу после нашего возвращения в штат Нью-Йорк.

На церемонии выпуска, носившей название «Друзья Земли», я прослушал лекцию четырех- и пятилетних участников о важности безопасных источников энергии, общественного транспорта и переработки материалов. Вновь и вновь повторялась мантра: «Привилегия предполагает ответственность». При этом имелось в виду следующее: «Привилегия жить на этой планете предполагает ответственность заботиться о ней». Конечно, Томас Джефферсон считал, что жизнь на этой планете была неотъемлемым правом, а не привилегией, но он же никогда не посещал детские дошкольные учреждения.