Маргарита Дорогожицкая - Неразрешимое бремя

• Название: Неразрешимое бремя
• Автор: Маргарита Дорогожицкая
• Жанр: Фэнтези

Случалось ли вам просыпаться посреди ночи от ужасного кошмара, в липком поту и с бешено колотящимся сердцем? Наверняка бывало. Вы встряхивали головой, отгоняя дурной сон, и ложились обратно, чтобы по утру при свете дня даже не вспомнить о нем. Но действительно ли кошмар рассеивался? Или же превращался в страшную явь для окружающих?..

---

— Девочка моя! Ты же меня помнишь? Я так рада, что ты здесь. Я смогу тебя видеть, хотя бы изредка…

— Пошла прочь, холопка! Ненавижу!

В ее глазах стояли слезы, она улыбнулась мне ненавистной жалкой улыбкой.

— Ты прости меня. Отослали меня сразу после твоего дня рождения. Даже проститься с тобой не смогла тогда… Прости меня, дочечка…

Ненавижу, когда меня жалеют. Я сцепила зубы, сдерживаясь от желания вцепиться ей в лицо. Она вдруг протянула руку через прутья и робко погладила меня по встрепанным волосам, потом коснулась теплой ладонью ледяных пальцев, согрела их дыханием.

— Ты прости, слышишь? Прости, что крохой так мало тебя обнимала, больно мне было тебя видеть, ведь мой… Прости меня, что ты уже такая взрослая…

Ее неловкая ласка вдруг расколола каменный панцирь моей души, он пошел трещинами, из которых стало сочиться кровью и болью. Глаза защипало, соленая дорожка обожгла щеку, странно защипало в носу, облик Хенрики поплыл…

Демон-мальчишка застыл с занесенными ножницами перед инквизитором, заскулил от боли, не в силах справиться с брошенным в него болезненным воспоминанием, потом захныкал тонким детским голоском, размазывая кровавые слезы по щекам. Я вздохнула так глубоко, что закружилась голова, кровь из носа закапала на безобразное белое платье, оставляя на нем причудливый узор алых лепестков. Сознание погасло.

Глава 12. Инквизитор Тиффано

Неясное ощущение беды поселилось еще с момента появления Лидии в зале суда. Наверняка, Антон постарался. Она вела себя совершенно невыносимо, цинично и пошло, впрочем, как обычно, но что меня пугало больше всего, я никак не мог понять, чего она добивается. После того, как она бесстыдно задрала платье и подложила фальшивый живот, чтобы вызвать воспоминания Николаса о матери, я было решил, что смогу добиться от него признания, но он застыл в прострации, никак не реагируя на происходящее. А после помчика Прошицкого, которого Лидия, вопреки всякой логике и лояльности к воягу, обвинила в убийстве, я не отводил от нее взгляда, пытаясь предугадать и предупредить несчастье. Но все равно не успел. Когда ее взгляд, обращенный к Николасу, стал таким же пустым и безжизненным, каким я его уже видел в подвале колдуньи, уже тогда мне стоило потребовать прекращения процесса, стоило силой увести ее из зала суда, или убрать Николаса подальше от нее. Но я медлил и опоздал, слова застряли в горле, когда я увидел бледную тень маленького мальчика с перекошенным лицом, быстро отделившуюся от Николаса и всаживающую ножницы в живот Лидии. Вскочил со своего места, но все равно не успел, беспомощно наблюдая, как демон уже несется к помчику и единым взмахом рассекает ему живот. Я бросился к нему, на ходу вытаскивая клинок, но быстрым смазанным движением мальчишка меня опередил и возник напротив, сверкнули ножницы, больно обжигая щеку. А в следующее мгновение демон застыл, видимый настолько четко, что я мог различить на детской рубашке прилипший кусочек зеленого леденца. Я толкнул его клинком, но моя рука с мечом прошла насквозь, не встретив сопротивления и мгновенно онемев от холода. Бросился к Николасу и ударил его в челюсть со всей силы, его голова лишь дернулась, глаза же продолжали неотвратимо пожирать бледную как смерть Лидию, упавшую на колени в облаке перьев из разодранной подушки. Тогда я эфесом клинка стукнул его по шее наотмашь, и безумие в его глазах наконец погасло. Он медленно завалился набок. Я оглянулся назад, на Лидию, чтобы увидеть, как закатываются ее глаза, как из носа капает густая темная кровь, как она падает на каменный пол. Я бросился к ней, успев подхватить прежде, чем ее голова коснулась холодного камня.

Шум происходящего в зале, паника, в которой люди пытались выбраться наружу, подальше от призрачного колдуна, кромсающего живую плоть ножницами, возгласы стражников и бряцание оружия, дикий крик старой Матильды, что немедленно бросилась к Николасу — все это на какое-то мгновение оглушило меня настолько, что я замер с Лидией на руках. Встряхнул головой, глубоко вздохнул и направился к скамье, где оставил ее. Повернулся с дурным предчувствием к помчику и не ошибся. Он умирал, с отчаянием хватая воздух и придерживая руками рваную рану на животе, из которой… Меня затошнило, и я малодушно отвел взгляд. Если бы только был грибной эликсир, ему смогли бы спасти жизнь. Вдруг больно заныл бок, и я с ошеломительной ясностью понял, что не ошибся тогда. Эти грязные намеки кардинала… Мое ранение было смертельным, только Лидия… Вот зараза! Сколько еще пузырьков для нее тогда вынес стражник из хранилища? Отец Валуа с застывшим лицом смотрел на то место, где валялись окровавленные ножницы, и я обреченно осознал, что он видел демона в первый раз. Кардинал Блейк свалился в обморок, прямо под стол, на него никто даже не посмотрел. Лицо вояга Хмельницкого было бледным, но уже покрывалось красными пятнами гнева, он бросился к своему вельможе и заорал:

— Лекаря! Скорей, найдите лекаря!

Поднялась обычная после трагедии суета, когда никто не знает, что делать в первую очередь и куда бежать. А еще я увидел, как вояг сжал кулаки и двинулся на отца Валуа. Тот наконец оторвал взгляд от страшных кровавых потеков на полу и тоже уставился на неумолимо приближающегося вояга. Сейчас произойдет то, чего так отчаянно добивалась Лидия. Словно кусочки мозаики, передо мной сложилась вся картина, все хитросплетения ее интриг. Это ведь она подложила вышивку помчику, испачкав ее в крови. Я даже догадываюсь, где Лидия ее взяла. Наверняка, у Матильды, больше негде. Намеренно устроила это представление, чтобы очернить Святой Престол, который обвинил невиновного. По крайней мере, невиновного в колдовстве. Спровоцировала кровавую драму, намеренно или случайно? В любом случае, вояг Хмельницкий теперь просто в ярости и имеет полное право выставить претензии Святому Престолу. И он не упустит своего, попросту выжив из города церковников. Эти мысли пронеслись в моей голове в одну секунду, а в следующую я громко и очень четко скомандовал:

— Тишина в зале! Стража, оцепить место преступления и немедленно изолировать подозреваемого! — кивнул на Николаса, мой голос без труда перекрыл весь шум, и в зале стало тихо. Видя, что стражники опасливо косятся в сторону бесчувственного мужчины, добавил. — Он не опасен, пока без сознания! Приступайте! Помчика на носилки и в соседнее помещение, послать за лекарем. Ближайшая лечебница на улице Висьен.

Следом я влез между сцепившимися в отвратительной сваре воягом и церковником, опустив между ними клинок с такой силой, что на каменном полу образовалась зазубрина.

— Прекратить! — холодная ярость клокотала в груди, заставляя говорить непривычно резко и грубо. — Вы хотите повторения трагедии? Хотите превратить этот город во второй Асад?

— Я не потерплю произвола церкви на моей земле! Я этого так не оставлю!..

— Святой Престол действовал в рамках закона! Ваш помчик виноват! Еще надо разобраться…

— Заткнитесь оба! — не выдержал я, на секунду прикрывая глаза. — Вы ведь сегодня увидели демона в зримом обличье впервые в жизни, так?

Вояг тяжело сглотнул и отвел глаза, отец Валуа кивнул через силу, стараясь выглядеть бесстрастным. Оба молчали.

— А я нет. Не в первый. И даже не во второй. Тогда, в Асаде, я видел эти призрачные тени за спинами мятежников. Мне казалось, что они всего лишь мой бред, бред воспаленного лихорадкой сознания, но теперь… Демоны бесплотны, они всего лишь порождения разума, лишенного души, разума, который отринул веру, разума, который уже нельзя назвать человеческим… Остановитесь, вы сейчас готовы вцепиться друг другу в глотку ради чего? Ради политических амбиций? Гнева, ярости? Помериться силой ради чего?

Усталость накатила волной. Рука, прошедшая сквозь демона, онемела настолько, что едва удерживала клинок.

— Вояг Хмельницкий, ваша светлость, когда вы просили меня заняться этим делом, вы помните, что тогда сказали? Что не потерпите колдунов на своей земле. Что не хотите иметь с ними дело. А вы, святой отец, вы помните, что сказали мне, когда поручали обвинение? Что все больше людей теряют веру в Единого. Что количество безумцев растет. Как бы вам не хотелось, но Святая Инквизиция — единственная сила, способная остановить распространение безумцев и их превращения в колдунов, способная остановить тьму помешательства и потери человеческого облика. Но она будет бессильна, как сегодня, перед кровавой драмой, если ее не поддержать светской властью…

Я перевел дух и выпустил клинок, который с негромким звяканьем упал на пол.

— И вы оба виноваты в том, что произошло. И что может произойти. Вояг, ваш помчик убил девушку и тем самым спровоцировал появление колдуна. Знаете, как это классифицируется? Доведение до колдовства, параграф 25 Церковных изложений. Вы, отец Валуа, виноваты не меньше. Вместо того, чтобы дать время душеведам разобраться с Николасом, вы пошли на поводу собственных политических амбиций, допустив кровавую трагедию в зале суда. А я… Я виноват больше всех…