Леонид Влодавец - Змеиный клубок

• Название: Змеиный клубок
• Автор: Леонид Влодавец
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевик
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-608-9

Полуспившийся безработный Леха Коровин, подобрав в лесу паспорт, принадлежащий известному банкиру, неожиданно для себя оказывается втянут в жестокую и грузную борьбу за наследство заграничного миллионера, которую ведут между собой криминальные структуры и коррумпированное руководство одной из российских областей. Они переплетены, словно клубок змей, но каждый готов ужалить друг друга. Чтобы выжить, Лехе приходится принимать правила навязанной ему игры…

---

Он вынул кассету, положил в упаковку. Потом открыл небольшой сейф, перенес туда все кассеты.

Теперь давайте о вас говорить, Галина Юрьевна. В область вам лучше не возвращаться. Сейчас там начнет происходить много всякого, выражаясь словами товарища Ленина, «странного и чудовищного». Здесь, в Москве, вами тоже могут заняться. Так что надо будет хорошо подумать, куда и как вас пристроить. Вы где-то остановились?

Митрохина не успела ответить. Резко и длинно зазвонил телефон, один из двух стоявших на столе. Белый, с гербом покойного СССР.

— Я слушаю, — отозвался Иван Иванович.

— Приветствую вас, Альберт Анатольевич, — прозвучало в трубке, — это вас Пантюхов беспокоит. Вопрос такой: к вам не обращалась молодая женщина, Митрохина Галина Юрьевна? Из нашей области.

— А в чем дело? — не ответив на вопрос, поинтересовался «Иван Иванович», он же по совместительству Альберт Анатольевич.

— Значит, еще не обращалась? Тогда учтите, если позвонит. Она душевнобольной человек, сбежала из областной психиатрической больницы. У нее мания подозрительности и припадки случаются. Особенно после гибели мужа. Она на этой почве даже убийство совершила, кажется. А группа криминальных элементов во главе с бывшим офицером КГБ решила через нее передать наверх клеветническую информацию насчет нашей области. Фильмы там какие-то игровые насчет того, что я будто бы переворот в области затеял и партизанскую войну вести собираюсь, как Дудаев. Представляете себе?

— Представляю… — сдвинул брови «Иван Иванович».

— Вообще эта Митрохина в периоды просветления выглядит вполне нормально. Мне врачи сказали, что она очень переживает за безопасность своих детей. Вы уж успокойте ее в случае чего. Скажите, что, мол, с детьми у нее все в порядке, я лично это контролирую и ничего с ними не случится. Вы, Альберт Анатольевич, уж извините, что по пустякам беспокою. Просто не хотелось бы, чтоб вы лишней работой людей загружали.

— Ну, вы за нас не беспокойтесь, Георгий Петрович, — сказал Альберт Анатольевич. — Нам иногда и лишняя работа не в тягость. Спасибо за предупреждение, разберемся. Привет сестре!

— С сестрой-то, Альберт Анатольевич, плохо. Умерла наша Оленька…

— Да ну?! — ахнул бывший Иван Иванович. — Что с ней такое?

— Пока нет медицинского заключения, но есть подозрения, что не своей смертью умерла… — вздохнул Пантюхов. — Вот такие дела. Не хотел говорить, расстраивать, но вы уж сами этот вопрос затронули…

— Мужайтесь, Георгий Петрович, — прочувствованно произнес Альберт Анатольевич. — В жизни всякое бывает. До свидания!

Митрохина слышала только то, что говорил хозяин кабинета, и о том, как его зовут по-настоящему, нe услышала. Зато хорошо уловила, что «Иван Иванович» говорил с Пантюховым, и поняла, что с Ольгой Пантюховой произошло нечто серьезное.

— Неприятно, — сказал «Иван Иванович», — непонятно как, но товарищ Пантюхов осведомлен о том, что вы направились ко мне. Вы действительно находились в психбольнице?

— Да… — Митрохина не стала врать.

— И сбежали оттуда?

— Да. Меня держали там незаконно. Я нормальный человек.

— Могу поверить. Но, к сожалению, установить это может только экспертиза. Пантюхов утверждает, что вы даже убийство совершили… Это правда?

— Да… — чуть слышно пролепетала Галина, ощущая, как почва уходит из-под ног.

Альберт Анатольевич вытащил пачку сигарет и с мрачным видом закурил.

— Вот что, Галина Юрьевна. Очень все неудачно складывается. И для вас, и, если откровенно, для меня тоже. Пантюхов, конечно, много чего натворил, и, наверно, даже если б вы не захотели добавить компромата, можно было его и прищучить. Не спеша, обстоятельно, по всей форме. Как-никак мы с вашим покойным Сережей хорошо все продумали и много чего на него собрали. Документов, жалоб и так далее. А самое главное — все это время он только знал, что над ним дамоклов меч висит, но не был осведомлен, кто именно этой самой работой занимается. То есть про меня. Не знаю, вы меня засветили или Чугаев, только теперь все стало намного сложнее. У него есть друзья, которые нацелятся на меня. Личная охрана, к сожалению, мне не положена. Этот кабинет и сейф даже непрофессионал сможет открыть. А на Пантюхова могут поработать даже такие люди, которые в свое время незаметно проникали в шифровальные комнаты иностранных посольств и следов не оставляли. Да и вообще… Ольгу Пантюхову не вы убрали?

— Ольгу?!

— Да. Если, не дай Бог, каким-то боком окажетесь причастными — даже, скажем, просто из ревности, — мы раньше Пантюхова в тюрьму сядем. Все против нас вывернется, будьте покойны.

— Ужасно! — воскликнула Митрохина. — Я клянусь вам, хоть и терпеть ее не могла из-за Сергея, но чтоб убить… И потом, я ведь уже уехала, когда это случилось.

— Милая моя! — иронически улыбнулся «Иван Иванович». — Разве я утверждаю, что вас обвинят в том, будто вы подстерегли Ольгу в темном переулке и огрели ее сковородкой по мозгам? Нет, вас обвинят в том, что вы дали пять или семь тысяч долларов наличными какому-нибудь милому юноше и заказали ему голову Ольги Пантюховой на блюдечке с голубой каемочкой. И что самое смешное, найдется такой юноша, который даст против вас такие показания. Его так хорошо подготовят, что любой доступный вам по цене адвокат вывесит белый флаг. Больше того, вы еще и сами подпишете признание в чем угодно. Дети-то ваши у Пантюхова под контролем…

ЗА ПОЛТОРА ЧАСА ДО ТОГО

Звонок, который так изменил ход разговора Митрохиной с Альбертом Анатольевичем, вообще-то мог и не состояться.

Всего за полтора часа до того, как Пантюхов позвонил по «вертушке», он еще ничего не знал. Ни того, где искать Галину в Москве, ни того, кто там, в Москве, собирает и хранит на него компромат. Ни черта не знал. Зато хорошо знал, что последняя надежда его — Ольга — мертва и уже никак не сможет ему помочь. Ничего не расскажет. Ни пароля, ни телефона в Москве.

С утра он вышел на работу, занимался делами. Надо было хоть что-то предпринять, хоть как-то подстраховаться от грядущего удара. Один за другим приходили по срочному вызову те, кто кое-что знал о его делах и делишках, будучи в них по уши замаран, получали короткие инструкции. Все они в большинстве своем даже не подозревали, что глава заботится о себе. Нет, они, эти, в общем-то, мелкие, незначительные люди, по дурости своей полагали, будто добрый Пан, которому в принципе начхать на их проблемы, проявляет великодушие, помогая верным шестеркам избежать неприятностей.

Может быть, кое-кто и не был таким дураком, чтоб не догадаться и не понять, что в области шухер начинается. Но таковых было не так уж и много.

Общаться между собой могли люди только из одной сферы. И уж делиться впечатлениями никто не стал бы. Внешне все выглядело как обычная будничная работа, никто не собирал чиновников за круглым столом и не говорил им грозных слов: «К нам едет ревизор». Тем более что и Пантюхову никто еще не передавал «пренеприятных известий» на этот счет. Он просто принимал превентивные меры.

Персонал администрации сильно жалел Пантюхова. Все знали, что младшая сестра для него была дороже дочери. Дивились его мужеству и сдержанности: дескать, другой бы неделю на работу не выходил, а он вышел, не может область на произвол судьбы бросить несмотря на то, что личную трагедию переживает. А вот о самой Ольге особой жалости не высказывали, хотя и приносили Георгию Петровичу дежурные соболезнования. Некоторые — мужики в особенности — вздыхали: какая баба пропала! А вот представительницы прекрасного пола, многим из которых пришлось испытать от нее обиды или оскорбления, даже позволяли втихомолку позлословить в адрес новопреставленной.

Обедать Пантюхов поехал за город, в пансионат, где тосковал на положении не то почетного гостя, не то почетного подследственного Леха Коровин.

Там, в номере, Леха и минуты не просидел бы, если б его хоть куда-нибудь выпустили. После того как спецы оглядели место происшествия и увезли труп в морг, забрав телефон и сняв с Лехи его маловразумительные показания заодно с отпечатками пальцев, он остался там, где еще валялись какие-то Ольгины тряпки, заколки, косметика, где еще стоял запах ее духов. Наконец, остался шарик из бумаги, облепленный жвачкой, в носке домашней туфли. Конечно, одного Леху не оставили. Приглядывали за ним аж трое мальчиков из охраны Пантюхова. Должно быть, они и друг за другом приглядывали, потому что дежурили по двое, а третий отдыхал. Стерегли они Леху от разных напастей. Во-первых, дабы не убег. Во-вторых, чтоб не попробовал еще раз прыгнуть с балкона на стальные пики ограды или иным образом покончить с собой. В-третьих, чтоб его не пристукнули каким-то способом неизвестные злоумышленники. Об этом, конечно, они Коровину не докладывали, но он и сам был не настолько глуп, чтобы не понять.