Леонид Влодавец - Приговоренный

• Название: Приговоренный
• Автор: Леонид Влодавец
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-482-5

Преступник-рецидивист Клык, приговоренный к расстрелу, чтобы спасти себе жизнь, рассказывает прокурору о спрятанном им на болоте драгоценном кладе. Прокурор рапортует наверх о "приведении приговора в исполнение" и под усиленной охраной отправляет Клыка к тайнику. Казалось, приняты все меры, чтобы исключить побег юридически уже не существующего лица. И тем не менее… Обо всём этом и не только в книге.

---

От грустных мыслей отвлек звонок телефона, долетевший из комнат. К аппарату подошла Ольга Михайловна, но, едва произнеся «алло», быстренько принесла трубку супругу.

— Витя, это тебя. Найденов.

Иванцов отозвался:

— Слушаю вас.

— Ничего, если я сейчас подъеду, Семеныч? Не шибко помешаю?

— Подъезжай. Обрадуешь — бутылку выставлю.

— Готовь, готовь, пригодится.

Иванцов отнес трубку на место, глянул на определитель номеров. Полковник звонил с работы, значит, появится через полчаса, не раньше.

Интересненько, чем же это он обрадовать захотел? Машину нашел, что ли? Если так, то ему, пожалуй, не только бутылка причитается. Плохо только, что в машине может каким-то образом Клык оказаться. Например, если каким-то макаром (не обязательно «макаром» в смысле пистолетом) Клыку удалось уделать охранников и удрать. А если там еще и нычка, то товарищ полковник свое финансовое положение рассчитывает серьезно поправить. Дорогонько обойдется, ну да ничего. Найденов умный, он на шею не сядет. Ему тоже придется в своем аппарате кое-какие шестерни смазывать, чтоб информация не растекалась. Если дотечет до Рындина и его ФСБ, то дебетовое сальдо здорово увеличится. Андрей Ильич себе цену знает. И ссориться с ним никак нельзя.

Полчаса текли долго. Виктор Семенович курил, маялся раздумьями, выглядывал на улицу. Наконец

подкатила черная «Волга», и из нее, отирая пот с лысого лба, вылез Найденов.

Хозяин провел его в кабинет, достал из бара «Наполеон», рюмочки, нарезал лимон. Гость тем временем достал из «дипломата» карту-двухверстку.

— Ну, жду радостных вестей.

— Нашел я твой «уазик», Семеныч, — сказал Найденов без долгих преамбул. — Он у наших добрых соседей, в областном ГАИ стоит. Шел по московской трассе на повышенной скорости. Опасно маневрировал, на приказ остановиться не отреагировал. Гаишники начали преследование, он свернул на проселок, ведущий к колхозу «Память Ильича». Тут у гаишников на «шестерке» шина лопнула. На битую бутылку налетели. Пока запаску ставили, «уазик» оторвался. Нашли брошенным в рощице, полтора километра от села. Вот тут.

Найденов показал на карте отмеченную карандашом красную точку.

— Стоял пустой, с ключами. Внутри документы на принадлежность к фирме твоей жены. Сказали, пусть приезжает и забирает, но приготовит деньги за стоянку.

— И что ж, так никого и не задержали?

— Нет. Вроде бы было трое или четверо, но стекла больно грязные, лиц не разглядели. По адресам, что ты давал, прошлись…

— Пусто?

— Так точно. Что любопытно: у всех троих дома нашли паспорта. У Ворожцова — криминал. Незарегистрированная пушка типа «беретта», сорок штук патронов к «Калашникову» 5,45, два магазина не снаряженных, Ф-1 с взрывателем. Вполне можно возбуждать уголовное дело по 218-й. У Дерюгина — неисправный малокалиберный обрез, три пачки патронов 5,6. Кузьмин к охотничьей ракетнице-карандашу сделал насадку под малокалиберный патрон — тоже пришить к делу возможно.

— А я ведь, Валерий Петрович, санкции на обыск не давал, между прочим… Я тебя просто просил понаблюдать.

— Наблюдение там и сейчас есть. Портретики у ребят есть, не проглядят, если те вернутся. И даже если кого-то вместо себя пришлют, то мы поинтересуемся. А не посмотреть, что внутри, это уж, извини, мы просто не могли.

— Ты туда людей не с понятыми посылал случайно?

— Нет, все культурно, даже без имитации квартирной кражи. Оперы грамотные, чисто вскрыли, вошли, ничего не передвинули.

— Есть шансы, что моих бегунков где-то заловят?

— Вряд ли, Семеныч. Если они паспорта дома оставили, то скорее всего чистые ксивы у них на этот случай имелись. Не знаю, как там и что, но если уж они ушли, то готовились загодя. Думаю, что не случайно покатили в «Память Ильича». Оттуда есть еще одна дорожка, на Бугровск. Вот, видишь, всего-то по прямой, через лес, два километра. А там, на Бугровском шоссе, их могла машина ждать. Двадцать минут — и они на станции. Если загодя билетами запаслись или им кто-нибудь их раньше купил, то завтра утром уже в Москве будут. Но могут вот тут, на Узловой-III выскочить. Через нее питерские поезда проходят. Так что всесоюзный розыск нужно объявлять. Но дело ведь, я так понимаю, шибко деликатное. В том смысле, что нам шуметь нет резона. Для той области я постарался дело представить так, будто речь идет только об обычном угоне. И звонил не сам, и вообще старался, чтоб у них к этой машине лишнего интереса не было.

— Спасибо. Значит, полагаешь, что в Москве и Питере объявятся?

— Ну, могут в принципе где угодно объявиться. Но если они от тебя с хорошим товаром ушли, то вряд ли в Урюпинск покатят.

— Поднимешь своих знакомых, само собой, в порядке чисто дружеских услуг. Передашь им фотомордочки на троих. Если будет четвертый, пусть берут и не стесняются. А ты обеспечишь их быструю и четкую доставку в охотничий домик «Русского вепря». И чтоб ребята при этом были надежные, исполнительные и неболтливые. Особенно по части того, что при этих субчиках обнаружат.

— Обеспечим.

— Ну, вздрогнем за это, Валера!

Вздрогнули. Коньячок порадовал и подбодрил. Иванцову показалось, что не так уж все и хреново.

— Ты всех, кто от Черного остался, прибрал? — сменил тему прокурор.

— Всех, кого заказывал. Доказательств по 148-й мало, свидетелей с огнем не найдешь. Ты бы там объяснил при случае своим новым клиентам, чтобы они помогли показания организовать… В их же интересах. А вообще, Семеныч, я тебе так скажу, попросту: эта смена караула не очень удачная.

— В смысле?

— Прежний кадр был попроще. И четко свое место знал. А этот — слишком крутой. Я этих ребят повидал много, но такого — первый раз. Смотри, не забрал бы он нас под себя.

— Это твоя работа — присматривать, чтоб не борзел. Информация о нем должна быть полная. У тебя должно быть все, что знают ФСБ и РУОП. И самое главное — не забывай контролировать его выходы на соседнюю область. Такой ласковый теленок не одну мамку сосет. Если углядишь, что он с Грековым только для вида поругался, — сразу же ко мне. Обмозгуем, уточним и разберемся. Все отношения в его конторе — кто с кем дружит, кто кого зарезать готов — тоже на контроль.

— Ты, Семеныч, задачи ставить очень уж масштабные. У него система серьезная. Попрочнее, чем у Черного. В ядро информатор не пройдет — сто процентов. Курбаши своих так отфильтровал, что их ни справа, ни слева не уцепишь. А из краешков много не выскребешь. Тем более что эти краешки он обрубает беспощадно.

— У тебя в конторе он может иметь своего? Негласного, так сказать. Вычислить можешь? Можешь. А потом через него поиграй.

— Все можно сделать, Семеныч, но уж больно хлопотно. У Черного-то мы уже все проработали. А этот — темная лошадка. Вот, например, есть оперативка, что он какое-то производство разворачивает в Лутохине. То ли цех по производству сухого мороженого, то ли маслозавод…

— И что, твой информатор не может разобраться? Ты уж постеснялся бы, гражданин начальник.

— Разобраться-то можно… Только вот нужно ли?

— Знать, Валера, нужно все. Знания — сила. Когда все знаешь, то приятней разговаривать. Меньше неожиданностей. Выкладывай, что ты знаешь по Лутохину.

— Не больше тебя, честное слово, — начальник УВД улыбнулся, — потому что без твоей «лицензии» он бы там не осел.

— Что я знаю, то я знаю. Но хочу знать, какие у тебя сведения.

— Затеял он там ликеро-водочный завод. Может, там и молочную продукцию будут делать для вида, но главное направление — водка. На базе гидролизного этилового спирта из той самой области, где твой лучший друг после Гитлера товарищ Греков законность поддерживает. Попросту говоря, будут разбавлять спирт водичкой и разливать в бутылки с наклейками «Столичная», «Русская», «Распутин» и прочая, прочая, прочая. Может, и коньячок типа этого «Наполеона» забацают. Подкрасят жженым сахарком — на вид не отличишь. И вот еще мне что доложили, знаешь ли: будто бы тебе от этого полезного для народа производства кое-какую долю предложили…

— А тебя, стало быть, забыли? — прищурился Иванцов испытующе. — Вообще-то надо бы не забывать. Но не в этом дело. Боюсь я, что все это — крупненькая подставка, которую соседский Греков с нашим покойным Балыбиным затеяли. Может, конечно, и не они именно, но при их посредстве. У нас, как известно, Виктор Семенович, теперь полный плюрализм, и политических сил, в отличие от добрых старых времен, до хрена и больше. Так что смотри не заглотни крючок. Кстати, это дело с угоном «уазки» могло тоже каким-то боком сюда цепляться… Подумай на досуге. Иванцов мрачно почесал нос.

— Вот жизнь пошла, мать ее растуды!

— Бывает хуже, но реже, — усмехнулся полковник.

Часть вторая НА РОДНОМ ПЕПЕЛИЩЕ

ГОСТЬ В ДОМ — БОГ В ДОМ