Леонид Влодавец - Приговоренный

• Название: Приговоренный
• Автор: Леонид Влодавец
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-482-5

Преступник-рецидивист Клык, приговоренный к расстрелу, чтобы спасти себе жизнь, рассказывает прокурору о спрятанном им на болоте драгоценном кладе. Прокурор рапортует наверх о "приведении приговора в исполнение" и под усиленной охраной отправляет Клыка к тайнику. Казалось, приняты все меры, чтобы исключить побег юридически уже не существующего лица. И тем не менее… Обо всём этом и не только в книге.

---

Но вот что было совсем уж странно. Обычно все эти переживания раздражали, заставляли Клыка мрачнеть, ощущать какую-то неприязнь к тем девушкам, которые были ровесницами его сестренки. А Вера никакой, даже подсознательной неприязни не вызывала. Наверно, потому, что она как-то очень ловко, по-свойски, хозяйничала в доме, который был родным для Клыка. Для Петьки Гладышева, который тут родился, много прожил и пережил, и куда — если уж откровенно! — из последних сил приполз помирать. Чаял увидеть только стены и потолок, ну, может, чуть-

чуть надеялся застать живой тетю Тоню, а оказалось, что тут у него воскресшая сестра живет…

Конечно, ничего этого Клык вслух не сказал. Просто у него в голове какие-то похожие мысли прокрутились. Он вылизал тарелку дочиста, разжевал корку и принял из рук Веры чашку с крепким, пахучим цейлонским чаем. Это не тюремный «веник», хотя, конечно, еще и не чифирь. Впрочем, чифирить по-настоящему Клыку не хотелось. При его нынешней слабости от хорошего чифиря можно дуба врезать, а это пока не к спеху. А так, чайком побаловаться, пусть и не самоварным, вполне прилично и полезно для здоровья.

— Молодец, — сказал Клык Вере, — спасибо, девушка. Похоже, что полегчало. А вот с «дипломатом» ты меня, конечно, немного подводишь. Вечерний автобус ушел, верно? Если к нам ночью гости не явятся — на утреннем поедешь. Как штык, ясно?

— А как же вы?

— Теперь выживу. Оставишь это снадобье, полечусь пока. Дверь на висячий замок запрешь, ставни закроешь, чтоб никаких следов, что в доме кто-то есть. Я найду, как вылезти.

— Скажите, — спросила Вера, — а у вас есть доказательства против прокурора? Ну, доказательства, что он с мафией связан?

— Вот эта икона и есть доказательство, — сказал Клык, про себя подумав, что при желании Иванцов от чего угодно откреститься может, если у него в Москве кореша имеются. — Боюсь я только, что прямо на Лубянку тебе идти тоже опасно. Дам я тебе адресок в Москве, на всякий случай. Завтра с утра, как поедешь.

«Обалдеть! — подумала Верочка. — Неужели придется ехать? С таким опасным грузом, на какую-то конспиративную явку… Вот влипла! Правда, потом можно будет такой очерк с продолжениями закатить — «Комсомольская правда» и та не откажется!»

СЕМЕЙНОЕ СЛЕДСТВИЕ

С работы Иванцов вернулся разбитым и унылым. Расстройство не было вызвано разговором с начальником областного ФСБ. Нет, беседа с Рындиным прошла именно в том ключе, в каком надо. Конечно, для того чтобы строить отношения «на уровне существующих с Найденовым», чекист еще не созрел. Но уже то приятно, что Рындин не стал давить, лезть в лобовую, грубо шантажировать. Нет, он культурно рассказал о том, что у него подсобрано против прокурора, хотя, может быть, кое-что и попридержал. Всеми козырями не бросаются. Так и не выяснил Иванцов, знает ли ФСБ о липовом расстреле Клыка и о его роли в этом деле. Зато узнал, что у Рындина немало накопано о связях прокурора с Черным. Правда, в основном косвенных доказательств. Главным свидетелем, которым располагали чекисты, оставался Малыгин. Во всяком случае только о нем, не считая молдавского гражданина Домициану, Рындин счел нужным поведать прокурору. В «загашнике» у чекиста мог оказаться еще кто-то. Вот это и было главной опасностью.

Но ведь договорились. Рындин пообещал, что окажет конфиденциальную помощь в розыске Ворожцова, Кузьмина и Дерюгина, а также иконы, которую они предположительно похитили. За это на один малозаметный счет в «Прим-банке» авансом надо перевести пять тысяч баксов и начисто закрыть дело об убийстве прежнего председателя правления этого самого банка. О Клыке в разговоре, естественно, никак не упоминалось. Но сомнения в том, что Рындин ничего не знает, все-таки оставались.

И все же беседа с Рындиным оказалась не самым неприятным событием этого дня. Когда Иванцов уже собирался выходить из кабинета, позвонили из Москвы. Отправленный туда товарищ полюбовался на тех, кого приняли за беглецов, и разочаровался. Едва закончился междугородный разговор, как позвонила жена, вторично съездившая за своим «уазиком» в соседнюю область, и сказала, что у нее есть очень важные, но не слишком приятные новости. Вот от этого-то известия Виктор Семенович порядочно приуныл.

Ужинали вместе, но поскольку около стола все время крутилась домработница, чета Иванцовых беседовала на околовсяческие темы, не затрагивая главной. Лишь после того, как не в меру услужливая Лена удалилась к себе на первый этаж, Ольга Михайловна сказала:

— Мне тебя жаль, но, по-моему, придется разводиться. Иначе можно потерять все.

— Оленька, времена конфискаций имущества прошли, по крайней мере в нашей губернии… — попытался пошутить прокурор.

— Сейчас, Витя, ты висишь на волоске. И я вместе с тобой. Порознь будет легче выкручиваться.

— Ты бы сперва объяснила, отчего такая уверенность?

— Сегодня я была там, «на грековской территории». Знаешь, что они установили? Машина с болота была угнана какими-то сопляками пятнадцати-шестнадцати лет. Пошли с утра в лес за грибами, около одиннадцати вышли на просеку и обнаружили там уазик» с незапертой левой дверцей и ключами в приборном щитке. Эти придурки решили прокатиться до шоссе и обратно. Пока ехали, нашли в бардачке бутылку водки «Белый орел» и из чисто спортивного интереса ее выдули. Потом море стало по колено, и ни решили ехать дальше, к себе в Лутохино…

— В Лутохино? — удивился Иванцов. — А почему же их Бугровск задержал?

— Потому что они мало того, что пьяные, так еще машину водить не умели. Ехали по трассе, как выразился один гаишник, «противолодочным зигзагом», но и при этом под сто километров. Когда за ними погналась ГАИ, с перепугу проскочили поворот на Лутохино и поехали в «Память Ильича», там бросили машину и через лес пошли домой. Какая-то бабка видела, как они из «уазика» выскакивали, и, когда гаишники, поменяв колесо после прокола, подъехали, указала, в какую сторону эти парни пошли. Ну, гаишники их догнали, положили на землю, слегка побили дубинками и надели наручники. Документов у ребят не оказалось, спрашивать было лень, решили, что они местные. Посадили в машины: двух в «Жигули», двух других в «уазик» и отвезли в Бугровск. Все равно надо было заправляться, видишь ли, до Сидорова бензина не хватило бы. Поэтому-то с этих угонщиков бугровский дознаватель и снимал показания. Сейчас они уже в КПЗ при Сидоровском райотделе. Хлопотов вмешался. Но в «уазике», видишь ли, следы ружейной смазки нашли — это уж кто-то из бугровских решил талант проявить… Вот и утащили «уазик» в область на осмотр и экспертизу. Ничего другого не обнаружили, но чехол с правого переднего сиденья забрали.

— А это точно те парни? — прищурился Иванцов. — Та бабулька не могла ничего перепутать?

— Не могла. Да мне уже Мирошин сообщил, что эти мальчики там везде свои отпечатки оставили. 212-прим обеспечена. Они уже и не отпираются. А вот другое дело, Витюша, что все так и рвались уточнить, отчего моя машина стояла в лесу на просеке… Пришлось соврать, что разрешила сотрудникам съездить на ней за грибами.

— Для экспромта неплохо. Дело они обязаны передать Хлопотову, подозреваемые — из Сидоровского района, преступление произошло там же. А уж тут, у себя в области, мы как-нибудь разберемся…

— Виктор, но ведь выходит, что ни Паша, ни остальные ребята машину не угоняли.

— Да. — Иванцов даже рассердился на себя за то, что на самую главную неприятную новость истекающего дня обратил внимание не он, а его супруга.

Машина есть, а людей нет. Странно. Конечно, Ворожцов — калач тертый. На машине ехать удобнее, но «уазик» — штука довольно приметная. Во всяком случае их намного меньше по области, чем «Жигулей», да и в соседней области тоже. Найти легче. А пешочком, не привлекая внимания — три мужика не толпа, — могли бы дойти до ближайшей автобусной остановки, докатить до какой-нибудь небольшой станции… Это один вариант. Он означает, что троица сейчас может быть уже в столицах и пытается найти оценщика для своего трофея. Есть шанс, что попадутся тем, кому прокурор ставил соответствующие задачи, но могут угодить и к «чужим», так что обеспечат немало нервотрепки и неприятностей.

Второй вариант по сравнению с первым показался грустным, разочаровывающим, но вполне безопасным лично для Иванцова. Бог, возможно, внял до определенной степени молитвам Клыка и поселил в голову прокурора эту «утешительную версию». Имелся в виду тот несчастный случай, если бы Ворожцов, Кузьмин и Дерюгин провалились в топь Черного болота вместе с Клыком и нычкой. Поверить в него, как это ни странно, несмотря на всю невероятность такой ситуации, Иванцову очень хотелось. Подсознательно, но хотелось, хотя разумом он понимал, что подобный исход не мог иметь места в действительности. Сразу четверо, здоровые, ловкие мужики… Но ж очень соблазнительно, конечно: Клык — на том свете, где ему и положено быть по закону; те трое, — которые знают о том липовом исполнении смертного приговора и могли бы при благоприятных условиях шантажировать Иванцова, — там же. А иконка эта — черт с ней! Возни с таким предметом много, пока превратишь ее в миллионы, недолго инфаркт нажить. Конечно, жалко, если утонула, не каждый день идет в руки такой куш, но сесть и потерять все из-за какой-то старинной деревяшки, если вдруг какому-то Найденову или товарищу Рындину захочется прокатить прокурора на вороных, Иванцову не хотелось.