Сергей Гавань - Изумрудный трон

• Название: Изумрудный трон
• Автор: Сергей Гавань
• Жанр: Фэнтези

Изумрудный трон, зелёный как молодой лист, тысячу лет служит символом власти рефрамантов — людей, что обладают божественной мощью. Однако он, как и эта мощь, часто притягивает к себе чёрные души и редко наставляет на добрые деяния. Эта книга рассказывает о Цеппеуше Мендрагусе — юноше, который был приговорён к борьбе за престол, а в итоге бросил вызов всему тому, что тот воплощал. Она рассказывает о Гиреме Ректе — юном маге, который искал силы для того, чтобы спасти семью, а в итоге нашёл их там, где не ожидал найти. Она рассказывает о Трикселе Нурвине — человеке, который всю жизнь боролся с самой природой, невзирая на последствия. Это эпическая история, в которой будущее встречает прошлое, где плоть встречает магию и сталь, храбрость встречает смерть, любовь встречает похоть, а люди жертвуют личным счастьем ради спасения всего мира.

---

Говоря это, мужчина увидел, что отряд сына покидает стены крепости и устремляется вслед за разрозненным врагом. В груди резко стало холодно.

— Так и должно быть? Что он делает? — Карранс побледнел ещё больше.

— Глупость! — вскричал Эктар, надевая шлем. — Глупый юнец с горячей головой! Для чего был весь план, раздери меня девона?!

— Вы не успеете вернуть его назад.

Не слушая его, мужчина достал из-за пояса рефрактор, поставил окованную металлом ногу на парапет, оттолкнулся другой и встал на него целиком. Карранс с воплем ухватился за край его плаща.

— Что вы делаете?! Слезайте!

Эктар обернулся. Как бы он хотел остаться здесь, наблюдая за тем, как его сын дисциплинированно одерживает одну из величайших побед этого столетия. Но, как это всегда бывает, если худо может случиться, то оно всегда случается.

— Дела не станут лучше, парень. Уводи людей.

Воин спрыгнул вниз. Вопль Карранса вспыхнул и тут же исчез далеко позади. Ветер ударил в открытые участки лица, проник сквозь узкие щели сочленений между доспехами и прошёлся ледяными пальцами по коже. Эктар камнем летел вниз, и тёмные крыши домов стремительно увеличивались в размерах.

Жезл в руке вспыхнул ярким голубым маяком, окутав его фигуру коконом трепещущего света. На мгновение его тело словно сжали тиски, а затем наступила блаженная невесомость. Замедлив падение, он принял вертикальное положение и воспарил на волнах ветра. Плащ за его спиной трепетал подобно зелёным крыльям, под ногами пронеслись крыши домов, затем тыловая стена крепости и горящее поле.

Он пролетел над головами солдат, достиг головы отряда, который отдалился от города уже на шестьсот футов и мягко приземлился подле сына.

— Как это понимать?!

— Отец… — молодой мужчина смотрел на Эктара горящими от гнева глазами. Хотелось верить, что сын злился не на него.

— Уходи. Возвращай людей в крепость.

— Отец…

— Ты погубил большую их часть. Пока они достигнут стен, многих из них уничтожит рефрамантия врага, — старый воин с холодной яростью впился взглядом в глаза сына, и тот отшатнулся с искажённым от страха лицом. — Не губи и себя. Твои сыновья и жена ждут, что ты вернёшься к ним домой. Запрись в крепости и защищай её до тех пор, пока клирик не выведет людей за холмы. Погибни, если понадобится.

Рензам кивнул и развернул лошадь. Солдаты посмотрели на него и побежали обратно к городским стенам. Эктар пошёл дальше.

— Отец, стой!

— Учи моих внуков хорошо. Жаль, что ты лишил меня шанса увидеть младшего.

— Отец… — лицо Рензама стало белее мела. Он резко отвернулся и поскакал к городу, обгоняя солдат. Лучники врага дали залп. Стрелы взмыли почти вертикально, замедлили полёт, и устремились в спины отступавших.

Эктар воздел жезл и мысленно произнёс Слово. Белые облака стремительным хороводом заскользили по небу, скручиваясь в исполинскую воронку. Из её ока вылез хобот торнадо, который полупрозрачным копьём устремился вниз, втягивая в себя стрелы, посылаемые алсалонцами. Наконечник копья угодил прямо в середину искусственной крепости — и вихрь резко обрёл очертания и цвет. Земля и трава закружилась в его кольцах, волны ветра ударили во все стороны. В воздух вперемешку с землёй, телегами и шатрами поднялось множество крошечных точек — то были люди и животные.

Эктар продолжал преломлять энергию, превращая её в ветер. Торнадо с воем двинулся по укреплениям алсалонцев, размётывая в стороны почву, камни и редкие кусты, выкорчеванные до этого рефрамантией врага. Тем временем ночное небо начало алеть. Мужчина запрокинул голову, стараясь запомнить красоту гаснущих звёзд. Сверху донёсся низкий гул. С каждым ударом сердца он становился всё громче, пока не перешёл в оглушительный рёв. Эктар опустил жезл.

Туго свёрнутый комок туч расступился в стороны, разорванный пятью огненными шарами. Болиды пронзили широкий хобот торнадо, разметав его в стороны, и окутались белым паром. Несколько раскалённых глыб отклонилось от траектории и обрушилось рядом с отрядом. Земля вспучилась чёрными куполами взрывов, освещёнными всполохами оранжевых молний. Ещё две угодили в городские стены, вдавив их в землю и спрятав в клубах чёрного дыма.

Эктар беспомощно наблюдал за уничтожением отряда, чувствуя, как отчаяние штурмует крошечный островок мыслей о семье. Но именно этот светлый участок придал ему сил. Сжав зубы, воин вновь поднял жезл. Сегодня он заберёт как можно больше жизней. Этот день Моисей запомнит надолго. Он шагнул вперёд, когда земля неожиданно расступилась под его ногами, обнажив пустоту. Эктар молча полетел в бездну. Последним, что он видел, был гаснущий свет звёзд.

Глава 1. Гирем Рект

Обряд Экзоркуции есть единственная защита от демонов, рыщущих в поисках плоти юных чад наших. Если во время Обряда в тело младенца входят Боги, рождается Теург. Мы должны чтить и верить в них, ибо они есть помощники Божьи, наделённые силами Великими.

Протоург Серваст, «Триединый Катехизис», Глава 1, О Теургах, год создания Триединой Церкви.

Девон же следует всевозможно избегать, а увидев оных, призывать на помощь экзоркуторов, слуг Божьих. Ибо девоны демонами одержимы, и несут гибель всем людям добрым.

Протоург Серваст, «Триединый Катехизис», Глава 2, Об Одержимых, год создания Триединой Церкви.

Настоящее время, 1107 год от создания Триединой Церкви. 1

Пшеничное поле горело, чадя жирным чёрным дымом. Утренний июльский ветер сносил его в сторону крепости, которая громоздким массивом располагалась на верхушке и пологих склонах соседнего холма. У самой кромки поля, прищурившись от жара пламени и первых лучей солнца, стоял юноша, запахнутый в длинную, до пят, серую тунику. Он потирал взмокший лоб, наблюдая за людьми, которые суетились вокруг, собирая уцелевшие колосья.

К нему подошёл сельский староста, держа в опущенной руке серп. У Гарстона была солидная рыжая борода и живот, выпиравший из-под замызганной сажей жилетки.

— Мы почти закончили.

— Много зерна удалось спасти?

— Да уж куда меньше, чем было сожрано порчей. Смотри, дивайн — накажи эту тварь как следует. Чтобы костёр был выше этих, — бородач кивнул в сторону горящего поля.

Гирем равнодушно посмотрел на испачканное сажей лицо селянина и подумал, что разговаривай сейчас с ним дядя или отец, они бы сразу заметили, что равнодушие это показное. После случившегося за последние несколько дней, сохранять спокойствие было очень тяжело.

— Здоровую скотину тоже забейте, пока её не коснулась зараза. Мясо засолите впрок. Да вы и сами знаете, что делать, не так ли?

Гарстон плюнул себе под ноги и побрёл назад. К Гирему неторопливо подошёл Джаркат, закутанный в ворох свободных чёрных накидок. За его плечом болтался объёмный мешок, из которого выглядывало несколько свитков пергамента. Рефрактор висел на перевязи у широкого кушака, вышитого серебристыми узорами.

— Непросто нести бремя власти, Гири?

— Боги видят, это сложнее, чем творить чудеса, — откликнулся юноша и направился к лошадям, которые стояли в тени раскидистого солнцедава. — Посмотри на этих несчастных. Они презирают меня, тогда как я прекрасно понимаю, что должен о них заботиться и защищать. Противоречие разрывает меня на части.

Джаркат, не отставая от длинноного парня ни на шаг, поднял палец.

— Дело в том, Гири, что мы, рефраманты, благословлены богами, а простые люди — нет. Неравенство порождает зависть. Теми крохами знаний о природе нашего дара, что у нас есть, мы с ними не делимся. Естественно, неизвестность порождает страх. Дивайн Беррун Нурвин может призывать демонов, а простой сельский староста Гарстон — лишь полоть грядки и пожинать урожай. Радикальные отличия порождают презрение.

— Всё началось тысячу лет назад, когда мы прибыли на этот континент, обратились к богам и получили их благословение, — кивнув, произнёс Гирем. — Но я думаю, стоит ли считать благословением то, что разбило человечество на две столь неравные части?

— Ты говоришь, как мятежные предводители из далёкого прошлого. Они пытались всё исправить, пытались установить равноправие.

— У них не очень хорошо получилось, да?

— Это всегда оборачивалось катастрофой. Слишком велика разница в возможностях, слишком опасна толпа, вооружённая знаниями и равными правами. Рано или поздно, кто-то из нас перебил бы другую часть. Зная историю, я бы не стал менять порядок вещей. Когда ты поймёшь это и примешь простаков такими, какие они есть, противоречие исчезнет.

— Ты говоришь так, словно меня заботит презрение этих людей. Но дело в том, Джаркат, что я презираю их не меньше, чем они меня.

Гирем принял узду из рук стражника, вскочил на коня и тронул поводья. Историк оседлал своего скакуна. Вместе они неторопливо потрусили к песчаной дороге, которая вела в сторону Ректагеррана. Юноша смотрел на свои ладони, узкие, похожие на пауков, с длинными пальцами. Этой ночью он сжимал ими кинжал, который едва не вонзил в грудь одной из лучших женщин, что он знал. Элли не была рефрамантом, но была хорошим человеком. Тем сильнее болело сердце при мысли о том, что всё это время она могла обманывать его семью.