Сергей Гавань - Изумрудный трон

• Название: Изумрудный трон
• Автор: Сергей Гавань
• Жанр: Фэнтези

Изумрудный трон, зелёный как молодой лист, тысячу лет служит символом власти рефрамантов — людей, что обладают божественной мощью. Однако он, как и эта мощь, часто притягивает к себе чёрные души и редко наставляет на добрые деяния. Эта книга рассказывает о Цеппеуше Мендрагусе — юноше, который был приговорён к борьбе за престол, а в итоге бросил вызов всему тому, что тот воплощал. Она рассказывает о Гиреме Ректе — юном маге, который искал силы для того, чтобы спасти семью, а в итоге нашёл их там, где не ожидал найти. Она рассказывает о Трикселе Нурвине — человеке, который всю жизнь боролся с самой природой, невзирая на последствия. Это эпическая история, в которой будущее встречает прошлое, где плоть встречает магию и сталь, храбрость встречает смерть, любовь встречает похоть, а люди жертвуют личным счастьем ради спасения всего мира.

---

Мужчина провёл ладонью по бороде, не скрывая ухмылки.

— Вы, Теурги, всегда забиваете гвозди боевым молотом? И кто теперь будет восстанавливать стену?

Женщины враждебно посмотрели друг на друга.

— Ты хозяйка — тебе и прибираться в доме.

— Ну, уж нет — я не просила тебя её сносить! Как вообще Хескин впустил тебя внутрь? Видать, мало я его била.

Пока два Теурга препирались, Бавалор стал рядом с Гиремом, посмеиваясь. Сын Ювалии на вид был едва ли старше юноши. От его ладно скроенных одежд и чистого лица распространялся крепкий запах духов.

«Похоже, он тщательно следит за собой».

— Гирем.

— Рад познакомиться. Наши семьи не очень дружны, верно?

— Это точно. Но мы-то не они, да?

— Точно, — Бавалор с облегчением улыбнулся и мельком посмотрел на мать, которая спорила с Камелией. — Я хочу сказать за всех Дастейнов. Мне стыдно за деда Кеврана. Он был не прав, пытаясь отобрать чужие земли. Когда я стану главой семьи, то не повторю его ошибок.

Он протянул руку.

— Рад это слышать, — Гирем ответил рукопожатием. — Старые разногласия должны принадлежать прошлому.

— Сын! — каркнул Рензам. — Представляешь, они не способны сотворить даже песчинки.

— Как и ты, Рензам, — заметила Ювалия. — Не задирай нос, а лучше помоги восстановить стену.

— Сын…

Гирем поморщился.

— Думаю, будет дешевле нанять каменщиков.

— Камелия заплатит, верно?

Девушка кисло кивнула.

Вздохнув, Гирем извлёк из-за пояса Вишнёвые Оковы. Щёлкнул предохранительный рычаг, вделанный в специальный паз в древке. Фокусатор вспыхнул мягким салатовым светом, который пульсировал в такт биению его сердца. Рефрактор тихо загудел. Гирем поднял его перед собой, указывая на разрушенную стену.

«Дронг».

По земле прошла короткая волна дрожи, и в воздух выбросились фонтаны пыли. С утробным скрежетом и рокотом на месте отверстия встал вертикальный пласт из спрессованной земли. Пришла пора придать камню нужную форму.

«Дакхан Денар».

Гирем начал изменять облик пласта в сознании, и повинуясь ему, тот начал меняться в реальности, расширяясь и утолщаясь, и мало-помалу принимая вид отсутствовавшего куска стены, почти неотличимый от оригинала. Обычные Слова, те, что влекли за собой один определённый результат, например, вызов каменной стены или огненной струи, юноша использовал естественно, словно дыхание — сказались годы практики. Слово же управления элементальной формой требовало большей концентрации. Кроме того, сциллитум в рефракторе повреждался куда быстрее, испытывая большие нагрузки.

Наконец, края стен срослись, линии схождения исчезли, и фокусатор потух. Пропуская через себя энергию, сциллитум рассыпался пылью. Гирем щёлкнул предохранителем и опустил жезл, чувствуя себя посвежевшим. Использование земляной магии всегда бодрило, словно запах свежескошенной травы. Пока пыль оседала, он наслаждался своей работой.

— Недурно, — Ювалия ткнула Рензама локтём в живот и кивнула Камелии. — Мы закончили?

— Да. Теперь осмотрим место кражи.

2

Гирем не знал, чего ожидать по прибытии в сциллитумную рощу. Сотен рабов, гнущих спину под ударами плетей, как на южном взморье? После Дороги Пепла казалось, что ничего иного ждать не стоит, однако люди, которые шли им навстречу по дороге, казались вполне приличными с виду горожанами. На них была надета рабочая форма, покрытая древесной стружкой и сиреневой пылью. Каждый нёс в руках вёдра и плотницкие инструменты. На лицах не было отпечатка безразличия или страха. Всадников они приветствовали с большим почтением, но без раболепия.

Он сказал об этом девушке, которая ехала рядом.

— Мы не принимаем к себе кого попало. Вчерашние пьяницы, воры и прочее отребье сразу отсеивается. Рыбакам с пахарями сюда тоже не попасть, как и ткачам или менестрелям. Зато плотникам, столярам и камнетёсам мы рады — они всегда в цене.

— И вы им платите?

— Конечно. Здесь они получают втрое больше, чем на предыдущей работе. Мы не стремимся поощрять воровство. Работникам выделяются жилые помещения в крепости. Они живут не хуже представителей среднего класса — мелких торговцев и ремесленников.

Гирем скептически скривил губы.

— Среди десятка людей всегда найдётся хотя бы один вор, у которого это в крови. Такое не выбьешь золотом, только розгами.

Камелия покачала головой.

— По завершению дня все сдают рабочую одежду и переодеваются в обычную. Стража проверяет каждого с ног до головы, и даже глубже…. Эй, Лардозо!

Немолодой мужчина, шедший навстречу, направился к девушке. В руках он сжимал толстенный журнал. Теург остановилась.

— Скажи, откуда именно украли заготовки?

— Добрый день, госпожа. Их стащили с временного склада на новом месторождении. Вон там, — судя по имени, уроженец Виноградного Изгиба указал книгой куда-то вглубь рощи.

— Хорошо. Я хочу, чтобы ты проверил, кто из наших бригадных рефрамантов отсутствовал ночью. Проверь по своему журналу и подтверди информацию. После ужина доложишь.

— Хорошо, госпожа.

Низко поклонившись, Лардозо поспешил присоединиться к товарищам, которые ждали его у обочины. Всадники поехали дальше, через несколько минут оказавшись под сенью деревьев. В основном это были чёрные раскидистые солнцедавы, среди которых изредка попадались кедры. Из чащи доносились голоса и стук топоров, которые то и дело заглушал шум пилы.

Гирем разочарованно вздохнул. Всю жизнь он считал, что сциллитумные деревья имеют светящуюся, словно фиолетовое солнце, кору и такие же листья. Реальность, как всегда, оказалась менее впечатляющей. Тем не менее, он спешился и, передав поводья стражнику, подошёл к одному из кедров, возле которого собралась группа рабочих. Человек ходил вокруг толстого ствола, простукивая по тёмно-серой коре обухом топора.

— Есть! — воскликнул он, коснувшись коры на уровне пояса. — Вот тут. Диаметр примерно с метр.

— Святой Ориду, такой огромный?!

Рабочие засуетились, на свет появились топоры и пилы, и работа закипела. С плачущим скрипом кедр медленно повалился на землю. Зажужжала двуручная пила — два человека быстро отпилили брус толщиной в полтора метра. Пространство вокруг залило тусклое сиреневое свечение, исходившее от среза. Гирем склонился над спинами людей, сгрудившихся вокруг добычи. Наступило молчание.

Несколько внешних колец бруска имели обычный светло-жёлтый цвет. Ближе к центру они приобретали сиреневый оттенок и испускали мягкий свет, который озарял лица рабочих. Гирем встал на колени и, протянув руку, осторожно коснулся бруска. Провёл по гладкой блестящей поверхности пальцами. На ощупь она действительно напоминала скорее кристалл, нежели древесину.

— И часто попадаются такие?

Несколько человек повернули к нему головы и посмотрели, как на идиота. Самый старший проворчал:

— Обычно только участки диаметром с палец. После обработки из них получается пара кристаллов. А вот из такого куска можно сделать штук десять. Запомните сегодняшний день, ребята — он лучший в этом году.

Часть рабочих пошли хвастаться находкой Камелии, а Гирем ещё раз коснулся сиреневой поверхности среза. Она была прохладной, словно лёд. Юноша невольно вздрогнул, почувствовав, как на затылке взъерошились волосы.

— Древесина превращается в кристаллическую породу, — сказал он рабочему, который сидел рядом. — Как это происходит?

— Никто этого не знает. Может, в камень его превратило время, а может — магия. Вам, рефрамантам, лучше знать.

— Но эти деревья не выглядят мёртвыми. На них есть листья.

Рабочий пожал плечами.

— Наше дело извлечь и обработать этот камень. Как он появляется, знать не обязательно.

Гирем резко поднялся на ноги, отряхнул штаны от листвы и травы. Неприязненно посмотрел на мужчину.

— Так не должно быть. Не зная, как он появился, мы не узнаем, каково его предназначение. Не зная предназначения, как мы узнаем, что правильно его используем?

3

Наступила ночь и на чистом небе возникли звёзды. Гирем стоял на круглой площадке бастиона, окружённой парапетом, и смотрел на север, где темнела полоска леса. У самого его края горело несколько крошечных огоньков. Там, насколько он помнил, проводились раскопки руин Цзин-Хайских руин. В скрытом ночной пеленой поле ничего не происходило. Поправив плащ, юноша начал ходить взад-вперёд по площадке, посматривая на сциллитумную рощу. Кристаллические жилы часто выходили к самой коре деревьев, создавая в небе пляску сиреневых огней.

Остис и Джаркат сейчас находились там, в сердце леса, вместе с полусотней солдат. Камелия дежурила на западной стороне Барьера, поставив на восточную отца и Сиверта, к явному неудовольствию обоих. Ювалия и Бавалор заняли южную, у самого Забрасина, над которым стоял оранжевый ореол, созданный городскими огнями. О том, что двигало золотоволосой женщиной, которая предпочла стояние под луной сну в тёплой постели «Забрасинского приюта», Гирем мог только догадываться. Сам бы он предпочёл сейчас находиться именно в кровати.