Елена Тудоровская - Приключения Одиссея. Прозаический пересказ «Одиссеи» Гомера

• Название: Приключения Одиссея. Прозаический пересказ «Одиссеи» Гомера
• Автор: Елена Тудоровская
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 1956

В настоящем издании представлено произведение великого поэта Античной Греции Гомера «Одиссея» в прозаическом пересказе Е.Тудоровской. В нем повествуется о странствиях царя Итаки Одиссея, самого хитроумного из греков, о замечательном морском путешествии длиной в 20 лет. После падения Трои Одиссей отплыл на Итаку, ему удалось преодолеть немало препятствий, прежде чем он смог вернуться на родину.

Книга предназначена для детей школьного возраста.

---

Одиссей в смятении призывал Афину Палладу, свою неизменную защитницу. Он просил мудрую богиню подать ему добрый совет и помочь справиться с циклопом.

Затем Одиссей внимательно осмотрел пещеру.

Возле очага оказался прислоненный к стене гладкий ствол дикой маслины. Циклоп вырвал маслину с корнем, очистил от ветвей и принес домой. Вероятно, он собирался сделать себе дубинку.

Одиссей отрубил от ствола кусок длиною в три локтя, мечом заострил его и обжег на угольях острый конец. Приготовленный кол он спрятал в углу. Воины бросили в огонь щепки и стружки, а ствол поставили на прежнее место.

Вечером возвратился со своим стадом циклоп. С грохотом от отвалил камень, загнал стадо и, как прежде, принялся доить коз. Кончив свое дело, он снова схватил двоих ахейцев, безжалостно убил их и сожрал.

Тут подошел к нему Одиссей. Он протянул циклопу чашу крепкого, неразведенного вина.

— Выпей нашего золотого вина, циклоп! — сказал он. — Я принес его сюда для тебя и надеялся на твою милость. Но ты свирепствуешь над нами. Кто же захочет посетить тебя, если ты так поступаешь со своими гостями?

Циклоп взял чашу и осушил ее. Вино понравилось ему: он возвратил чашу Одиссею со словами:

— Налей еще и назови мне свое имя, чтобы я мог почтить тебя подарком, какой полагается гостю.[29] Мы, циклопы, тоже собираем виноград с плодоносящих лоз, но твое вино — это сладкий нектар, напиток богов!

Одиссей поспешил налить неосторожному гиганту вторую чашу, а затем и третью. В голове людоеда зашумело. Тогда Одиссей вкрадчиво заговорил:

— Ты хочешь знать мое имя, циклоп, чтобы угостить меня и сделать мне подарок по обычаю? Я зовусь «Никто», такое имя дали мне родители, так называют меня и мои товарищи.

Людоед захохотал и воскликнул пьяным голосом:

— Так знай же, мой любезный Никто, что ты будешь съеден последним, когда я разделаюсь с остальными. Вот тебе мой подарок!

С этими словами опьяневший циклоп сел на землю и свесил свою косматую голову; затем он повалился на бок, и вскоре путники с облегчением услышали его храп, подобный рычанью дикого зверя. Тогда Одиссей сделал знак товарищам; они быстро достали приготовленный кол и положили его острием в огонь. Четверо воинов стали по бокам своего вождя. Когда сырое дерево затлело, смельчаки подхватили кол и тихо подошли к спящему циклопу. Стараясь не смотреть на страшное лицо великана, они с силой вонзили тлеющее острие в единственный его глаз.

Дико завыл циклоп; ахейцы в страхе разбежались по пещере. Людоед вскочил на ноги; горячая кровь лилась по его лицу и груди. В исступлении он метался по пещере и звал на помощь своих сородичей.

Каждый циклоп жил отдельно, но пещеры их находились неподалеку. Вскоре снаружи раздался топот огромных ног. Циклопы сбегались к пещере, переговариваясь тревожно и окликая собрата.

— Что случилось с тобой, Полифем? — спрашивали они. — Чего ты кричишь и будишь всех среди ночи? Кто губит тебя силой или обманом?

— «Никто», — ответил им страшным ревом Полифем. — «Никто»! Но я виноват сам, я гибну по своей оплошности! «Никто» не мог бы повредить мне силой!

Циклопы рассердились на Полифема за его нелепый ответ.

— Если никто, — отвечали они, — так чего же ты ревешь? Ты, верно, болен, но на это воля Зевса, и мы не в силах тебе помочь. Призови на помощь своего отца, владыку морей Посейдона!

Циклопы удалились; их тяжелые шаги и недовольное ворчанье стихли. Полифем продолжал яростно стонать, ахейцы же беззвучно радовались, что Одиссей так хитро придумал себе имя и тем самым спас их от неизбежной гибели.

До самого утра размышлял Одиссей, как бы им выбраться из пещеры. Можно было рассчитывать лишь на одно — спрятаться среди стада и выйти вместе с ним из пещеры. Обычно Полифем оставлял своих долгорунных баранов на ночь во дворе. Но накануне он загнал всё стадо в пещеру, словно предчувствовал недоброе. Теперь он сидел у выхода на камне и охал от боли, а вокруг него толпилось стадо. Бараны беспокойно бродили по пещере. Их длинная шерсть волновалась, как шелк; они блеяли, ожидая с нетерпением, чтобы хозяин отвалил камень и повел их на пастбище.

Время от времени циклоп шарил своими ручищами по стаду. Он хотел убедиться — не спрятались ли ахейцы между густошерстыми овцами и не готовятся ли они убежать утром, как только он начнет выпускать овец и баранов.

Одиссей видел, что циклоп ощупывает только спины животных. Смелая мысль пришла в голову хитроумному герою. Потихоньку он подозвал товарищей; вместе они отогнали от стада нескольких крупных баранов. Одиссей растеребил на лыки рогожу, служившую циклопу постелью. Этим лыком он связал между собою баранов по трое. Под брюхом у каждого среднего барана он подвязывал одного из своих товарищей. Затем он отпустил животных и дал им смешаться со стадом.

Море курчавых спин волновалось у ног великана. Одиссей уже и сам не мог различить, где находятся связанные между собой животные. Он был уверен, что недогадливый циклоп не сообразит пошарить под брюхом у баранов. Теперь герой мог подумать о своем спасенье. Для себя он приберег самого рослого барана. Волнистая черная шерсть животного ниспадала до самой земли. Одиссей забрался под барана, опутал себя прядями густой, шелковистой шерсти, а концы намотал себе на руки. Когда он с усилием повис под теплым брюхом, баран недовольно затопал ногой и заблеял. Но Одиссей крепко держался за шерсть. Наконец Полифем поднялся, отвалил камень у входа и начал пропускать стадо наружу.

Бараны проталкивались вперед с пронзительным блеяньем. Циклоп проводил рукой по их спинам, но ничего не мог обнаружить. Позади стада медленным шагом шел большой баран, а под его брюхом, скорчившись, висел Одиссей.

Циклоп остановил своего круторогого любимца. У Одиссея замерло сердце, когда он услышал над собой голос Полифема.

— Ты ли это, мой прекрасный любимец? — говорил циклоп. — Что же ты выходишь последним? Ты никогда не был так ленив и медлителен и всегда шел впереди всех. Бедный мой, ты, верно, чувствуешь, что мой глаз уже не смотрит на тебя! Наглый бродяга отнял у меня зрение. Зовут его «Никто», и он еще не ушел от моей мести. Если бы ты мог говорить, мой друг, ты бы сказал мне, где спрятался ненавистный «Никто». Он не скрылся бы от меня! Я раздробил бы ему череп, я разорвал бы его на куски и разбросал его останки по пещере!

Он еще раз провел рукой по мягкой шерсти животного и отпустил его. Баран поспешил за стадом. Во дворе Одиссей проворно соскользнул на землю. Он отвязал своих спутников и знаками велел им отобрать лучших баранов. Крадучись, они погнали маленькое стадо на взморье.

У берега за скалой покачивался черный итакийский корабль. Встревоженные товарищи бросились навстречу герою. Одиссей остановил расспросы и велел поскорее загонять баранов на судно. Воины сели у весел и быстро отошли от берега. Когда корабль был уже на расстоянии человеческого голоса, Одиссей увидел Полифема. Циклоп ощупью выбрался из пещеры.

Одиссей поднялся на кормовой помост и закричал:

— Поделом тебе, злой циклоп! Справедливые боги наказали тебя за зверские поступки!

Взбешенный Полифем отломал огромный кусок скалы и швырнул его в море, откуда слышался голос Одиссея.

Тяжело загудел камень. Он пролетел над головами гребцов и рухнул впереди корабля. Свистя и пенясь, взлетела вода; могучая волна ударила по кораблю и погнала его обратно к берегу. Но Одиссей уперся длинным шестом в песок и молча кивнул товарищам. Гребцы разом ударили веслами по воде, и корабль снова помчался прочь от берега.

Когда они отплыли дальше прежнего, Одиссей снова стал громким криком вызывать циклопа. Товарищи в страхе убеждали его замолчать.

— Зачем ты дразнишь чудовище? — говорили они. — Разве тебе мало, что нам еле удалось спастись? Во второй раз он наверно потопит корабль.

Но Одиссей не слушал их и продолжал насмехаться над циклопом:

— Если тебя спросят, Полифем, кто лишил тебя зрения, отвечай: «царь Одиссей, сокрушитель городов, сын героя Лаэрта, выколол мне глаз».

Циклоп заревел от злости и гнева. Он воскликнул:

— Горе мне! Сбылось надо мной давнее пророчество! Великий прорицатель Телем предсказал мне, что рука Одиссея лишит меня зрения. Но я думал, что явится муж божественного вида, высокий ростом, и я смогу состязаться с ним в силе. И что же? Малорослый урод, хилый человечишко ослепил меня, напоив вероломно вином!

Полифем поднял косматую голову и с мольбою простер руки, призывая своего отца, бога морей Посейдона.

— О земледержец Посейдон, — восклицал он, — могучий бог! Если ты слышишь своего сына, то не допусти, чтобы Одиссей, сокрушитель городов, сын Лаэрта, достигнул своей родины. Если же ему позволят боги увидеть свой дом, пусть он испытает прежде много бед, утратит всех своих спутников, прибудет в родную землю на чужом корабле и в доме своем встретит горе!