Алёна Малышева - Радужный венец. Время потерь

• Название: Радужный венец. Время потерь
• Автор: Алёна Малышева
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Время всё лечит, но оно же и стирает. Правда забывается, а ложь становится истиной. И как быть, когда именно ты являешься той, кого коснётся старая-престарая легенда? Как быть, когда всё, что ты знала, окажется ложью, а кого считала врагами откроют тебе правду? Как быть, когда лишь от тебя будет зависеть будущее родной страны? А ты ведь всю жизнь мечтала лишь об одном — летать.

---

— Стойте! — догнал у ворот крик. На своём невысоком косматом коне к ним приближалась Люсилия. — Я с вами! Не собираюсь ждать, пока эти аристократишки разберутся между собой.

Глава 29. Храм Терра

Крик звоном ворвался в уши. Он изгнал боль, заполнил сердце радостью и облегчением. Её малыш приветствует мир.

— Вот горластый! — пробурчала старая Валения, быстро обмывая младенца в тёплой воде.

Нестерпимо хотелось взять его на руки, прижать к груди. Оставалось проклинать свою слабость и с нетерпением смотреть на знахарку. Та завернула младенца в тёплую шаль и, наконец, подошла к лежанке.

— Вот, вот твой сыночек!

Нория прижала комочек своего счастья к себе. Маленький ротик нашёл грудь и зачмокал. От тихого стука сердечка перекликающего с её, от нежности заполнившейся её от головы до кончиков пальцев ног, глаза защипало. Две горячие струи потекли по щекам.

Впервые после смерти матери и брата, впервые после потери всего, что ей дорого, Нория поверила — будущее есть. С Ивинием и малышом. Ради них она всё выдержит, всё исправит и вернёт. Выживет.

Дверь с грохотом распахнулась, холодный пар проник в хижину, свет свечей заморгал.

— Мятежники! — проник в самое сердце крик. Нория прижала Велла к груди. Уберечь, защитить!

— Дверь закрой! — приказала Валения. Парень быстро подчинился. — А теперь говори!

Рыжий паренёк, захлёбываясь, начал рассказывать об отряде людей, рыскающего по лесу, об Ивинии, принёсшего эту весть, о его приказе всем приготовиться.

Нужно уходить. Снова. Бежать! Сколько это будет продолжаться?!

Дверь снова открылась, но на этот раз быстро закрылась. Проворно, чего нельзя было заподозрить в этой огромной фигуре, Ив приблизился к лежанке, встал на колени и накрыл огромными руками её ладони.

— Нория? — тихо произнёс он только имя. Но столько в нём было тепла, благодарности, любви, что сердце заколотилось сильнее, ласковая стихия закружилась радужным вихрем, заключая их в кокон. Ограждая от всех её мужа, сына и её саму.

Несколько мгновений счастья — как же они дороги и редки в это время войны, жестокости и предательства. И как недолги.

— Нам нужно…

Нория покачала головой, прося помолчать ещё чуть-чуть, ещё немного. Когда ещё выпадет такое мгновение?

Малыш засопел, заснул. Бежать с места на место с этой крохой? Каждый день, каждое мгновение бояться, что их обнаружат, убьют. Может, хватит? Может, пришло время? Всё уже готово. Осталось немного…

Но как их здесь нашли?

Кокон истончился и исчез, возвращая в реальность: в прохладную полутёмную комнату, к суматошному шуму за стенами.

— Кто? — выдохнула Нория. Кто сообщил людям об их убежище? Кто предал?

Позволила Иву взять малыша на руки.

Села, справилась со слабостью, с благодарностью кивнула знахарке, помогшей встать, а затем и одеться.

И только тогда Нория поняла, что не услышала ответа. Вопросительно посмотрела на Ива. Сочувствие в карих глазах заставило сжаться сердце.

— Агнетта, — коротко произнёс он.

Её горничная, которая была всегда рядом, всегда поддерживала. Не важно, что она была человеком. Нория верила ей. И Агнетта знала все их планы. Предательство. Снова. Ошибка Нории ещё одна, окончательная.

От решения, пришедшего на ум, разрывалось сердце, но так будет лучше. Для всех!

— Ив, — непререкаемым тоном начала она, избегая смотреть в любимые глаза, боясь растерять всю решимость и просто позволить себе плыть по течению. — Ты должен уйти!

— Нори!

Взмахом руки заставила замолчать:

— Не спорь! Выслушай. Нашим сыном мы рисковать не можем. Он наше будущее. Будущее иридис. Если о его рождении узнают люди, ему не выжить. Ты притворишься человеком, затеряешься среди них, и выживешь. Если у меня всё получится, мы вскоре воссоединимся. А нет… Ты вырастишь нашего мальчика. Расскажешь всё о нашем мире, о нашем народе, о нас. И когда-нибудь наши потомки вернут потерянное нами.

— Нет! Я…

— Это приказ! Генерал!

— Да плевать… — от громкого голоса малыш зашевелился, и её муж продолжил тише, — я хотел…

— Ив, ради нас, ради нашего ребёнка. Я б с вами ушла… как бы я хотела уйти с вами… но тогда всё погибло. Мы погибли. Ты ведь это понимаешь. А доверить нашего сына я могу только тебе.

Ив сутулился, словно неожиданно на него положили камень размером со скалу. Он согласится. Это было ясно без слов.

Ив шагнул ближе и тихо попросил:

— Ты только выживи! Прошу…

* * *

Анела проснулась от тяжёлого дыхания у лица. Рот сжала тяжёлая рука.

— Молчать!

Анела замерла на лежанке.

Рысь? Что ему надо? Сердце исступленно билось, требовало очнуться, сопротивляться. Но мозг равнодушно молчал и ждал.

— Тихо встань. Идём! Ни звука!

Потянул за собой в темноту леса. Босые ноги сами шагали за ним.

Рысь, проходя мимо караульного, буркнул:

— Приспичило ведьме!

— Ты там не задерживайся!

Луна ярко освещала небольшую поляну, расположенную в нескольких саженях от места стоянки. Рысь остановился и обернулся к Анеле. Глаза странно блестели.

— Раздевайся!

Её руки стали расстегивать рубаху, бросили на землю, сняли штаны, замялись.

— И бельё! Быстро!

Ветер холодил обнажённое тело, лишь амулет остался на ней, побежали мурашки. Анела невольно прикрыла грудь руками.

Рысь шагнул ближе:

— Руки убери!

Она подчинилась.

Кочевник накрыл ладонями грудь, обвёл талию, бёдра. Тяжело задышал.

Внутри неё всё переворачивалось от отвращения, от страха. Тошнота подкрадывалась к горлу. Но сил отшатнуться, возразить не было. Тело не подчинялось.

— Не надо… — вылетело из её губ мольба, прорвавшая через приказ.

— Молчать и не двигаться! — воздух пронзил звук пощечины. Щека горела, глаза затуманились от слёз. Слова застыли внутри. Во рту возник металлический привкус. Анела слизнула кровь с уголка губ. — Ты будешь делать то, что я говорю! — он вернулся к изучению её тела. — Миленькое личико, небольшие набухшие груди, плоский живот, стройные ноги. Красива. Жаль рост подводит. Ничего, сойдёшь за диковинку на рынке в империи. Командир убил Лилию. Если бы отпустил нас… Я заберу у него тебя! Перед тем как он умрёт, узнаёт, что его избранницу, его принцессу ждёт участь рабыни в одном из гаремов имперских аристократов. А до рынка испробую тебя сам. Нужно же знать, что за товар предлагаю… Может сейчас и начать? — влажная рука скользнула вниз по бедру.

Нет! Он не посмеет!

Сердце стрельнуло болью, стихия иглой мелькнула в крови.

Не дать!..

— Идиот, ты что делаешь?

Вслед за женским голосом, раздавшимся за спиной, исчез и этот мелкий проблеск стихии. Вместо него неожиданно появилась надежда, что всё обойдётся. Продолжения не будет. Снова стало опускаться безразличие, и за разговором жрицы и кочевника она уже наблюдала со стороны. Будто он её не касался.

— Не вмешивайся, Фейс, — отмахнулся Рысь, убирая руки от Анелы. — Мессир всё равно обещал отдать её мне!

— Мне плевать, что ты будешь с ней делать… потом. Сейчас я не желаю оказаться рядом с бесконтрольной стихией. Тем более такой, какой обладает эта, так называемая, королева!

— Да в этой девке сейчас нет ни капли стихии…

— Видно, тот проблеск, что я почувствовала, мне показался. Прошу, продолжай, не буду мешать. Только пойду, предупрежу мессира, что лагерь нужно бы перенести подальше. Да и то, что он оказался без проводника. И венца ему не видать!

— Стой! Ты и впрямь почувствовала? — видимо, жрица молча подтвердила, так как кочевник поморщился и приказал Анеле: — Одевайся!

Возвращались в лагерь втроём. Кочевник, шедший рядом, шептал:

— Значит, амулет может тебя и не сдержать. Жаль… Прости, ведьма, но придётся тебе обойтись без имперского гарема. Думаю, будешь рада составить компанию генералу. Интересно, он в таком же отчаянии и ярости будет, увидев тебя с кинжалом в груди, как при виде Лилии… Лилия… Это ведь он виновен в её смерти! Она убила себя, лишь бы не возвращаться к нему.

«Безумец», — мелькнула равнодушная мысль.

* * *

Деревья-великаны густо прижимались друг к другу. Берёза, устремляясь к солнцу, словно невеста облокотилась на толстый дуб, ель обнималась с осиной, сосна вдруг оказалась рядом с ивой. Лещина опоясывала всё вокруг, и лишь дорога, вьющаяся по этому коридору, позволяла двигаться дальше. Оставалось удивляться, как такие разные породы деревьев могли вырасти на одном месте, тем более на каменистой почве. Но стоило вспомнить, что началась храмовая земля и всё удивление проходило. Никто не мог сравниться со жрицами Терры в общении с землёй.