Коллектив авторов - Под маской альтер-эго (сборник)

• Название: Под маской альтер-эго (сборник)
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-00071-501-7

Далеко-далеко в электромагнитном космосе по прихоти случая (а может быть и нет), давным-давно, во всяком случае, раньше, чем вы подумали, образовался некий литературный форум. Поскольку место было выбрано удачно или по какой другой причине, но прошли годы, а форум никуда не прошёл и до сих пор ещё на старом месте, если можно так выразиться о сетевом ресурсе. Его обитатели – люди очень разные, хотя, возможно, слово “люди” несколько уводит в сторону от понимания сути литературного творчества, тем более, что физиологических признаков рода homo у форумчан, как правило, не было. Например, начисто отсутствовали фамилии и имена-отчества. Однако все эти мелкие неудобства ничуть не мешали главному, а именно нелёгкому по нынешним временам труду созидания фантастических, околофантастических и даже совсем нефантастических сочинений того самого жанра, что чаще именуется просто рассказом.

Полное отсутствие таких пережитков разума, как фамилии, привело, наконец, к закономерному положительному результату – изданию сборника трудов вышеобозначенных эфемерных личностей, о которых буквально нечего и некому ничего сказать ни плохого, ни хорошего, а единственное, что можно сделать – прочитать всё, ну или почти всё, что здесь написано. Быть может, вам покажется, что вы уже кого-то из авторов где-то видели – ну и что? Бывает. Лишь бы рассказ понравился, а рассказы – они здесь очень разные. Хоть один, да непременно понравится, а лучше два или десять. Атрибуты разума вроде имён да отчеств, по правде говоря, дело десятое.

---

У меня светлая и просторная палата. Кровать – какое-то хитрое медицинское ложе, помаргивающее лампочками: я такие кровати видел только в сериале про доктора Хауса. Слева от меня – стойка с приборами, справа – одинокий табурет. Он предназначен для одного посетителя. Для моего следователя.

Сейчас конец декабря, сограждане дружно отметили конец света. Потом в программе – Рождество, Новый год, конец света по старому стилю и Старый Новый год. Доллар стоит что-то около тридцатника, а евро – сорок рублей с хвостиком. Греция худо-бедно справляется с долгами. Про погромы никто не слыхал. Настю, наверное, уже похоронили.

Следователь утверждает, что Он нами манипулировал. Говорит, полгода вводил в хитрый транс, а вторую половину – дёргал за ниточки: обеспечивал себе охрану, нагнетал психоз. Заставил обзавестись оружием, заставил каждодневно возле него дежурить. Первого Странного Посетителя убил Денис, кто убил Игната – до сих пор выяснить не удалось. Может быть, Настя. Может быть, Денис. Может быть, Саня. Или Наш Непосредственный Шеф. Может быть, я.

Но это вряд ли. Я бы помнил. Я ведь всё помню – пусть как в тумане, но всё. Помню Настин взгляд. Как она смотрела на Дракошу – милого мультяшного зверька. Раньше так она смотрела только на меня.

Следователь приходит ежедневно. Он многое мне рассказал, в надежде, что я тоже не буду молчать. Так я узнал, что Дракош было много: только по России не менее полусотни. Следователь сказал, что готовилось вторжение.

Ментальные паразиты. Пришельцы из космоса или иного измерения, из прошлого или из будущего. Результат спонтанных мутаций. Наверное, они были неразумны – в противном случае Земля уже была бы захвачена. Любовь и страх – вот всё, на чём они играли и каждый раз прокалывались в этой игре. Наверное, потому, что играли на чужом поле.

Но это всё неправда. Если бы всё было так, значит, Настя погибла зря. Если бы это было так, значит, мы простые бурдюки с аминокислотами. Значит, любви не существует, раз её так легко подделать.

Тогда, в день штурма, Настя подставилась под пулю не потому, что повиновалась приказу. Она должна была защитить слабого, и она защищала его – ценой своей жизни. Она любила Дракошу, любила по-настоящему, светлой любовью, доступной только женщине.

В ее руках было семя, и она дала ему прорасти.

То, что досталось нападавшим – в нашем ли офисе или в других местах, – всего лишь органические шкурки, куски никому не нужного шлака. Дракошки ушли, поселившись глубоко в наших душах.

Настанет день, может быть, завтра, может, через десять лет, когда нас выпустят на свободу, а с нами – и веселых пушистых существ, нёсших тепло.

И тогда мы научим весь мир любить.

Белая медведица Подвешенные в темноте

Мишель де Нострадам, больше известный в Провансе под именем Нострадамус, – астролог, врач и алхимик, кряхтя выпрямился в неудобном деревянном кресле, растирая опухшие покрасневшие запястья.

Дьявол бы побрал эту подагру! Травяные отвары из конского каштана, мать-и-мачехи и крапивы, которые он ежедневно готовил себе, почти перестали помогать. Да и то сказать, он ведь уже старик. Почти все, с кем Мишель начинал врачебную практику, умерли, не дожив и до сорока пяти. А он, самый старший из них, разменял уже шестой десяток.

Руки сегодня ломило больше обычного. Руки чуяли беду вернее, чем разум и сердце.

– Что-то случится сегодня… Что-то случится, – пульсировала в горячих запястьях тягучая боль.

Утро для летнего месяца Juignet* выдалось на редкость прохладным. Суконный домашний камзол, изрядно потёртый, но уютный, не согревал. Ступни в штопаных-перештопаных шёлковых чулках были холодны как лед. Надо приказать слугe принести бутыль с горячей водой. И шерстяной плед.

Предчувствие беды не проходило. Оседало в душе серой плесенью.

В кабинете запахло дымом. Беззубая кухарка Бригитта разожгла на кухне очаг, чтобы согреть хозяину красное вино со специями – имбирем, корицей и мускатным орехом.

За плотно закрытыми ставнями прогрохоталa по булыжной мостовой повозка. Зеленщика или молочника. Визгливо закричала женщина, видимо, обрызганная вонючей грязью из-под колеса. Протопала под окном сменившаяся ночная стража. В комнату ворвалось приглушенное блеянье – по соседней улице гнали на рынок стадо овец.

Скоро проснётся жена и начнёт свою хозяйственную суету. Служанка возьмётся вытряхивать перины, Бригитта отправится на рынок, нянька прочтёт с детьми молитвы, оденет их, напоит молоком.

Больше ему сегодня ничего не привидится. Можно идти отдыхать.

– Отдохнешь! Уж как ты отдохнешь! – шумело в ушах.

Химеры посещали Мишеля только в абсолютной пустоте, свободной от света, звуков и запахов. Только в этом случае сознание его могло преодолеть время и пространство, открывая череду видений. Иногда страшных, иногда странных и – очень часто – непонятных разуму.

Толстые ароматические свечи в серебряных подсвечниках, медный плоский таз с водой из источника святой Терезы, человеческий череп на конторке – это все для услады глаз знатных посетителей, привлечённых его славой астролога и предсказателя. Известность пришла к Мишелю недавно, после опубликования первой книги катрeн**, и, видит бог, он её не ждал и не желал. Тем более что тогда им заинтересовалась Инквизиция. И только покровительство Екатерины Медичи спасло его от неприятностей.

Раньше Мишель пытался объяснить себе, зачем раз за разом он запирается на ночь в кабинете и занимается таким бессмысленным и тягостным делом, как попытка разглядеть то, что завешено для других непроницаемым пологом. Тщеславие? Гордыня? Любопытство? Ослиное упрямство?

Его жена чистосердечно предполагала последнее.

– Зачем тебе все это надо! – выговаривала она Мишелю, пока служанка расчесывала на ночь её поредевшие волосы. – Ты пожалован пожизненной пенсией за борьбу с чумой. Я принесла в дом приличное состояние. Деньги надёжно вложены в ценные бумаги. Если тебе нечего делать – вернись к врачебной практике!

Не то чтобы он сильно прислушивался к советам жены, но Мишель не раз пытался приостановить сие глупое занятие. Но все время заставал себя после полуночи спешащим с чадящей свечой к своему неудобному креслу.

К Мишелю приходило много народа, молодого и не очень – проситься в ученики. Он заставлял их смотреть в таз с водой из святого источника и рассказывать, что они видят. Часть просителей, морща плоские лбы, безуспешно пытались разглядеть хоть что-нибудь на поверхности воды. Часть тут же бойко начинали рассказывать о землетрясениях, морах и наводнениях, поднимающихся к ним со дна посудины. И тех и других Нострадамус велел гнать со двора.

Однажды к нему пришёл юноша, судя по одежде и манерам – из одного из бедных кварталов города. Носатый, смуглый, узколицый. С сиреневыми кругами под глазами. Похожий на растрёпанного грача подмастерье или ремесленник в порванных башмаках. На таз с водой он даже не потрудился взглянуть и заявил, что видения рождаются лишь в голове. Мишель растерялся. Он никак не ожидал встретить среди приходящего сброда себе подобного. Астролог усадил мальчика на скамейку и устроил ему допрос. Мальчишка отвечал односложно, размахивал руками, с трудом подбирая нужные слова.

Зовут его Жак. Ему шестнадцать лет. Или около того. Родители умерли. Он – подмастерье у башмачника. Нет. Ночью он спит. Устаёт за день – и спит. Видения приходят к нему днём, тогда он просто застывает на месте с остекленевшими глазами. Так люди говорят. Теперь все соседи на него косятся, потому-что он всё про них знает. Знает, что у жены булочника Катерины осенью родится девочка, но долго не проживёт, умрет к Рождеству. А жестянщик Люк скоро сломает ногу. И придётся ему передать дело брату. Продавца рыбы Сержа зарежут в пьяной драке. И дурочка Манон зря думает, что сын молочника Пьер возьмёт её в жены. Красавец Пьер найдёт себе невесту в состоятельной части города. А Манон отдадут за вдового хромого каменщика с соседней улицы.

Хозяин Жака не любит. И кричит, чтобы он перестал видеть чертовщину или убирался ко всем чертям. А как он может перестать? От него же ничего не зависит. Пусть бы доктор взял его в ученики. Жак отработает. Он сильный и многое умеет. Жак хочет, как мессир, видеть далеко вперёд.

– Я знаю, когда вы умрете, мессир, – привёл мальчишка последний довод.

– Тоже мне, бином… Ньютона, – ответил ему Мишель. И расссмеялся.

– Ну и, как ты думаешь, чему я буду тебя учить? – продолжил он. – Расскажу, как сидеть в кресле? Как глаза зажмуривать? Ты или начнёшь видеть далёкие химеры, или не начнёшь. А будешь много болтать – не начнёшь точно. Инквизиция до тебя раньше доберётся. Но вот теперь задача – что мне с тобой делать?

Мишелю не очень хотелось возиться с мальчишкой. Но интересно было посмотреть, что из него в конце концов выйдет.

Жак расстроенно вздохнул и громко, со всхлипом втянул голодную слюну – Бригитта варила похлёбку для слуг. По дому плыл запах распаренного пшена с луком и салом.