Коллектив авторов - Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу

• Название: Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: История
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-4469-0665-9

В сборнике научных статей представлены материалы конференции, посвященной 400-летнему юбилею династии Романовых. Поездки и путешествия российских самодержцев и членов их семьи с XVII по XX вв. рассматриваются с точки зрения разновидностей и целей, исходя из жанровой специфики источников (заметки самих участников, корреспонденция, реляции, публикации в газетах и журналах, мифологемы массового сознания и т. п.), а также в контексте формирования имперских церемоний и этикетных норм коммуникации. Проанализированы некоторые методологические и теоретические вопросы изучения и интерпретаций высочайших путешествий по России и за границей, – в частности, язык, приемы и риторика их репрезентаций для разных аудиторий. Сборник предназначен для историков, филологов, специалистов по истории и культуре Российской империи, а также для широкой гуманитарной аудитории.

---

В русских источниках пребывание Петра в Пресбурге упоминается в так называемом «Юрнале»{205}. Это походный журнал с короткими примечаниями, который велся во время поездки, и по нему можно проследить весь путь Великого посольства. Здесь мы читаем, что 3 июля «Десятник изволил ездить в Теплицы»{206}. Имеется в виду знаменитый своими целебными серными источниками курорт Баден, расположенный в 25 км от Вены. Из «Расходных книг» Придворной казенной палаты известно, что Петр поехал туда вместе с А. Д. Меншиковым, а день спустя, 4 июля, в Баден приехали первый и второй посол – Франц Лефорт и Ф. В. Головин{207}. Видимо, царь находился здесь до 5 июля. Далее в «Юрнале» упоминается, что 7 июля он приехал домой и был в Прешпурке. Дата 7 июля дана по юлианскому календарю, поэтому для уточнения дня возвращения Петра из Пресбурга по григорианскому календарю надо добавить 10 дней: иными словами, Петр вернулся в Вену 17 июля.

Нам известно, когда вернулся, но нет прямых указаний на то, когда уехал и сколько дней был в Пресбурге. Ответ на этот вопрос дает нам реляция папского нунция Андреа де Санта Кроче кардиналу Ф. Спада. Нунций информировал Ватикан, что Петр присутствовал в среду вместе с императором Леопольдом I на службе кардинала Л. Колонича, обедал с патером Вольфом (Фридрихом Вольфом фон Людингхаузеном) у иезуитов и сразу после этого уехал в Пресбург. Целью поездки был осмотр строящихся новых кораблей{208}.

Если подсчитать, что по григорианскому календарю среда была 16 июля, а вернулся Петр, по свидетельствам источников, 17 июля, то поездка в Пресбург длилась всего два дня и была неожиданным и очень быстрым демаршем{209}. Вполне возможно, что он переночевал не в городе, а в гостях у князя Пала Эстерхази в его резиденции, известной в историографии под своим немецким названием Киттзее, о чем подробно рассказано ниже. Благодаря информации из уже упомянутых депеш нунция А. де Санта Кроче и венецианского посла К. Рудзини нам известно, что Петра в поездке в Пресбург и Киттзее сопровождали Ф. Лефорт и известный иезуит патер Вольф.

Вернемся к вопросу о том, откуда такой интерес к Пресбургу? Какие были у русского царя основания приехать сюда? Их было несколько. Первое связано с детством Петра. В 1684 г. в селе Преображенское на левом берегу Яузы по приказу юного царя была построена деревянная крепость, названная Пресбургом. Наверное, по имени знаменитой в то время императорской крепости, о которой он слышал либо от своего учителя, немецкого капитана Симона Зоммера, либо от строителей потешной крепости. Зоммер поступил на русскую службу в 1682 г. и обучал молодого Петра ружейной стрельбе, но вполне возможно, что прежде он служил в императорской армии{210}. В 60–70-е годы XVII в., в ожидании новых военных столкновений с Османской империей, началась модернизация фортификационной системы Габсбургской монархии. Под руководством военного инженера Йозефа Приама планировалось строительство современной оборонительной системы города Пресбурга, которая должна была выдержать и выстрелы вражеских пушек, и осаду противника. Однако в действительности к 1674 г. удалось построить только новые бастионы и Леопольдовы ворота{211}. Наверно, в переустройстве фортификационной системы были заняты мастера, которые потом участвовали в строительстве крепости под Москвой. Вполне вероятно, что и сам капитан Зоммер служил в Пресбургской крепости и это объясняет, почему петровская потешная крепость носила название Пресбург (Прешбург, Прешпурх).

Под Пресбургом на Яузе появились и первые потешные суда – большая шняка[7] и струг с лодками. Со временем крепость стала столицей всех потешных полков царя, приобрела грозный и неприступный вид. Здесь назначались заседания Думы, учения войск, велось следствие во время стрелецких бунтов и заговоров против царя. Миниатюры к работе Петра Крекшина «Повесть о зачатии и рождении Петра Великого» являются одним из важнейших источников о юности царя и учениях потешных полков в крепости Пресбург / Прешпурх{212}.

Подмосковный Пресбург был не только «неприступной крепостью», но и местом увеселений. Во главе потешного сообщества стоял один из самых близких Петру людей – князь Ф. Ю. Ромодановский, получивший потешный титул «князь-кесаря, парижского и пресбургского короля [здесь и далее курсив мой. – И. Ш.]»{213}. С 1691 г. в Пресбурге собирался и так называемый «Всешутейший и всепьянейший собор», на котором председательствовал дядька Петра – Никита Зотов, под именем «всешутейший отец Ионникий Пресбургский, Кокуйский и Всеяузский патриарх»{214}. Члены «собора» устраивали пародийные шествия, организовывали кощунственные пьяные оргии. Из всего сказанного видно, что юность Петра, его военные забавы и потехи были связаны с потешным городом на Яузе, поэтому неудивительно, что, приехав в Вену, он захотел увидеть и настоящую крепость Пресбург.

Однако в первую очередь за намерением Петра поехать в Пресбург стояло желание увидеть императорский Дунайский флот. Ни в Голландии, ни в Англии у него не было возможности познакомиться со строительством речного галерного флота. Поездка в Венецию была впереди, а в венском Арсенале ему довелось осмотреть только старый тип галер и полугалер. Зато в Пресбурге ему представлялся шанс посетить верфь, где в это время строили новые корабли. Мы полагаем, что Петр не только хотел узнать, как идет строительство новых галер, но и завербовать специалистов для своих кораблей. Английский путешественник Эдуард Браун в описании придунайских стран (1669/1670) отмечал, что на пристани в Пресбурге видел множество лодок и других судов{215}. Тамошнее Братство св. Николая славилось своим умением водить корабли, но вопрос о том, поехали ли люди из братства в Россию, остается открытым.

Для Габсбургской монархии год 1697 был роковым. Особенно после победы армии Евгения Савойского при Зенте в Придворном военном совете шли ожесточенные споры о необходимости поменять тактику войны в бассейне Дуная, для чего нужно было строить новый флот. Адмиралом действующей Дунайской флотилии был выходец из Голландии Людвиг фон Ассембоург. Забегая вперед, скажем, что, получая деньги для строительства нового флота, он использовал их в своих личных интересах, за что в 1703 г. его приговорили к отрезанию носа и ушей{216}. Приговор, впрочем, не был приведен в исполнение, так как Ассембоургу удалось вовремя бежать{217}. Протокольные записи и документы архива Придворной казенной палаты содержат сведения как о строительстве и ремонте кораблей, так и о протестах, связанных со скандальными действиями этого адмирала.

Новый императорский Дунайский флот, состоял из флотов швейцарца вице-адмирала Ф.-Л. Сент-Сафорина и адмирала барона Ф Дильхера фон Альтана. По предложению Сент-Сафорина нужно было усовершенствовать галеры так, чтобы они передвигались быстрее. Для этого они должны были иметь в длину 33, а не 44 м, и ширину – 9 м. Далее, новые корабли были плоскодонными, чтоб не оседать в мелких водах, и имели на борту не 40, а всего лишь 20 пушек. Размер этих галер сопоставим с двойными чайками[8], и, хотя они не отличались особой маневренностью, вполне годились для защиты понтонных мостов, а при необходимости накрывали Дунай артиллерийским огнем{218}. Придворный военный совет не был согласен с проектом Сафорина, но патер Вольф проявил исключительный дипломатический талант и успел убедить императора в необходимости строительства новых кораблей. В декабре 1698 г. он сообщал графу Штарембергу, что уже передал деньги барону Альтану для строительства галер{219}. Выходит, к моменту приезда Петра работа над строительством новых галер уже шла, и неудивительно, что Петр хотел увидеть мастерство кораблестроителей.

Петра могла заинтересовать в Пресбурге и новинка армии принца Евгения Савойского – понтонные мосты из медных листов (Kupfer-Pontonen). Это открытие пришло через Голландию из Франции. Уже в 1672 г. французы имели 110 таких понтонных мостов при Намюре во Фландрии{220}. Каждый из них мог выдержать 4,5 т груза. Понтонный мост собирался из 1,6-миллиметровых медных листов, крепившихся на деревянные каркасы{221}. Они имели малый вес и их можно было легко транспортировать. В практике строительства понтонных мостов до этого преобладали конструкции из дерева. Была ли у Петра в Пресбурге возможность увидеть эти новые мосты – трудно сказать.

Не исключено, что в Пресбурге царь кроме верфи осмотрел и иные достопримечательности города, как делал это во время путешествия посольства – ознакомился с фортификационной системой, зашел в кафедральный собор св. Мартина, где короновались венгерские короли{222}. Императоры Священной Римской империи из династии Габсбургов обладали венгерской короной, но проживали не в Пресбурге, а в главном городе своих обширных владений – Вене. Европейская модель преемственности и разделения власти, ее параметры и атрибуции интересовали Петра не с точки зрения церемониала, а в контексте ее легитимности и законности. Как известно, после основания Петербурга новый город стал столицей империи, но венчания на царство проводились до конца династии Романовых в старой столице государства, Москве. Таким образом, не всегда столичный город становился коронационным центром. Иначе говоря, хотя центр власти переносился из одной резиденции в другую, традиция, связанная с коронацией, сохранялась и являлась подтверждением законности власти.