Шон Одиссей - Волшебная Башня (ЛП)

• Название: Волшебная Башня (ЛП)
• Автор: Шон Одиссей
• Жанр: Фэнтези

«Волшебная башня» является продолжением детективной истории о «Волшебнике Темной улицы», книжной серии, номинированной на премии Эдгара Аллана По и Агаты Кристи.

Несмотря на удивительные магические способности и навыки расследования сыщицы Уны Крейт, ее детективное агентство приказало долго жить. Отважная героиня принимает очередной вызов судьбы, став участником магического конкурса «Волшебная башня».

Хотя состязания проводились каждые пять лет, еще никому не удавалось пройти всю серию опасных заданий до конца, будь то гонка на коврах-самолетах или бой с ордой злобных обезьян. А там, где начинается конкуренция, всегда найдется место новому преступлению. Во время карнавала в окрестностях Волшебной башни была похищена раритетная чаша для пунша, магическим образом связанная с потусторонним миром. И если Уна найдет вора, она сможет получить ответ на вопрос — виновата ли она в трагической гибели мамы и сестренки, случившейся несколько лет назад.

Полная волшебства, тайн и веселья «Волшебная башня» продолжает замечательные приключения Уны Крейт.

---

Инспектор встал подбоченясь, очень довольный собой.

Уна медленно пошла назад через парк. Она почувствовала легкую досаду из-за ложной тревоги. Здорово, если бы подвернулось реальное дело.

Ворон, казалось, прочитал ее мысли:

— Может, это к лучшему, что нет дела? Башенные состязания потребуют твоего полного внимания.

— Ты как всегда прав, — ответила сыщица. — Но ты же знаешь, что бумаги не выпали сами по себе.

Дьякон задумчиво кивнул:

— Так-то оно так, но их нашли.

— Отличная наблюдательность с твоей стороны, Дьякон.

— Не стоит благодарности.

Уна подняла глаза, снова оказавшись перед цыганским фургончиком. Она заметила, что буквы на вывеске свежевыкрашенные и даже почувствовала запах краски.

— Смотри, — обратил ее внимание Дьякон, — мадам Айри возвращается.

Мать Исидоры, мадам Айри, шла обратно через парк на вечеринку, на этот раз одетая в великолепное новое платье изумрудного цвета с белыми кружевами и турнюром на спине настолько большим, что он напоминал верблюжий горб.

— Быстро переоделась, — заметила Уна.

Дьякон пожал плечами:

— Ты все еще хочешь связываться с этой гадалкой?

Она посмотрела на дверь фургона и покачала головой. Дьякон был прав. Смешно и нелепо советоваться с такой женщиной, но, как только Уна собралась уходить, дверь в задней части фургона открылась, и мадам Романия высунула свою руку.

— Да, да. Я знать, что ты придешь. Я иметь видения, как делала моя мама, и как ее мама, и как все матери в моем роду, давно-давно.

Дьякон содрогнулся от ужасного акцента, но держал клюв на замке.

— Пожалуйста, заходить! Смелей, смелей, — гадалка поманила сыщицу пальцем, замотанным в лохмотья.

Через дверь доносились запахи ладана и шалфея, а снаружи фургона звенели колокольчики. Уна колебалась. Любопытство переполняло ее, но она также чувствовала, что Дьякон прав, предостерегая ее против общения с такой подозрительной личностью. Однако желание услышать, что хотела сказать женщина, было слишком сильно, чтобы сопротивляться. Уна глубоко вздохнула и последовала за старухой в фургон.

Драпировка из бусин задребезжала, как только девушка ступила в прокуренную комнату. Стены были занавешены толстыми бархатными тканями черного, фиолетового и золотого цвета. С потолка свисали серебряные амулеты и связки палок, перетянутые веревкой. В центре находился низкий круглый стол, обложенный подушками. Мадам Романия из Румынии исчезла через щель в красной бархатной занавеси, и Уна слышала, как она ходит за ней.

— Пожалуйста, занимать место за столом, — прокричала цыганка. — Я вызывать чашу. Ты можешь задать один вопрос, и она даст тебе правдивый ответ.

Уна неохотно присела, нервничая и не совсем понимая причину беспокойства. Она проглотила нервный ком и нерешительно опустилась на мягкую подушку, испытывая сомнения — зачем вообще сунулась сюда.

Старуха продолжала двигаться за шторой, которая отделяла переднюю часть вагончика от задней. Спустя мгновение она вновь показалась через щель с деревянным сундучком на руках.

— Здесь чаша спать, — объяснила гадалка. — Она должна отдыхать, по крайней мере, пять минут перед каждый вопрос.

— Ага, ясно, — неубедительно притворилась Уна.

Мадам Романия из Румынии поставила сундук на стол и начала возиться с защелкой.

— Защелка упряма. Приклеиваться. Я должна ее ремонтировать. И…Ох, поддаваться. Сейчас мы посмотрим, что чаша говорить о… — но мадам Романия из Румынии испуганно замерла, а затем испустила такой громкий вопль, что волоски на руках девушки встали дыбом.

Дьякон взлетел в воздух, когда Уна подскочила:

— Мадам Романия, что случилось? — всполошилась Уна..

Цыганка полностью открыла сундук, выпучив глаза. Руки задрожали, челюсть отвисла, обдав лицо девушки отвратительным мятным дыханием. В таком состоянии мадам Романия из Румынии пребывала долгих десять секунд, пока, наконец-то, не выдохнула, рыдая:

— Чаша-Оракул! Ее нет! Ее кто-то украсть!

Глава вторая Завтрак в Маятнике

Столовая была в Маятнике самой длинной комнатой. Почти сотня футов отделяла входную дверь на одной стороне от входа в помещение прислуги на противоположной. На левой стене красовалась фреска с изображением Великого Освальда — в руке тот сжимал волшебную палочку, с кончика которой в сторону гигантского Стеклянного портала струилось алое свечение.

Уна сидела на дальней стороне длинного стола и рассеяно пялилась на тарелку с завтраком. Её дядя занимал место во главе стола и читал утренний выпуск «Вестника Тёмной Улицы». Напечатанный жирным шрифтом заголовок гласил: «Состязание Башни начинается сегодня». Под центральным сгибом газеты виднелся заголовок помельче: «Тёмную продолжают наводнять заколдованные предметы».

Волшебник покачал головой.

— Пишут, что на этой неделе уже двое отравились феелистом. Жуткая вещь. Кожа на несколько недель зеленеет, а иногда у жертв ещё и сучья вырастают, как у деревьев. Вот только газетчикам невдомёк, что на самом деле мне за прошедший месяц уже четырежды доводилось с такими случаями разбираться. От яда-то у меня лекарство есть, но говорят, что в портняжном квартале обнаружили шёлк душителя. Это такой эльфийский шёлк, одежда из которого медленно душит того, кто её наденет, — Волшебника передёрнуло. — И что главное, все эти вещички только из одного места могут появиться: из Чудоземья. Ни один Волшебник не стал бы подобной мерзости создавать. И тем не менее вину валят на мой магазинчик. Люди с каждым днём всё сильнее боятся магии. Уверен, меня вызовут, чтобы с шёлком разобраться. Его необходимо уничтожить.

Волшебник пробежался взглядом по присутствующим, но никто не выказывал ни малейшего интереса.

Дьякона усадили на канделябр, в то время как Самулиган стоял в углу стола, совершенно неподвижно и вытянувшись по струнке. Заколдованный на вечное служение почти пятьсот лет назад — и, насколько знала Уна, единственный эльф по эту сторону от Стеклянного портала — Самулиган был ростом в шесть с половиной футов. Элегантное платье дворецкого висело на его костлявых плечах. Остроконечные уши и нос с горбинкой придавали эльфу совершенно нечеловеческий облик, но тем не менее, именно блестящие глаза Самулигана делали его неповторимым — наводящие страх, злобные глаза, которые часто скрывались за темными полями его ковбойской шляпы.

— Самулиган, получили ли ведьмы в этом месяце свою порцию корней турлока? — поинтересовался Волшебник.

— Получили, — ответил слуга вкрадчивым голосом. — Я доставил передачу в тюрьму на прошлой неделе. Ведьмы молоды, как обычно.

Волшебник кивнул:

— Их срок заключения за кражу волшебных кинжалов практически истек, не так ли?

— Закончится через две недели, — уточнил ворон. — Затем они могут вернуться на Ведьмин Холм. Небольшой срок, если учесть, что девочкам больше пятисот лет. Вы продолжите поставку турлока после их освобождения?

— Я дал слово, что буду, — кивнул Волшебник. — Именно показания ведьм убедили присяжных, что Кровавый Мартин участвовал в нападении на меня. За это я согласился обеспечивать их достаточным количеством корня, чтобы поддерживать в них жизнь. Хотя думаю, нам придётся ограничить поставки, чтобы они старились так же, как все остальные.

— Все? — переспросил Самулиган.

Волшебник взглянул на эльфа-слугу и усмехнулся:

— Как все остальные люди. Бессмертие не красит людей так же, как оно подходит эльфам, Самулиган. Что скажешь, Уна?

Уна, бесцельно ковыряющая на тарелке рассыпчатый кекс, подняла голову:

— Прости, дядя, что?

Волшебник нахмурился:

— Уна, ты к завтраку почти не притронулась, — он свернул газету пополам и положил на стол. — Надо поесть. Тебе понадобятся силы.

— Мне… Я вовсе не голодна, — отказалась племянница.

— Может чего-то другого захочешь, — он повернулся к эльфу. — Самулиган, думаю, от мясного пирога она не откажется.

Тот кивнул:

— Конечно, сэр, — на лице слуги мелькнула серповидная улыбка. Уна и пискнуть не успела, когда из глубин горла Самулигана раздался гортанный звук. В то же мгновение кекс на тарелке сменился огромным пирогом с толстой корочкой, источающей пар через дырочки.

— В этом нет необходимости, — сказала Уна, ощущая, как мурашки забегали по рукам от такой близости к эльфийскому колдовству. — Я же сказала, что не голодна.

Волшебник принюхался, пожал плечами и передвинул тарелку к себе.

— Ты ведь не думаешь до сих пор о той цыганке, о которой вчера мне рассказывала, правда? — спросил Александр, откусывая пирог, и облако пара моментально окутало его лицо.

Самулиган щелкнул пальцами, и пар превратился в огромную жабью морду. Уна подняла бровь, не считая шутку такой же смешной, как ее задумал эльф. Она знала, что слуга просто пытался развеселить ее в своей странной манере, но Уна была слишком сосредоточена на странных событиях предыдущего вечера, чтобы веселиться над волшебными трюками.