Олег Шабловский - Новые крестоносцы. Дилогия

• Название: Новые крестоносцы. Дилогия
• Автор: Олег Шабловский
• Издательство: Microsoft
• Жанр: Прочая старинная литература

---

   Мыслительные процессы вызвали новый приступ боли в многострадальной головушке. Страдалец поставил крынку с квасом рядом с собой, и обхватив голову руками застонал. Да и хрен с ней с историей, и параллельной вселенной тоже, не до них сейчас. Это-ж надо было столько пить? А ведь до этого хмельного в рот не брал, ну почти. Кроме двух случаев, тогда в Грюненбурге, когда он впервые убил человека и в Новгороде, после драки с ушкуйниками. Четыре года трезвого образа жизни и тут на тебе... . Наладил, блин отношения.

   А все началось с, казалось бы, очень удачной идеи познакомиться и наладить дружеские отношения с воеводами Новгородского кончанского ополчения, квартировавшего рядом. Ну, а какое знакомство без бочонка хорошего вина? Вчерашний студент здраво рассудил, что если Казань брал все-таки Иван Васильевич, значит, при Василии Ивановиче города так и не возьмут, а следовательно ничего хорошего от этого похода ждать не приходится. Начнем с того, что сама идея личного участия в этом массовом мероприятии, Щебенкину не понравилась изначально. Нет не то, чтобы Костя был ярым противником усиления Москвы и примерного наказания распоясавшихся татарских ханов, да и предкам он в принципе готов был помочь в этом благом начинании, но... . Как мы уже говорили, на дворе вовсю разгулялся апрель. А значит, в самом скором времени надо было отправляться обратно в Новый Свет, туда, где его ждали горячо обожаемые жена и маленькая дочь, и друзья, заменившие безнадежно оставшихся в далеком будущем родных. Путь предстоял не близкий, дай Бог успеть пересечь Атлантику до начала зимних штормов. Но, увы, Костиного хотения никто не спрашивал. Уж очень понравились Василию Ивановичу ученые беседы с повидавшим мир заморским путешественником.

   Щебенкин досадливо поморщился и почесал затылок. Дернул же тогда его черт с этими картами, поумничать захотел, вот и доумничался. Когда речь зашла о сказочных богатствах Урала, бескрайних сибирских и дальневосточных просторах, Василий Иванович серьезно задумался. Не то, чтобы заморский посол открыл ему невесть какие истины, кое-что о тех землях князю все-таки было ведомо. Но вот в таком глобальном, даже стратегическом ключе он эти вопросы еще не рассматривал. От открывающихся перспектив захватывало дух. Ведь вот они - богатства сказочные, только руку протяни. Во потому-то и решил Великий Князь не отдавать войско под начало своего брата Дмитрия Угличского, как планировал прежде, а возглавить самому, превращая в общем-то заурядный карательный поход в великую авантюру с непредсказуемыми последствиями.

   Ну а раз решил ехать сам, то и собеседника-просветителя своего с собой прихватил, ну, чтобы в пути скучно не было. Вот и пришлось Щебенкину и его небольшой армии идти, брать Казань. А той армии у него смех и грех. Четверо гвардейцев-телохранителей, выкупленный у купчихи Тимоха Скрынь, да сбежавшая за полюбившимся махгиканином Николаем, переодевшаяся в мужское платье Агафья.

   В таком случае следует заручиться поддержкой командира какого-нибудь крупного и достаточно хорошо вооруженного отряда, так больше шансов уцелеть в случае разгрома. Новгородцы подходили для этого как нельзя лучше. Крепкие, бывалые мужи, не раз ходившие в судовых ратях и на восточных и на западных соседей, вооруженные огнестрелом, от старых рушниц, до более современных пищалей, и самое главное умеющие неплохо обращаться со своим громоздким оружием, это, пожалуй, надежный союзник для небольшого отряда новороссов.

   Тем паче, что новый знакомец обещал в этом деле поспособствовать. Да, был в Костином отрядике еще один участник, о котором мы как-то позабыли упомянуть.

   Однажды февральским вечером в ворота занимаемых посольством апартаментов постучали. Вышедший к воротам Скрынь вернулся бледным, словно увидел призрака. В позднем госте, вошедшем в горницу следом за перепуганным челядином, Щебенкин без труда узнал незнакомца, которого выручил в той злосчастной схватке на замоскворецкой улице две недели назад. Нельзя сказать, что воспоминания были приятными.

   - Здрав будь кавалер - перекрестившись на иконы, подал голос незнакомец - али не признал меня? Холоп то твой видно признал, вишь как его колотит.

   - И тебе не хворать уважаемый, заходи, гостем будешь.

   Незнакомец благодарно кивнул, скинул на руки Тимохе кафтан и шапку, неспешно прошел к печи, остановился, грея о теплый печной бок озябшие руки.

   - Тимофей, кликни Агафью, пусть поесть принесет, да сбитню горячего - распорядился Константин, и повернулся к гостю - узнал тебя, как не узнать. С чем пожаловал?

   - Да я бы тебя и не потревожил кавалер - устало пожал плечами собеседник - да так вышло, не к кому идти мне более, а с тобой мы вроде теперь одной веревочкой повязаны. Потому обскажу тебе все как есть, а уж дальше ты сам решай: спрячешь меня, или головой выдашь. Только уж не обессудь, коли оно так выйдет я на дыбе про то, как ты холопов княжьих побил молчать не буду. Афанасий я Мошкин, при дьяке Иване Волке - Курицыне состоял. Слыхал поди про такого?

   - Нет - слегка опешивший от такого наезда Костя пожал плечами.

   - И то верно, откуда тебе знать. Дьяк тот при покойном государе Иване Васильевиче на посольской службе состоял, ну а я, стало быть, под его началом ходил.

   - Уж больно ты ловок саблей махать, для подьячего-то - недоверчиво хмыкнул Щебенкин - темнишь ты чего-то.

   - Дак посольская служба она тоже разная бывает - в свою очередь усмехнулся Мошкин - где пером да речами сладкими, а где и кистеньком потрудиться приходится.

   - Понял, не дурак - кивнул Костик - так от меня-то чего тебе надобно?

   - В прошлом году казнили дьяка Курицина лютой смертию, сожгли вместе с братом его Федором. Вся вина их в том, кавалер, что Софьи - змеи Царьградской ублюдок на престол воссел, а истинный князь Дмитрий Иванович, в порубе, да в оковах. Меня искали, кабы не ты, и мне не жить было бы. А теперь и вовсе деваться некуда сам понимаешь.

   - Угу, а ты, значит, решил меня отблагодарить, мало мне княжьих холопов, а теперь ты меня еще и в кремлевские дрязги втягиваешь - возмутился Щебенкин - ну и нахрена мне все это надо? Мне проще будет тебя пристрелить, а потом голову твою московскому князю выдать. Мертвый ты никому, ничего не скажешь.

   - Э, не скажи кавалер - ухмыльнулся Афанасий - убить меня конечно дело не хитрое, вот только прибытку тебе с этого никакого не будет. А вот пользы для дела твоего я много принести могу.

   - Какого-такого дела?

   - Слухом земля полнится, мол, собираешь ты кавалер людишек охочих за море уехать?

   - Ну?

   - Вот то-то, что "ну". В этом я тебе подсобить смогу.

   Костик задумался, с одной стороны этот явный шантаж ему категорически не нравился, но с другой, есть шанс заполучить ценного специалиста, в которых княжество нуждается не меньше чем в земледельцах и ремесленниках. А если он еще и поможет с набором и вывозом переселенцев, будет очень даже неплохо. Наверняка связи среди жидовствующих в Новгороде и Москве у него остались. Костя покривил душой, когда сказал, что ничего не слышал о дьяках Курициных. Все-таки их казнь в декабре прошлого года была достаточно громким делом, потрясшим Москву, вызвавшим массу толков и пересудов. Правда, выслушав рассказ Скрыня, поведавшего ему эту историю, Щебенкин пришел к выводу, что дело имеет только религиозную подоплеку. В последние годы правления Ивана III православная церковь до сиих пор сквозь пальцы смотревшая на жидовствующих, объявила их еретиками и устроила гонения. А тут оказывается, замешана еще и большая политика, о которой просвещавший его Тимоха даже не догадывался.

   В общем, подумал наш герой, поразмыслил и принял предложение незваного гостя, поставил только условием, что тот будет сидеть в усадьбе и носа на улицу не высовывать.

   Весь остаток зимы Мошкин действительно вел себя тише воды, ниже травы, ни в какую политику не лез, вечерами, что-то старательно писал, а по утрам давал уроки владения клинком Костиным гвардейцам, да и сам Щебенкин не считал для себя зазорным потренироваться. Так в тихой, почти семейной идиллии, периодически нарушавшейся вызовами в Кремль, пролетели февраль и март. А в апреле грянула война, и не своим хотением, а токмо волею пославшего его Великого Князя Московского, наш герой с "чады и домочадцы" двинул в поход.

   Где легче всего спрятать камень, конечно в куче других камней, где проще спрятать воина, правильно в толпе других воинов, так рассудил Константин и взял опального посольского с собой. И как выяснилось, не прогадал. Афанасий быстро свел своего спасителя со своими старыми знакомцами, командирами Новгородских пищальников. Вместе в свое время хаживали в походы и на Литву и на Орденских немцев, вот и пригодились старые связи.

   Как водится знакомство закончилось грандиозной пьянкой и диким похмельем. Но нет худа, без добра. Дальнейший путь до Казани новороссам предстояло проделать в теплой дружеской компании на лодьях своих новых знакомых, тем паче, что сам Великий Князь предпочел двигаться рекой, отправив конницу берегом, под началом верного отцовского воеводы князя Холмского.