Алексей Гатапов - Тэмуджин. Книга 2

• Название: Тэмуджин. Книга 2
• Автор: Алексей Гатапов
• Жанр: Историческая проза
• ISBN: 978-5-4467-2664-6

Роман бурятского писателя Алексея Гатапова описывает отроческие годы Чингисхана – великого полководца и государственного строителя Монголии XII–XIII вв. В первой и второй книгах романа отражается важный период становления молодого героя – от 9 до 11 лет. Это годы нужды и лишений, голода и смертельных опасностей, когда в условиях жестокой вражды между родами монголов выковывался характер великого воина и властителя.

---

Выпив, он замер на месте, ожидая, когда вино ударит в голову, развеет тяжесть и боль. Становилось легче, понемногу спадало напряжение в теле, но вино показалось слишком слабым. В груди все еще было тесно.

– Эй, где ты там! – он снова окликнул рабыню. – Налей мне еще и накрой стол. Пусть разогреют вчерашнего мяса.

Давнего своего нукера Унэгэна, худощавого мужчину с хитрыми, пронзительными глазами, Таргудай встретил уже навеселе.

– Что же ты так долго? – он недовольно оглядел его, когда тот, наконец, показался в дверях. – Тебя ведь зовет нойон, а не какой-нибудь сосед – коровий пастух, а раз так, ты должен бросать все свои никчемные дела и бежать ко мне со всех ног.

Голос Таргудая был не так зол, видно было, что он говорит лишь для острастки, но нукер по своей шкуре знал, что с ним нельзя шутить: может рассвирепеть из-за пустого и тогда жди беды, дело может закончиться плохо. Но на этот раз Таргудай был настроен мирно и быстро остыл.

– Стареешь, что ли? – проворчал он, гася злой огонь в глазах. – Садись.

– Да я у реки был, – облегченно переводя дух, оправдывался немолодой уже нукер и, присаживаясь, с опаской оглядывал накрытый стол, где посередине возвышался толстый медный домбо, от которого несло резким винным запахом: не иначе арза. – Я коня ловить ходил и оттуда меня позвали к вам. Пока есть время, хочу съездить в табуны, трехлеток для объездки отобрать.

– Кони твои подождут! – махнул рукой, как отрубил Таргудай. – Мне надо поговорить с тобой. Хочу у тебя узнать, как идет жизнь в племени, как люди живут. О чем говорят между собой.

Таргудай наполнил из домбо большую, от старости позеленевшую по краям бронзовую чашку.

– На, сначала выпей, а потом расскажешь мне…

Тот нерешительно замялся, пряча руки в потемневших, засаленных рукавах замшевого халата. Таргудай, заметив нежелание гостя пить, раздраженно повысил голос:

– Ну-ну, ты мне не придумывай отговорки. Я, твой нойон, должен еще уговаривать тебя, как чжурчженского хана?.. Пей!

Унэгэн, решившись, выпил крепкую арзу до дна.

– Ну, говори… рассказывай, что у тебя там нового, – Таргудай налил в свою чашу арзу, гулко отпил до половины и наставил на него свой тяжелый, пьянеющий взгляд, приготовившись слушать.

Тот беспокойно забегал глазами и, теребя узкую короткую бороду, некоторое время молчал, думая, с чего начать.

– Первое – это то, – начал он, – что хабтурхасский Улзэту вместе с киятскими Ехэ Цэрэном и Бури Бухэ, оказывается, еще зимой, во время больших буранов, ходили в набег на восточных меркитов. Угнали у них табун лошадей и сразу же обменяли его у онгутов на китайские товары. Онгуты, оказывается, сами приезжали к ним за теми лошадьми – с двенадцатью навьюченными верблюдами, и верблюдов тех оставили – значит, заранее обо всем была у них договоренность.

– Большой табун?

– Голов двести.

– Хм… Это Ехэ Цэрэна происки, не иначе. Улзэту и Бури Бухэ угнать табун и смогут, но чтобы потом так умело с рук сбыть и обменять, ума у них никогда не хватит… А этот щенок когда научился так воровать, да еще так ловко прятать следы, а?.. Ты запомни про этот случай, этот Ехэ Цэрэн нам может понадобиться.

– Запомню.

– Ладно, дальше.

– К бугунодам в начале лета приезжали чальчигиры[3] с северных гор и просили железные котлы и ножи в обмен на шкуры черных соболей и морских нерп.

– Договорились?

– Да, продали десять котлов по двадцать шкур за каждую и семьдесят железных ножей за пять шкур.

– Ладно, что еще?

– Три дня назад на земле сонидов, у реки Хоолой, убили троих мужчин. Одного проезжие пастухи застали еще живым, и тот будто бы рассказал, что на них напали подростки кият-борджигинов.

– Какие еще подростки кият-борджигинов? – оживился Таргудай, приподнимая отяжелевшие веки. – Сколько их было?

– Трое их будто было, – Унэгэн с недоуменным взглядом на лице пожимал плечами. – Лет по десяти-двенадцати, но хорошо обученные; разом бросили арканы, да так, что эти и опомниться не успели, как их за шеи стянули с коней.

– А эти из какого рода?

– Урянхаи. Люди говорят, что они сами частенько занимались разбоем, а в последнее время совсем исчезли из куреня. Видно, сами они и пристали к тем подросткам. Что-то не верится, чтобы десятилетние щенки сами напали на взрослых мужчин. Да и ничего они не тронули, ни коней, ни оружие, все так и осталось при убитых.

– Хорошо обученные подростки, говоришь, – Таргудай, сдвинув брови, задумался. – Опять эти кияты… Да, они всегда хорошо обучали своих детей, но так, чтобы десятилетние дети взрослых воинов отправили к праотцам, такого я еще не помню.

– Да, такое нечасто можно услышать, – согласно качнул головой Унэгэн.

– А чьи, ты думаешь, это могли быть дети? – Таргудай поднял на него косоватый взгляд. – Ну, я же тебя знаю, ты хитрец старый и у тебя всегда есть какие-нибудь догадки. Скажи-ка мне…

Унэгэн молча пожал плечами, опустив глаза.

– Ты не пожимай плечами, а говори, что думаешь, – снова повысил голос Таргудай. – Я вижу, что есть у тебя что-то.

Тот повертел головой, будто ища место, куда спрятаться.

– Я думаю…

– Говори!

– Я думаю, это не киятские были дети, – проговорил Унэгэн, вытирая вспотевший лоб. – Где сейчас живут кияты? Хутугта и Даритай с подданными на Шуусе, далековато от сонидов, чтобы подростки их там разъезжали. Ехэ Цэрэн и Бури Бухэ, те еще дальше, на Ингоде или Аге, ну а сыновья Хутулы всегда у вас на виду, да и дети их еще маловаты. А те подростки явно наврали, чтобы отвести от себя след.

– Ты так думаешь? – Таргудай успокоенно откинулся на подушки.

– Да, так я думаю, – Унэгэн, незаметно переводя дух, радуясь, что не придется браться за разнюхивание этого непростого дела, говорил уже равнодушным голосом: – Ведь человек, если хочет убить или украсть, никогда не назовет своего истинного имени.

– Да, ты прав, – окончательно успокоился Таргудай, облегченно вздыхая. – А то я тут было уже подумал несуразное… Ладно, думаешь ты иногда головой неплохо. Ну, ладно, ты иди, а мне еще отдохнуть надо.

Унэгэн с готовностью встал с места и, кланяясь, попятился к двери.

Выйдя на воздух, он подставил лицо прохладному восточному ветру, успокаиваясь после опасного разговора. Он утаил от хозяина то, что сам ездил на место рассматривать следы и неподалеку в траве нашел стрелу, видно, оброненную в суматохе, на которой была вырезана тамга покойного Есугея-багатура – натянутый лук с трезубцем вместо стрелы.

Долго думал Унэгэн, пока ехал домой, говорить об этом Таргудаю или нет. Под конец он решил промолчать: если снова начнутся поиски семьи Есугея, то он, как старший над нукерами, будет на самом видном месте, а это опасно. «Если дети Есугея уже сейчас такие звери, то какими чудовищами они вырастут в свои зрелые годы? – думал он. – Я уже не молодой, чтобы из-за этого глупца Таргудая навлекать на себя их месть».

IV

Хасар с Бэлгутэем, больше всех среди братьев полюбившие бродить по таежным зарослям, считались теперь в семье самыми удачливыми в охоте на косуль. С начала лета они непрерывно поставляли для Оэлун и Сочигэл лучшее мясо из леса. Исходив сначала все ближние пади, они теперь с каждым разом уходили все дальше от стойбища. Не встречая поблизости ни людей, ни следов их, они уже чувствовали себя хозяевами в окрестных горах.

Привыкнув к новой жизни среди тенистых зарослей, ежедневно преодолевая далекие расстояния по лесным дебрям, по подъемам и спускам, по неровным звериным тропам, они даже походку обрели новую и ходили теперь, слегка наклонившись вперед, мягкими, по-рысьи крадущимися шагами.

Первой это заметила Сочигэл. Когда, собравшись все вместе, они разделывали перед юртой очередную их добычу, она, деревянным ковшиком наполняя косульи кишки густой бурой кровью, рассказывала остальным:

– Вчера я иду от реки с кувшином воды и вижу, будто от опушки идут к нам два хамнигана. Они спустились в ложбину, а я стала и жду, гадаю, что это еще за люди тут появились. Немного погодя вышли они на бугор, уже поближе, я смотрю, а это наши Хасар с Бэлгутэем идут… пригнулись, как рыси на охоте, и вышагивают, будто следы разнюхивают… Ну, думаю, так мы здесь все скоро превратимся в хамниганов.

В середине лета Хасар с Бэлгутэем на двух старых конях отправились осматривать дальние места вверх по Онону. Выехали они с рассветом, а к полудню были на узкой горной речке, впадающей в Онон с правой стороны.

Шум воды заглушал звуки вокруг. Хасар шел впереди, ведя коня в поводу и глядя под ноги, выбирая дорогу среди прибрежных камней. Увидев перед собой устье другой речки, он остановился и, оглядев ее пенистые воды, спускающиеся из ближнего распадка, обернулся к Бэлгутэю.

– Передохнем, заодно подкрепимся рыбой. Тут, наверно, есть хариусы.

– Я тоже проголодался, – устало отозвался Бэлгутэй. – Никак не привыкну ходить по камням…