Артем Каменистый - Возвращение к вершинам

• Название: Возвращение к вершинам
• Автор: Артем Каменистый
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9922-2254-8

По воле слепого случая они оказались бесконечно далеко от дома, в мире, где нет карт и учебников по географии, а от туземцев можно узнать лишь крохи, да и те зачастую неправдоподобные. Все остальное приходится постигать практикой — в долгих походах все дальше и дальше расширяя исследованную зону, которая ничуть не похожа на городской парк… Различных угроз здесь хоть отбавляй, а к уже известным врагам добавляются новые, и они гораздо опаснее. При этом не хватает самого элементарного, и потому любой металлический предмет бесценен. Да что там металл, даже заношенную и рваную тряпку не отправишь на свалку, потому как новую в магазине не купишь.

Но есть одно место, где можно разжиться и металлом, и одеждой, и лекарствами, — там всего полно. Вот только поход туда настолько опасен и труден, что обещает затмить все прочие экспедиции.

---

Тот случай, когда смерть милее жизни.

Рогову дальше командовать не пришлось. Народ и без указаний знал что делать: собирали стрелы и трофейное оружие; обшаривали тела на предмет полезных вещей; возбужденно переговаривались, взахлеб обсуждая происшедшее.

И тут все затихли, дружно развернувшись в сторону склона, у подножия которого растворились в зарослях сбежавшие дикари. Где-то высоко среди сосновых дебрей кто-то закричал, яростно и столь сильно, что по долине многократно прокатились отзвуки эха.

Крик повторился через несколько секунд, но на этот раз его подхватило не меньше десятка глоток. А когда раскаты эха почти стихли, он возник вновь: ровный, страшный, ревущий.

Избежавшие смерти ваксы добрались до соплеменников, и те, узнав о происшедшем, выразили свое негодование диким ревом.

И, судя по мощи дикарского хора, этих соплеменников было много. В несколько раз больше, чем бойцов в отряде Рогова.

Глава 4

Еще шаг. Еще. Нога с трудом находит норовящую ускользнуть опору. Эта часть холма сложена из тех пород, которые Сфен называл нехорошими словами: аргиллиты и алевролиты. Киря, умничая, выражался более понятно — глинистые сланцы. Дрянь камень, из него невозможно выколотить приличный булыжник, на россыпи пластинок разбивается. Под действием воды, перепадов температуры и прочих поверхностных факторов этот слоистый монолит разложился до мелких плиточек, которые текучестью немногим уступали песку пустынных барханов. Жесткая трава лишь в отдельных местах сумела укорениться, на большей части своей площади склон голый и готов мгновенно поплыть под ступней при неудачном шаге. Ты услышишь шуршание, а потом съедешь вниз, потеряешь равновесие, покатишься. И если не успеешь ухватиться за подвернувшийся надежный стебель или руку товарища, в лучшем случае отделаешься синяками и ссадинами.

Если сломаешь ногу, тебя, увы, здесь и бросят. Об этом условились еще в самом начале, когда оценили силы преследователей. Ваксы бегают не так быстро, как люди, но ходят с такой же скоростью. К тому же они очень выносливы и могут с утра до вечера обходиться без привалов. Присел над подвернувшимся по дороге ручьем, хлебнул воды — и шагай дальше. Людям выдерживать такой темп нелегко, а если появится покалеченный, которого придется нести, станет совсем худо. Дикари их легко догонят, после чего погибнут все, шансов в такой битве у землян не предвидится.

По первому хоровому крику трудно было судить, сколько именно ваксов собралось в районе тотемной поляны, но каждому понятно, что расклад в пользу волосатых. А когда при попытке возвратиться назад по своим же следам издали разглядели преследователей, стало очевидно, что все куда хуже. Если не сотня, то пятьдесят точно будет. Слишком большая толпа для дикарей, им нет смысла собираться такими оравами в мирное время. Ну разве что на праздники или для каких-то групповых церемоний, связанных с их зачаточной религиозностью.

Проклятое капище с деревянными тотемами — вот из-за чего их так много. Другие причины в голову не лезут.

К счастью, местность в тот момент была на стороне землян: они могли наблюдать за ваксами, преодолевающими скалистую кручу, что стискивала русло ручья, а у тех не получалось их рассмотреть среди зарослей. Знай людоеды, что до преследуемых так близко, — ринулись бы вскачь. И плевать, что бегают они похуже человека. Зато выносливость позволяет держать скорость на больших дистанциях, а в отряде Рогова далеко не все смогут в этом с ними сравниться.

Тогда до ваксов оставалось не больше полутора километров. Рассматривать их могли лишь бойцы с очень хорошим зрением, да и то без деталей — сказывалось расстояние и мешающие заросли. Даже количество определили очень приблизительно.

С тех пор прошло несколько часов, и все это время преследователи на глаза не показывались. Отстали? Вряд ли: ходоки они отменные, каждый первый у них следопыт; судя по тем воплям, очень злы за дневную трепку. Приблизились? Но насколько?

Дело уже клонится к сумеркам, а там и темнота спустится. Шагать по бездорожью ночами противопоказано. Можно на ровном месте ногу подвернуть, а тут такие холмы, что впору уже горами называть.

Положение усугубляется тем, что местность совершенно незнакомая. Избегая сокращения дистанции, Рогов принял решение не следовать по знакомому руслу, так как чуть дальше оно давало огромный изгиб, который дикари могли срезать по кратчайшему пути. Уж они-то должны здесь знать каждый намек на тропку, а землянам пришлось бы спрямлять дорогу по непролазным кустам.

В итоге свернули вправо, в ущелье, проточенное совсем крохотным ручьем меж двух гряд холмов. Заодно пытались запутать следы, прыгая с камня на камень. От такого метода передвижения пришлось быстро отказаться — Доход поскользнулся и грохнулся так феерично, что все свидетели были уверены: без пары-тройки переломов не обошлось. На деле все ограничилось лишь грандиозной шишкой и ушибом локтя, так что легко отделался.

Этот член отряда не раз уже подводил. С гор он спустился вместе с «колхозниками», и они почти сразу закрепили за ним прозвище Доходяга, впоследствии удачно сократившееся. Что с ним ни делай, вечно плетется позади, слишком молчаливый, вечно погруженный в себя, несобранный, неловкий. Что называется — витает в облаках. Такому бойцу ни один командир не обрадуется, но Рогов был вынужден брать тех, кого навязывали. Совет считал, что будет неправильно держать в его отряде лучших из лучших. Пусть и неликвид присутствует, глядишь, и наберется полезных навыков.

А то, что, присматривая за этим неликвидом, рано или поздно озвереешь, — им плевать.

Ущелье вскоре повернуло строго на восток, в противоположную от поселка сторону. Можно было вскарабкаться на склон и дальше развернуться, но дело это нелегкое и затратное по времени. К тому же зарослей на пути к вершине гряды почти нет, одни сланцевые осыпи, по ним быстро не пройдешь. Если ваксы не отстанут, неизбежно увидят дичь, и это их воодушевит, подстегнет, заставит увеличить темп. А люди и так на пределе возможностей, чуть ли не бегом который уже час передвигаются, вымотались так, как никогда не выматывались.

Ущелье, все больше сужаясь, под вечер вывело к почти замкнутой котловине. Из нее вел всего лишь один удобный выход, проточенный водами чахлого ручья. Не оставалось ничего другого, как сделать то, чего Рогов пытался всячески избежать: отряду пришлось карабкаться по сланцевым склонам. Выше, на полпути к гребню, начинается полоса высоких кустов и не слишком высоких деревцев — единственное укрытие. Именно туда рвались изо всех сил, спеша оказаться там до того, как внизу появятся ваксы.

Рогову казалось, что карабкаются они не быстрее престарелых улиток и не успеют даже половину необходимого расстояния преодолеть. Но когда он наконец добрался до зарослей и оглянулся, внизу не оказалось ничего интересного. Да и криков не слышно, а глотки у ваксов луженые. Значит, не все так плохо — люди не позволили дикарям сократить дистанцию, разрыв между отрядами все еще приличный, есть шанс оторваться в сумерках, а потом и вовсе затеряться.

Еще сотня шагов — и скомандовал:

— Все, ребята, привал. Пять минут переводим дух, потом делаем рывок до самого гребня. Придется поднатужиться.

— За пять минут не всякий кобель причешется, — устало пробурчал Киря.

— Если до темноты не выберемся из этой ямы, ноги переломаем. Надо успеть.

Киря устало покачал головой:

— Успеем. Тут заросли, в них этой щебенки вообще нет, выберемся как по автобану. Лишь бы волосатые ходу не прибавили. Кстати, непонятно, чем это наши приятели заняты. До сих пор их не видно, а ведь они не медленнее нас должны идти.

— Может, знают другую дорогу, покороче, обошли уже, — мрачно предположил Грач.

— А известно ли тебе, юноша, что кратчайшим расстоянием до цели является прямая? Именно по прямой мы шагали последние часов пять. Если ваксы знают путь короче, значит, они знакомы с альтернативной геометрией и прочими искривлениями пространства. Каким образом необразованные дикари познали учение Лобачевского и прочих великих умов, мысливших неортодоксально? А?

— Не грузи.

— Головой думать надо, а не седалищем. Понимаю, что так привычнее, но это плохая привычка.

То, что ваксы до сих пор не показались, Рогова тоже смущало. Выход из котловины прекрасно просматривается, ручей его прорезал будто пилой, склоны там обрывистые, сузившаяся до пары десятков метров долина засыпана белесой галькой. Даже человек с неидеальным зрением на светлом фоне легко заметит передвижение группы темных фигурок. Но их нет, дикари сильно отстали.

— Котловина интересная, — заметил Сфен, вытирая пот с лица пучком содранных с ближайшей ветви листьев. — С геологической точки зрения интересная.