Чарльз Стросс - Акселерандо

• Название: Акселерандо
• Автор: Чарльз Стросс
• Жанр: Научная Фантастика

Тридцать лет назад мы жили в мире телефонов с дисками и кнопками, библиотек с бумажными книжками, игр за столами и на свежем воздухе, и компьютеров где-то за стенами институтов и конструкторских бюро. Но компьютеры появились у каждого на столе, а потом и в сумке. На телефоне стало возможным посмотреть фильм, игры переместились в вирутальную реальность, и все это связала сеть, в которой можно найти что угодно, а идеи распространяются в тысячу раз быстрее, чем в биопространстве старого мира, и быстро находят тех, кому они нужнее и интереснее всех.

Манфред Макс - самый мощный двигатель прогресса на Земле. Он генерирует идеи со скоростью пулемета, он проверяет их на осуществимость, и он знает, как сделать так, чтобы изобретение поскорее нашло того, кто нуждается в нем и воплотит его. Иногда они просто распостраняются по миру со скоростью молнии и производят революцию, иногда надо как следует попотеть, чтобы все случилось именно так, а не как-нибудь намного хуже, но результат один и тот же - старанием энтузиастов будущее приближается. Целая армия электронных агентов помогает Манфреду в этом непростом деле. Сначала они – лишь немногим более, чем программы автоматического поиска, но усложняясь и совершенствуясь, они по-немногу приобретают черты человеческих мыслей, живущих где-то там, in silico. Девиз Манфреда и ему подобных – «свободу технологиям!» - и приходит время, когда электронные мыслительные мощности становятся доступными каждому. Cкорость появления новых изобретений и идей начинает неудержимо расти, они приносят вне новые дополнения разума и «железа», и петля обратной связи замыкается.

Экспонента прогресса превращается в кривую с вертикальной асимптотой. Что ждет нас за ней?

Перевод – torque_xtr.

Оригинал - http://www.antipope.org/charlie/blog-static/fiction/accelerando/accelerando-intro.html.

(under Creative Commons 2.5.)

---

Аннетт устроила все так, что ему стало нечего бояться крышевателей интеллектуальной собственности. Она дала ему поддержку, в которой он нуждался, а он помог ей найти ее собственный путь. Вспоминая, как многого они добились вместе, она неизменно чувствует счастье и тепло. И именно поэтому сейчас она так встревожена. Сирена не прозвучала!

Аннетт вызывает такси до Шарль де Голля. К моменту прибытия в аэропорт она уже успевает задействовать свою парламентскую карту и забронировать сиденье в административном классе на ближайший A320 в Тёрнхаус, аэропорт Эдинбурга, и заказать гостиницу, а так же транспорт от аэропорта. Самолет набирает высоту над Ла-Маншем, и тут до нее доходит значение последнего сказанного Джанни на встрече. Не имел ли он в виду, что Сообщество Франклина может представлять опасность?

***

Приемный зал в отделении скорой помощи обставлен глубокими зелеными креслами и украшен детскими рисунками - инвертированными визуализациями объемов, которые лепятся к стенам и смахивают на сюрреалистичные скульптуры из конструктора Лего. Вокруг ватная тишина - вся доступная пропускная способность сети передана медицинским мониторам. Плачут дети, воют сирены подъезжающих экипажей скорой, разговаривают друг с другом люди — но для Манфреда здесь тихо, как на дне глубокого пруда. Как будто он затянулся чем-то крепким — только без чувства эйфории или ощущения, что все стало хорошо. По углам коридоров торговые автоматы готовы накормить всякого, кто готов поверить, что шашлык – из голубятины, рядом выстроились изголодавшиеся ржавые терминалы приема пожертвований. Дальше расположились хронические пациенты, и видеокамеры неусыпно следят за рядом синих спальных мешков у станции присмотра. Манфред, запертый в собственной голове, испуган и растерян.

«Я не могу принять Вас, пока Вы не подпишете соглашение о конфиденциальности» - говорит медбрат-распределитель, суя Манфреду под нос старинную табличку. Обслуживание в общественном здравоохранении еще бесплатно, но для уменьшения количества скандалов пришлось принимать меры. «Подпишите статью о неразглашении здесь и здесь, или принимающий врач не сможет вас обследовать».

Манфред сонно разглядывает краснеющий нос медбрата - видимо, слегка воспаленный от нозокомиальной инфекции. Его телефоны снова принялись за перебранку, и он пытается вспомнить, почему. Обычно они не ведут себя так. Чего-то не хватает, но как же трудно понять, чего именно... «Почему я здесь?» Спрашивает он в третий раз.

«Подпишите!»

Ему в руку суют ручку. Он фокусирует взгляд на странице. И срабатывают глубинные рефлексы: Манфред резко выпрямляется.

«Это нарушение прав человека! Здесь сказано, что вторая сторона обязуется не разглашать любую информацию о распределении пациентов, а так же о процедурах и процессах, применяющихся в институте здравоохранения, - то есть у вас - любой третьей стороне — то есть средствам массовой информации — под страхом конфискации оказанных услуг, согласно разделу №2 акта о реформировании услуг здравоохранения. Я не могу подписать это! Вы можете конфисковать мою левую почку, если я напишу в Сети о том, сколько я пробыл в больнице!»

«Ну что ж, не подписывайте». Хиджра-брат пожимает плечами, запахивается в свое сари и уходит. «Приятного ожидания!»

Манфред достает один из своих запасных телефонов и уставляется в дисплей. «Что-то тут не так»… Клавиатура попискивает - его пальцы неуверенно набирают коды операций. Он оказывается в X.25 PAD[106], древнем и загадочном пакетном ассемблере-дизассемблере[107], и в голове его появляется разве только смутное и тревожное воспоминание, что отсюда можно попасть куда-то еще. Куда, в давно уже устаревшие недра внутренней сети системы здравоохранения? Мозг выдает «ошибку загрузки» - воспоминания угасают где-то на кончиках пальцев, перед самым моментом вспышки понимания. Как будто он пытается запустить двигатель с залитыми свечами зажигания, и тот прокручивается снова и снова, но не заводится. Можно кусать локти.

Торговый автомат-шашлычник рядом со скамейкой Манфреда выплевывает на гриль кубик, и над ним начинает виться дымок - ароматный, синеватый, пахнущий пряными травами и чем-то еще (каннабиноиды добавлены для успокоения и подъема аппетита). Манфред принюхивается, шатаясь, поднимается на ноги, и отправляется искать туалет. Его голова отчаянно кружится. Он что-то бормочет наручным часам. «Алло,Гватемала!Сообщите_дозировку_пожалуйста._Поглядите_в_дереве_мемов.Ничего_не_понимаю.О_черт._Кем_я_был?_Что_случилось?_Почему_все_расплывается?Не_могу_найти_очки...»

Из лепрозория выходит шумная компания — видимо, амбулаторные пациенты. Они одеты по-старинному - мужчины в черных костюмах, женщины в длинных платьях. На всех — одноразовые резиновые перчатки цвета электрической синевы, и у всех маски на лицах. От них доносится гул и потрескиванье зашифрованного потока обмена данными, и Манфред инстинктивно сворачивает за ними. Они все выходят из отделения интенсивной терапии – процессия из двух леди и трех джентльменов в эскорте, за которыми плетется помешанный и смятенный беженец из двадцать первого века – и спускаются по рампе для инвалидных колясок. Как_они_все_молоды, смутно проносится в мозгу Манфреда. Где_моя_кошка? Да, Айнеко бы разобралась, будь Айнеко это интересно...

«Полагаю, нам стоит вернуться в отель и развеяться» - говорит юный красавец. «О, разумеется, да!» переливчато отвечает маленькая блондинка, хлопая в ладоши. Она осторожно, как будто под ними скрывается что-то очень чувствительное, стягивает старомодные пластиковые перчатки. Из-под них показывается вязь проводов — позиционные сенсоры? «Наше путешествие, определенно, прошло впустую. Если наш знакомый здесь, я не представляю, как нам найти его и не нарушить медицинскую конфиденциальность — во всяком случае, не прибегая к солидным чаевым».

«Бедные малые» - в пол-голоса говорит другая женщина, оборачиваясь назад к лепрозорию. «Какой недостойный способ умереть».

«Они сами во всем виноваты» - прочищает горло еще один. Ему на вид двадцать с небольшим, у него курчавые бакенбарды, а манеры такие, как будто ему довелось стать главой семьи куда раньше подходящего возраста. Он постукивает своей палкой по брусчатке в такт своим словам, чтобы придать им значительности. Они идут по дороге к Лугам[108], и останавливаются перед пешеходным переходом, чтобы пропустить стаю велосипедистов и рикшу. «Негодное соблюдение процедур, негодные иммунные системы».

Манфред, увлекшись мыслями о фрактальном виде листьев, останавливается и обследует траву. Затем спохватывается, выныривает из водоворота мыслей и, пошатнувшись, устремляется за ними, едва не попав под туристический автобус с двигателем на маховиках. Бум! Его ноги вступают на брусчатку, пересекают ее и снова топчут продукт трех миллиардов лет эволюции растительного мира. Что_то_было_связано_с_этими_людьми... Он ощущает странную и неопределенную жажду, тропизм[109] к информации. Вот и все, что осталось от него – неутолимая, глубоко инстинктивная жажда знать… Высокая темноволосая женщина подбирает юбки, чтобы не запачкать их в дорожной грязи. Манфред глядит в лужу, где отражается скрывающееся под ними. Там армейские сапоги, а выше - нечто, радужно переливающееся, как бензиновая пленка на воде. Значит, не викторианцы[110] — кто-то еще. Я_пришел_сюда_встретиться_с... Имя уже готово сорваться с кончика языка. Почти. Он чувствует, что у него есть к этим людям какое-то дело.

Отряд пересекает Луга по аллее, усаженной деревьями, и оказывается перед парадным входом, выполненным в стиле девятнадцатого века, с широким крыльцом и бронзовым дверным молотком. Они идут внутрь. Мужчина с курчавыми бакенбардами останавливается на пороге, оборачивается и встречает взглядом Манфреда. «Вы следовали за нами всю дорогу. Не желаете ли войти? Возможно, вы найдете здесь то, что искали».

Манфред входит с трясущимися коленками, отчаянно страшась чего-то забытого, чем бы оно ни оказалось.

***

Тем временем Аннетт терпеливо допрашивает кошку Манфреда.

«Когда ты последний раз видела своего отца?»

Айнеко отворачивается и сосредоточенно вылизывает внутреннюю сторону левой лапы. Ее мех очень похож на настоящий, за исключением росписи на левом боку - сетевого адреса производителя, - он густой, красивый и шелковистый. Но ее рот не производит слюны, а глотка не ведет в желудок или легкие. «Уходи» - говорит она. «Я занята».

«Когда ты последний раз видела Манфреда?» - настойчиво повторяет Аннетт. «У меня нет времени на это. Полиция ничего не знает. Медслужбы не знают. Он не доступен в сети и не отвечает по телефону. А ты, в таком случае, что про это знаешь?»

Аннетт знает предпочтения Манфреда, и у нее уходит ровно восемнадцать минут на то, чтобы оказаться в отеле - найти нужное название в списках терминала бронирования в зале прибытия было нетрудно. Убедить консьержа пустить ее в его номер тоже не составило труда. Но Айнеко оказалась упрямее, чем полагала Аннетт.