Чарльз Стросс - Акселерандо

• Название: Акселерандо
• Автор: Чарльз Стросс
• Жанр: Научная Фантастика

Тридцать лет назад мы жили в мире телефонов с дисками и кнопками, библиотек с бумажными книжками, игр за столами и на свежем воздухе, и компьютеров где-то за стенами институтов и конструкторских бюро. Но компьютеры появились у каждого на столе, а потом и в сумке. На телефоне стало возможным посмотреть фильм, игры переместились в вирутальную реальность, и все это связала сеть, в которой можно найти что угодно, а идеи распространяются в тысячу раз быстрее, чем в биопространстве старого мира, и быстро находят тех, кому они нужнее и интереснее всех.

Манфред Макс - самый мощный двигатель прогресса на Земле. Он генерирует идеи со скоростью пулемета, он проверяет их на осуществимость, и он знает, как сделать так, чтобы изобретение поскорее нашло того, кто нуждается в нем и воплотит его. Иногда они просто распостраняются по миру со скоростью молнии и производят революцию, иногда надо как следует попотеть, чтобы все случилось именно так, а не как-нибудь намного хуже, но результат один и тот же - старанием энтузиастов будущее приближается. Целая армия электронных агентов помогает Манфреду в этом непростом деле. Сначала они – лишь немногим более, чем программы автоматического поиска, но усложняясь и совершенствуясь, они по-немногу приобретают черты человеческих мыслей, живущих где-то там, in silico. Девиз Манфреда и ему подобных – «свободу технологиям!» - и приходит время, когда электронные мыслительные мощности становятся доступными каждому. Cкорость появления новых изобретений и идей начинает неудержимо расти, они приносят вне новые дополнения разума и «железа», и петля обратной связи замыкается.

Экспонента прогресса превращается в кривую с вертикальной асимптотой. Что ждет нас за ней?

Перевод – torque_xtr.

Оригинал - http://www.antipope.org/charlie/blog-static/fiction/accelerando/accelerando-intro.html.

(under Creative Commons 2.5.)

---

Рыжая с коричневыми полосками кошка – которая решила быть кошкой именно для того, чтобы смущать людей, считающих, что рыжими бывают только коты – вальяжно разлеглась на дощатом полу перед баром, как раз под серединой звездной радуги. Единственный доступный на корабле луч солнечного света, конечно, падает откуда-то прямо на нее. В тенях в дальнем конце бара склонились над столом два человека, погруженные в свои невеселые мысли. Один нянчит в руках бутылку чешского пива, второй – полупустой стакан с коктейлем.

«Если бы она давала знать хоть как-то... не было бы так хреново» - говорит один из них, наклонив бутылку с пивом и разглядывая осадок на дне. «Коне-е-ечно. Зачем ей уделять столько внимания? Но я не знаю, кто я для нее…»

Второй откидывается на спинку стула и, прищурясь, рассматривает выцветшую коричневую краску на потолке. «Спроси у того, кто знает, делов-то? Другое дело, если б ты знал, тебе было бы не о чем мечтать. И имей в виду, то, чего хочет она, и то, чего хочешь ты, может оказаться разными вещами».

Первый запускает пятерню в волосы. Состаривающее прикосновение заставляет мелкие черные кудри на мгновение блеснуть серебром. «Скажи, Пьер, делать покровительственные заявления – это все, чему ты научился, трахаясь с Амбер?»

Пьер глядит на него, источая взглядом столько яда, сколько, наверное, может произвести дополненный девятнадцатилетний. «Скажи спасибо, что у нее нет здесь ушей». Он крепко сжимает стакан в руке, но действующая в баре модель физики не позволяет ему раздавить его. «Ты нажрался, Борис».

В направлении, где сидит кошка, ледяными колокольчиками раздается смех. «Заткнись, ты» - говорит Борис, глядя в сторону кошки. Он опрокидывает бутылку, и муть со дна льется в его глотку. «Наверное, ты прав. Извини. Не хотел говорить грубо о королеве» Он пожимает плечами и ставит бутылку на пол. Потом снова жмет плечами. «Тоска одолевает».

«Хорошо она тебя одолевает» - замечает Пьер.

Борис снова вздыхает. «Очевидно. А вот если б мы поменялись местами...»

«Да-да-да, ты бы мне сказал, что в погоне есть удовольствие, и что если ты славно приударил, а не сидел сиднем, ты почувствуешь себя совсем по-другому, даже если тебя отошьют, а я, одинокий и мрачный, не поверил бы ни единому твоему слову, и так далее». Пьер фыркает. «Жизнь не честная штука, прими это».

«Пойду ка я». Борис встает.

«Держись подальше от Ан» - говорит Пьер, еще испытывая раздражение. «По крайней мере, пока не протрезвеешь».

«Тихо ты, я уже. На что мне сторожевая ветвь[164], по-твоему?” Борис раздраженно моргает. «Усиливаю социальный контроль. Гм-м, обычно он не позволяет так напиться. Во всяком случае, когда возможен публичный ущерб репутации».

Он медленно растворяется в разреженном воздухе, и Пьер остается в баре наедине с кошкой.

«Сколько еще нам терпеть эту фигню?» - громко вопрошает он. Нервы истрепались, и в карманной вселенной корабля споры, кажется, могут плодиться вечно.

Кошка даже не оглядывается. «В нашей текущей системе отсчета мы сбрасываем отражатель и начинаем торможение через два миллиона секунд. Вернемся домой через пять-шесть».

«Большой разрыв. Какое отставание от основной культуры уже накопилось?» расслабленно спрашивает он, и щелкает пальцами: «Официант! Еще коктейль. Такой же, если можно».

«О, наверное, десяти- или двадцатикратное по сравнению с самим уровнем прогресса в системе на момент вылета» - говорит кошка. Если ты следил за новостями из дома, то, наверное, заметил значительное ускорение прогресса в использовании маршрутизаторов с коммутируемой квантовой запутанностью. Там происходит еще одна сетевая революция, только эта завершится за месяц, потому что они используют уже имеющиеся подземные сети темноволокна».

«Коммутируемая...запутанность?» Пьер качает головой, задумавшись. Безликий официант в черном галстуке и длинном накрахмаленном фартуке идет через бар и подносит ему стакан. «Кажется, это я почти способен понять. А что еще?»

Кошка перекатывается на бок, выпускает когти и потягивается. «Погладишь – расскажу» - предлагает она.

«Пошла бы ты, туда же, откуда пришла» - отвечает Пьер. Он берет стакан, снимает глясе - вишенку на коктейльной палочке – швыряет ее в сторону спиральной лестницы, ведущей вниз в туалет, и разом опрокидывает в глотку почти все содержимое стакана, розовую тающую жижу с послевкусием карамелизованных шестиуглеродных сахаров и этанола. Он с размаху ставит стакан обратно, и едва не расплескавшиеся остатки свидетельствуют о том, что он тоже балансирует на краю серьезного подпития. «Торгаш!»

«Влюбленный наркозависимый примат» - беззлобно ответствует кошка. Она перекатывается на ноги, выгибает спину и зевает, показывая миру белоснежные клыки. «Эх вы, обезьяны. Если бы я заботилась о вас, мне пришлось бы забрасывать песочком за вами». В кошачьем выражении сквозит смущение. «То есть, хоронить бы мне вас пришлось» Она снова потягивается и оглядывается на пустой бар. «Кстати говоря, когда ты собираешься извиниться перед Амбер?»

«Я не собираюсь перед ней извиняться, мать твою!» - кричит Пьер. Он пытается уйти от следующей за этим неловкой тишины, попытавшись осушить стакан, но первым в глотку попадает лед, и Пьер, закашлявшись, разбрызгивает половину содержимого по столу. «И не подумаю» - тихо сипит он.

«Гордость зашкаливает, а?» Кошка шествует к краю бара, подняв хвост и загнув его кончик в кошачьем знаке вопроса. «Как и у Бориса с его подростковой озабоченностью женщинами? Вы, приматы, так предсказуемы. И кто догадался запустить межзвездный корабль с командой подростков-послелюдей?»

«Иди нафиг» - говорит Пьер. «Мне тут предстоит как следует выпить».

«По Максимуму, предполагаю» - многозначительно отвечает кошка, отворачиваясь. Но угрюмый юноша не находится, чем ответить, разве что наколдовать из бездонных корабельных запасов еще выпивки.

***

Тем временем, в другом разделе ячеистой реальности Выездного Цирка другая версия все той же самой кошки (имя – Айнеко, характер – саркастический) беседует с дочерью своего бывшего владельца, с королевой Империи Кольца. Аватару Амбер на вид лет шестнадцать, у нее растрепанные светлые волосы и заостренные скулы. На самом деле все не так: в субъективной системе отсчета Амбер сейчас половина третьего десятка, но видимый возраст немногое значит и в сим-пространствах, населенных выгруженными сознаниями, и в настоящем мире - послелюди стареют с различными скоростями.

Амбер, в черном лоскутном платье и переливающихся пурпурных гетрах, расслабленно развалилась поперек подлокотников того, что считается неформальной версией ее трона, вычурной бессмыслицы, вырезанной из монокристалла углерода, допированного полупроводниками, и в отличие от настоящего трона на орбите Юпитера, являющейся не более, чем предметом мебели в виртуальном пространстве. Картина очень похожа на утро после бурной вечеринки в готическом ночном клубе, обставленном по всем канонам и солидно придерживающемся корней: застоявшийся дымный воздух, мятый бархат, деревянные церковные скамьи, сгоревшие свечи и мрачные картины в стиле польского авангарда. Любое королевское высказывание, которое могла бы произнести Амбер, было бы безнадежно испорчено тем, как она перекинула ногу через подлокотник трона и как вертит в пальцах шестикоординатный указатель. Но это ее личные аппартаменты, и она не при исполнении. Королевская персона включается только для формальных и корпоративных событий.

«Бесцветные зеленые идеи яростно дремлют[165]...» - предполагает она.

«Не-а» - отвечает кошка. «Скорее это было в духе “Приветствия вам, земляне, скомпилируйте меня на своем президенте!”».

«Хм, твоя взяла» - признает Амбер. Она постукивает пяткой по трону и вертит кольцо на пальце. «Стану я загружать хитрые инопланетные нейропрограммы на свое драгоценное серое вещество, как же. И подозрительную семиотику тоже. Что говорит доктор Кхурасани?»

Айнеко садится посреди пурпурного ковра у подножия помоста, лениво выгибается и исследует свою промежность. «Садек погрузился в скриптуальные толкования и не желает, чтобы его отвлекали».

«Хм-м». Амбер пристально смотрит на кошку. «Ну и ладно. Сколько времени ты уже носишь в себе этот кусок исходного кода?»

«В точности 216,429052 мегасекунд с момента загрузки» - сообщает Айнеко и самодовольно бибикает. «Считай, чуть меньше шести лет[166]».

«Та-а-ак...» Амбер прищуривается. В голове шепчут тревожные подозрения. «И он начал разговаривать с тобой...»

«...примерно через три миллиона секунд с того момента, когда я разыскала его и запустила в эмуляторе нейросети, на естественной среде, построенной на основе компонентов стоматогастральной сети омаров. Понимаешь?»

Амбер вздыхает. «Если бы ты только сказала об этом Папе. Или Аннетт. Все могло бы быть совершенно по-другому!»