Чарльз Стросс - Акселерандо

• Название: Акселерандо
• Автор: Чарльз Стросс
• Жанр: Научная Фантастика

Тридцать лет назад мы жили в мире телефонов с дисками и кнопками, библиотек с бумажными книжками, игр за столами и на свежем воздухе, и компьютеров где-то за стенами институтов и конструкторских бюро. Но компьютеры появились у каждого на столе, а потом и в сумке. На телефоне стало возможным посмотреть фильм, игры переместились в вирутальную реальность, и все это связала сеть, в которой можно найти что угодно, а идеи распространяются в тысячу раз быстрее, чем в биопространстве старого мира, и быстро находят тех, кому они нужнее и интереснее всех.

Манфред Макс - самый мощный двигатель прогресса на Земле. Он генерирует идеи со скоростью пулемета, он проверяет их на осуществимость, и он знает, как сделать так, чтобы изобретение поскорее нашло того, кто нуждается в нем и воплотит его. Иногда они просто распостраняются по миру со скоростью молнии и производят революцию, иногда надо как следует попотеть, чтобы все случилось именно так, а не как-нибудь намного хуже, но результат один и тот же - старанием энтузиастов будущее приближается. Целая армия электронных агентов помогает Манфреду в этом непростом деле. Сначала они – лишь немногим более, чем программы автоматического поиска, но усложняясь и совершенствуясь, они по-немногу приобретают черты человеческих мыслей, живущих где-то там, in silico. Девиз Манфреда и ему подобных – «свободу технологиям!» - и приходит время, когда электронные мыслительные мощности становятся доступными каждому. Cкорость появления новых изобретений и идей начинает неудержимо расти, они приносят вне новые дополнения разума и «железа», и петля обратной связи замыкается.

Экспонента прогресса превращается в кривую с вертикальной асимптотой. Что ждет нас за ней?

Перевод – torque_xtr.

Оригинал - http://www.antipope.org/charlie/blog-static/fiction/accelerando/accelerando-intro.html.

(under Creative Commons 2.5.)

---

Пассажиры и команда столпились на мостике (течение времени на котором замедлили до одной десятой от настоящего) и наблюдают за прибытием. Амбер сидит, свернувшись, в капитанском кресле, и угрюмо наблюдает за собравшимися аватарами. Пьер все еще избегает ее при любой возможности (не считая официальных аудиенций), и конечно же, чертова акула и ее ручная гидра сюда не приглашены, но почти все остальные - в сборе. На стеке виртуализации Выездного Цирка симулируются шестьдесят три сознания, скопированные и выгруженные из биологических тел, большая часть которых все еще здравствует у себя дома. Целая толпа, но и в толпе можно почувствовать себя одиноким – к сожалению, даже в том случае, когда именно ты и созвал вечеринку. А уж в особенности, когда преследуют мысли о долгах – даже если ты миллиардер и главный получатель самого большого репутационного фонда человечества. Одежда Амбер – черный свитер и черные гетры – черна, как и ее настроение.

«Тебя что-то тревожит». Чья-то рука опускается на спинку соседнего кресла.

Она моментально оглядывается и кивает, узнав. «Есть такое... Садись. Ты пропустил аудиенцию?»

В кресло рядом с ней опускается худощавый и смуглый человек с аккуратно подстриженной бородой и глубокими морщинами на лбу. «В мои обычаи такого не входит» - осторожно объясняет он, - «но не могу сказать, что ситуация незнакома». По его каменному лицу побегает быстрая улыбка. «Меня несколько побеспокоили роли...»

«Я не Маргарит де Валуа, но свободные роли... Просто скажу, что шляпка идет». Амбер откидывается назад в кресле. «Знаешь, у Маргарит была интересная жизнь...» - говорит она мечтательно.

«В смысле, грешная и развратная?» - отвечает сосед.

«Садек…» - она закрывает глаза. «Пожалуйста, давай не будем прямо сейчас устраивать битву за абсолютную мораль, нам предстоит выход на орбиту, поиск артефакта и установление диалога, а я очень устала. Как выжатый лимон».

«О... Прошу прощения». Он осторожно наклоняет голову. «Это из-за твоего молодого человека? Он плохо с тобой обращается?»

«Не совсем...» Амбер останавливается. Садек, которого она пригласила в качестве корабельного теолога на тот случай, если они повстречаются с богами, считает заботу о поддержании ее спокойствия и безмятежности чем-то вроде хобби. Иногда это чуть гнетет, иногда льстит, и в этом всегда есть какой-то сюрреализм. Он стал аятоллой в непревзойденно молодом возрасте, опередив всех своих коллег в исследованиях с помощью новейших квантовых поисково-аналитических машин, доступных гражданам Империи Кольца. Когда они вернутся домой, его оригинал, вероятно, тоже станет аятоллой. Он весьма продуманно обходится с культурными различиями, его логическое мышление безупречно, он искусно избегает противостояния с ней – и он постоянно ищет способы направить ее в моральном развитии. «Это личное недопонимание» - говорит она. «Я бы отложила это до тех пор, пока мы со всем не разберемся».

«Что ж…» Похоже, ответ его не удовлетворил, но это в порядке вещей. Садек еще не отряхнул со своих ног пыль детства в промышленном Йазде. Иногда Амбер задумывается, а не являются ли их разногласия миниатюрным отражением самой разницы между ранним двадцатым и ранним двадцать первым столетиями? «Но, возвращаясь к насущному – ты уже знаешь, где сам маршрутизатор?»

«Узнаю, через несколько минут или часов» - говорит Амбер чуть громче, одновременно генерируя несколько поисковых отражений. «Борис? Есть идеи, куда мы направляемся?»

Борис грузно переваливается, чтобы повернуться к ней. Сегодня он носит аватар велоцераптора, а им не так-то легко разворачиваться в замкнутом пространстве. «Дайте мне место!» - раздраженно рычит он. Затем прокашливается грозным гортанным звуком: «Анализирую данные с паруса». С обратной стороны лазерный парус, тонкий, как мыльная пленка, сплошь покрыт нанокомпьютерами, отстоящими друг от друга всего на микрометр. Каждый можно включить в режиме клеточного автомата, и у каждого есть световые датчики – когда они объединяются в гигантскую оптическую фазированную решетку, весь парус стан сетчаткой шириной больше сотни метров. Сейчас Борис скармливает ей модели-образы, описывающие естественные объекты, и задавая искать то, что отличается. Мысли оформляются, а пока к нему возвращаются лишь картины танцующих теней – заледеневшей свиты мертворожденного солнца.

«Но где он может быть?» - спрашивает Садек. «Ты знаешь, что именно ты ищещь?»

«Да. Его поиск нас не должен затруднить» - говорит Амбер. «Он выглядит так». Она щелкает пальцами в направлении ряда стеклянных смотровых окон в передней части мостика. Кольцо на ее указательном пальце вспыхивает рубиново-красным, и на месте морского пейзажа с мерцанием материализуется что-то неописуемо странное. Гроздья жемчужных четок, закручивающиеся в спиральные цепи, цветные диски и завитки, свивающиеся и переплетающиеся друг с другом на фоне темнеющего диска планеты. «Как скульптура Уильяма Латема, сделанная из странной материи, правда?»

«Абстракционизм, как есть…» - с одобрением говорит Садек.

«Оно живое» - добавляет она. «И когда оно подберется к нам поближе, оно попытается нас съесть».

«Что?» - напряженно говорит Садек.

«Хочешь сказать, никто тебе не рассказал?» - спрашивает Амбер. «Я полагала, все получили инструктаж». Она кидает ему блестящий золотистый гранат. Он ловит его, плод познания растворяется в его руке, и вот он уже сидит в облаке отражений, поглощающих вместе с ним информацию. «Черт возьми…» - мягко добавляет она.

Садек замирает. Текстуры его кожи и темного костюма сменяются осыпающейся каменной кладкой, сквозь которую растет плющ - он оповещает, что удалился в одну из личных вселенных и просит не беспокоить.

«Гррр! Босс! Нашел кое-что!» - говорит Борис, роняя слюни на пол.

Амбер поднимает глаза. Пожалуйста_пусть_это_будет_маршрутизатор, думает она. «Выводи на главный экран».

«Ты уверена, что это не опасно?» - нервно спрашивает Су Ан.

«Безопасных вещей не бывает!» - клацает зубами Борис, постукивая своими огромными когтями по столу. «Вот, глядите».

Вид за окном сменяется горизонтом цвета пыльной синевы, над которым несутся, подгоняемые водородными вихрями и быстрым вращением Хендай +4904/-56, высокие перистые облака метановой пыли. Температура – чуть выше точки плавления кислорода. Степень усиления сигнала огромна: невооруженный человеческий глаз не увидел бы ничего, кроме черноты. Над горизонтом гигантской планеты восходит маленький бледный диск - Каллидис, самый большой спутник (или вторая планета?) коричневого карлика, пустынная скала размером чуть больше Меркурия. Вид на экране приближается, и по нему проносится ландшафт, побитый кратерами и присыпанный инеем от криовулканов[172]. Наконец, за дальним горизонтом показывается нечто бирюзовое, крутящееся и мерцающее на фоне ледяной темноты.

«Вот он» - шепчет Амбер, чувствуя, как внутренности превращаются в ледышку. Но кошмарные воспоминания-образы, носящиеся вокруг как ночные призраки и рисующие картины того, что может с ними случиться, исчезают, как тени в полдень. “Вот он!” Она в восторге встает с кресла - разделить этот момент со всеми, кого она ценит. “Садек, проснись! Кто-нибудь, позовите сюда долбаную кошку! Где Пьер! Ему стоит это увидеть!”

***

Ночь и разгул царят за стенами замка. За окном канун варфоломеевской ночи, но сейчас толпы пьяны и распутны – в небе вспыхивают фейерверки, а сквозь открытые окна струится теплый ветерок, полный запахов жареного мяса, дыма костров и открытых канав. Тем временем любовник, спеша на свидание, крадется в почти полной темноте вверх по туго закрученной лестнице. Он тоже пил, и его лучшая льняная рубаха покрыта пятнами, пахнущими потом и едой. У третьего окна он останавливается и запускает обе руки в гриву своих волос – длинных, растрепанных и закопченных. Зачем_я_это_делаю?.... Все эти похождения - это так на него не похоже...

Он продолжает свой путь, и идет по спирали дальше, вверх. Лестница наверху оканчивается распахнутой дубовой дверью, сквозь которую виднеется холл, освещенный фонарем на крюке. Он заходит в приемную, отделанную потемневшими от времени дубовыми панелями. Он ступает за порог, и срабатывает еще одно переключение – как и было уговорено. Теперь его ногами движет что-то еще, помимо собственной воли, он ощущает незнакомое биение в груди, и где-то еще внизу – теплоту, открытость и чувство ожидания, заставляющее его вскрикнуть. «Где ты?»

«Я здесь!» Она появляется в дверном проеме, полураздетая – на ней только нижние юбки и плоский корсет, благодаря которому ее груди поднимаются, как блестящие купола. Ее тугие рукава наполовину расшнурованы, а волосы растрепаны. Его переполняют ощущения - блеск в ее глазах, чувство стянутости в ее спине и вкус в ее рту. Она - его аттрактор в этой реальности, пленительная до невозможности, настолько напряженная, что вот-вот вспыхнет. «Действует?» - спрашивает она.