Петр Рябов - История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том I

• Название: История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том I
• Автор: Петр Рябов
• Жанр: История
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9906550-6-5

Книга историка и философа, кандидата философских наук, доцента П.В. Рябова в лаконичной, яркой и доступной форме излагает драматическую тысячелетнюю историю взаимоотношений российского государства и русского народа, описывает основные вехи, развилки и альтернативы истории. Изложение строится не столько как хронологически последовательный пересказ событий, дат и имён, сколько как исследование, основанное на проблемном принципе, фиксируя ключевые дискуссионные вопросы истории России от призвания варягов до начала ХХ века. Даётся авторская трактовка главных процессов и противоречий истории, упущенных возможностей и историографических споров. «Норманнская проблема», борьба Москвы с Тверью и Литвой за гегемонию на Руси, последствия монгольского ига, оценка эпох Ивана IV и Петра I, проблема ускоренной модернизации России, генезис и последствия крепостного права и церковного раскола, столкновение государственного деспотизма и народной вольницы, взаимосвязь повторяющихся реформ и контрреформ в самодержавной империи, феномен русской интеллигенции и истоки революционного движения – вот некоторые важнейшие темы, стоящие в центре исследования П.В. Рябова.

Книга предназначена для старшеклассников, студентов и всех читателей, интересующихся российской историей.

---

Если первые князья Киевской Руси были обычными викингами и воспринимали свое княжество как перевалочный пункт для торговли, военную базу и место для извлечения дани, то очень скоро (спустя столетие) и сами князья и их окружение из числа норманнов клана Руси ославянились и стали воспринимать себя как постоянных обитателей нового государства, ответственных за его судьбу и обосновавшихся в нём всерьёз и надолго. В течение века – от Рюрика до Святослава – сложился очаг древнерусской народности, вокруг которого объединились все славянские племена, жившие возле пути «из варягов в греки» и заинтересованные в защите от набегов извне и в стабильном функционировании этой торговой артерии.

Власть князя отнюдь не была абсолютной – она ограничивалась и волей его дружины (которая была связана с ним договором и легко могла отказать ему в поддержке), и сохранявшимся у восточных славян местным самоуправлением (вечем – сходом всех свободных общинников, народным ополчением («тысячей») и «старцами градскими» – старейшинами племён), и традицией, регламентировавшей размер дани и круг полномочий князя. Киевскую Русь конца IХ – начала X веков трудно назвать «государством» в нынешнем понимании слова, а князя следует, скорее, рассматривать просто как наёмного военного предводителя, обеспечивающего безопасность на торговых путях и организующего грабительские набеги на Царьград и взамен получающего плату-дань, чем как монарха. Население в целом оставалось лично свободным, хотя существовали и рабы – пленники, захваченные на войне. Новое образование представляло собой конгломерат общин, племён и городов, объединённых вокруг пути «из варягов в греки» и вокруг князя-викинга и его норманнской дружины.

Говоря о восточных славянах как основном этносе, положившем начало формированию древнерусской народности (с некоторой примесью варяжского элемента), следует упомянуть и о других народах, живших на восточноевропейской равнине и либо бывших соседями восточных славян, либо племенами, ассимилированными ими. По словам величайшего русского историка В.О. Ключевского, «история России – это история страны, которая колонизируется». Огромные территории, малочисленность населения, особенности ведения восточными славянами хозяйства («подсечно-огневое земледелие», при котором лес выжигался, зола использовалась как удобрение, а через несколько лет, когда земля неизбежно истощалась от такого варварского обращения и переставала давать урожай, славяне переходили на новое место) – всё это вело к непрерывным миграциям, которые определяют собой всю историю Руси на протяжении тысячи лет. Колонизация, непрерывное расширение и освоение новых земель во многом определило характер русской истории: экстенсивный (а не интенсивный) характер экономики, многовековую острую нехватку рабочих рук при избытке земли, ассимиляцию русскими других местных народов.

В своих перемещениях восточные славяне встретились с балтскими, иранскими и, преимущественно, угро-финскими племенами. Поскольку земли хватало всем, племена эти были отнюдь не воинственны, а славяне продвигались вперед постепенно, просачиваясь на новые земли, эти контакты, как правило, приводили не к военным столкновениям, а, напротив, к ассимиляции славянами местных жителей. В то время как часть славян от Дуная и Карпат устремилась на юг – на Балканы, во владения Византии, другая часть с VIII века неуклонно двигалась на север и северо-восток, в сторону глухих лесов и болот восточноевропейской равнины, достигнув сначала Днепра, затем (в XI–XII вв.) Оки и Волги, а позднее (к XV веку) – Урала и Белого моря. Угро-финские племена: меря, весь и мурома (славяне называли их общим именем «чудь») постепенно растворились в славянском населении, оставив после себя множество топонимов (географических названий). Так, река «Ока» по-фински означает «река», а слово «ва» (по фински – вода) стало частью названий многих рек (Москва, Протва). Повлияли угро-финны и на антропологический тип внешности восточных славян, на их говор и на религиозные представления (культ лешего и водяного у славян впитал в себя многие мотивы угро-финских культов).

Итак, если угро-финны в течение пяти-семи столетий были ассимилированы славянами, то викинги (варяги), завоевав их, составили военно-политическую элиту складывающегося государства (в котором они также ассимилировались в течение полутора столетий).

Кроме варягов (викингов) и Византийской империи – великой наследницы античной культуры и оплота восточного (православного) христианства, бывшей в то время наиболее цивилизованной частью Европы, среди соседей Руси следует назвать болгар. Некогда кочевой тюркский народ, болгары разделились на части. Одна из них проникла на Балканы и ассимилировалась местным славянским населением, основав Болгарское царство на Дунае, принявшее православие и ставшее передаточным звеном византийской книжности и культуры на более дикую и варварскую Киевскую Русь. Другая часть болгар приняла ислам и основала Волжскую Булгарию – процветающее купеческое государство в районе средней Волги и Камы. Важнейшим соседом Руси после гибели Хазарского государства в середине X века стали новые кочевые племена, которые поочередно выкатывались из далеких восточных просторов в причерноморские степи. В X–XI веках – печенеги, а позднее (в XI–XIII веках) – половцы (кипчаки) регулярно совершали набеги на своих оседлых соседей. Два типа хозяйства, два типа культуры: Степь и Лес – не могли мирно уживаться рядом, поочередно тесня друг друга.

Таким образом, возникнув для обеспечения стабильности на пути «из варягов в греки», на перекрестке между исламским и христианским миром (а ведь были еще иудеи-хазары и язычники: славяне, финны и балты), древнерусская народность, вобравшая в себя славянский, норманнский, угро-финский, балтский, иранский и тюркский элементы, в свою очередь, позже дала начало трем народам: великороссам, малороссам (украинцам) и белорусам. Сегодня историки ожесточенно спорят: считать ли Киевскую Русь прото-русским или прото-украинским государственным образованием (ведь, с одной стороны, – «Киевская», а, с другой стороны, – «Русь»). Вероятно, этот, во многом политизированный и конъюнктурный, спор бессмысленен и нелеп, тогда как истина состоит в том, что и великороссы (русские), и украинцы, и белорусы сложились как народности лишь через три-четыре столетия после распада Киевском Руси.

Географические факторы в русской истории

Природа страны всегда оказывает огромное воздействие на особенности её исторического развития. Что в этой связи можно сказать о Руси (России)?

Для восточноевропейской равнины характерны суровый континентальный климат, не слишком плодородные почвы (кроме южной степной зоны чернозема), долгая зима и короткое лето (то есть чрезвычайно короткий период сельскохозяйственных работ – 120–130 дней в году, тогда как в Западной Европе – 250 дней). По словам известного американского историка Ричарда Пайпса: «Производительность российского сельского хозяйства… была самой низкой в Европе». Все эти условия превращали данную территорию в зону рискованного земледелия и способствовали прочным формам коллективной жизни, совместного (общинного) выживания: прожить в одиночку здесь было почти невозможно. Отсюда – коллективистская общинная психология, крепкое «чувство локтя», изначально характерные для русского народа.

Русские дополняли скудные продукты земледелия при помощи бортничества (сбора мёда), рыболовства, охоты и различных промыслов. С другой стороны, обилие земли и недостаток населения вели к экстенсивным формам ведения хозяйства, способствовали не интенсификации земледелия, а небрежному отношению к земле и постоянным миграциям. То, что долгое время земли хватало всем, способствовало, вероятно, известной «широте души» и «всемирной отзывчивости» (по Достоевскому) русского человека, аммортизировало конфликты русского населения с другими племенами, смягчая их взаимоотношения и способствуя слиянию племен. Русский человек напрягал все силы на короткий период сельскохозяйственных работ, но при этом не был тщателен и аккуратен в работе, легко «истощал землю», переходя затем дальше. Низкая урожайность, отсутствие излишков продуктов и тенденция населения к «убеганию», вели к тому, что усиливающееся государство стремилось изъять у людей всё, что можно (на содержание войска и чиновников) и закрепить работников за землей, запретив им переселяться. Так, много позднее возникло крепостное право, а бегство от властей стало самой распространенной на Руси формой борьбы населения с государством и правящими классами. Еще одним следствием низкой урожайности было слабое развитие рыночных отношений и долгое господство натурального хозяйства – ведь излишков продуктов на продажу было немного. Обилие же лесов, богатых пушным зверем, надолго сделало Русь европейским поставщиком «сырья»: мехов и леса, мёда и воска.