Дмитрий Калин - Книга россказней

• Название: Книга россказней
• Автор: Дмитрий Калин
• Жанр: Контркультура

«Книга россказней» – писательский дебют нижегородского журналиста Дмитрия Калина. В сборник вошел 21 рассказ. По признанию самого автора, это число приносит ему удачу, ведь сам он родился 21 октября. Писатель в своих произведениях вообще уделяет большое внимание символам, каждый его рассказ – это захватывающий синтез реального и иррационального, правды и вымысла, суровой прозы жизни и причудливых фантазий. Характерная деталь «россказней» Дмитрия Калина – это, безусловно, самобытный и сочный язык повествования. Автор с явным удовольствием смакует, казалось бы, привычные слова и выражения, соединяя их в изысканное кружево повествования и увлекая читателя в мир странных и пугающих иллюзий, цепляя за самые сокровенные струны его души… 18+. Содержит нецензурную брань.

---

– Вы о том, чтобы в магазин заходило большее количество покупателей? Нам это не нужно. Видите ли, молодой человек, мы занимаемся несколько специфическим товаром. У нас достаточно и постоянных клиентов, а для случайно зашедших, таких, как вы – все, что видите на витринах.

– Понятно. Оружие, наркотики, рабы, подпольное казино…

– Ну, что вы?! – улыбнулся Аполлон. – Боевиков насмотрелись? К такому месту вы бы и близко не подошли. Мы занимаемся скупкой и продажей жизненных мелочей.

– Чего?!

– Мелочей жизни, – переставил слова местами хозяин лавки, в надежде прояснить смысл сказанного. – Ладно. Вкратце этого не объяснить. Пойдемте в кабинет. Там все расскажу. Если хотите, конечно же, и никуда не торопитесь.

Я задумался. С одной стороны, интересно, а с другой – дадут по башке и поминай, как звали. Хотя чего с меня взять… После мимолетного замешательства любопытство обрело лавровый венок.

– До пятницы я совершенно свободен!

– Вот и славно, Пятачок, – улыбнулся Аполлон-Винни-Пух. – Проходи.

Ширма распахнулась, пропуская в длинный коридор.

2

Кабинет, спрятавшийся в одном из ответвлений коридора, оказался небольшим, но вполне уютным. Напротив входа у стены, придавленный к ворсистому ковру компьютером, кипами бумаг и сувенирными безделушками, растопырил ноги письменный стол. Подле него свернулись валиками два мягких кресла, разделенные журнальным столиком. Высвеченный мягким светом настольной лампы, блестел полированный шкаф, набитый книгами. Стены и потолок, одетые в платье из толстой ткани, не пропускали внутрь ни единого звука извне. Рюмки, появившиеся на столике, наполнились алкоголем и звякнули, коснувшись придвинутой хрустальной пепельницы.

Усевшись, я заметил у входа еще одно кресло, отдаленно напоминающее зубоврачебное.

– Итак, за знакомство! – провозгласил тост хозяин.

Коньяк юркнул в утробы.

– С чего бы начать… – призадумался Аполлон.

– Обычно в таких случаях говорят: с начала, – напомнил я.

– Воистину так. Итак, мелочи жизни. Чтобы не утомлять вас излишними подробностями и наукообразными вещами, постараюсь излагать кратко и общедоступным языком. Если по сути и не вдаваясь в факты своей биографии, скажу, что давно изучаю человека, его личность в целом и в частности. В общем-то, ничего особенного в этом нет. До меня подобными вещами занимались многие ученые.

– Понятно, значит, вы из плеяды тех, кто жаждет облагодетельствовать человечество, – перебил я его. – Нет, но это уже не оригинально. Подобными персонажами напичкана и литература, и кинематограф. Возьмите любой бульварный роман и найдете в нем и сумасшедшего профессора, и подробное описание способов строительства рая или ада на земле, в зависимости от цели автора, а также неизбежное крушение замыслов персонажа. Нисколько не сомневаюсь, что опыты вы производите вон на том гинекологическом кресле.

– И да, и нет, – усмехнулся Аполлон. – Таких глобальных целей для себя я никогда не ставил. Просто у меня такое, если хотите, хобби. Кто-то бабочек изучает или собирает марки и монеты, а я препарирую чувства человека. Понимаете, всю нашу жизнь можно сравнить с чем-то огромным, состоящим из постоянно пополняемых, прилипающих к нему частей. Удаляя или заменяя малое, постепенно вы измените и само целое. В результате получите совершенно иную личность того или иного человека. К примеру, есть множество людей, которым отравляют жизнь ничего не значащие, на первый взгляд, воспоминания. Ну, скажем, бабушке место в трамвае не уступили или нахамили и обидели близкого человека. Мелочь – не более того, время от времени приходящая по тем или иным причинам вам в голову. В результате портится настроение, под влиянием которого вы совершаете иные поступки, отличные от могущих быть совершенными, если бы данного воспоминания у вас не имелось. Вспомните, наверняка, у вас ни с того ни с сего резко менялось настроение, причем видимой причины для этого не имелось. Если вытащить из головы негативные мелочи, которые отравляют жизнь, то и сама жизнь станет лучше.

– Так, значит, конечная цель все же – благоденствие для всего человечества, – не выдержал я. – А утверждали, что нет.

– И продолжаю утверждать, – нисколько не смутился собеседник. – Мне, по большому счету, все равно, что в дальнейшем станет с человеком. Это, как игра в пазлы, закончил один – начинаю другой. Но по опыту знаю, что никто из моих клиентов на судьбу не жаловался. Напротив, они постоянно приходят ко мне «почиститься». Денег за это я не беру, а, наоборот, приплачиваю кругленькую сумму.

– Вы состояние на сантехнических сувенирах заработали или от бабушки в наследство получили?

– А вот это коммерческая тайна. Но скажу, что в деньгах недостатка не испытываю и могу жить в собственное удовольствие.

– Понятно, только зачем вы мне это все рассказываете? Не боитесь, что пойду и донесу на вашу сомнительную деятельность нашим славным правоохранительным органам?

– Нет. Ну, кто вам поверит? В лучшем случае, сочтут за чудака, в худшем – за сумасшедшего. А будете настаивать – нарядят в рубашку с длинными рукавами. У меня на вас свои виды. Дело в том, что новых клиентов у меня давненько не было, а вы, как я понимаю, нуждаетесь. Так что баш на баш – вам деньги, мне мелочи. Предупреждаю, что сеанс безболезненный и занимает пять-десять минут. Согласны?

– Надо подумать.

– Тут и думать нечего. Неужели не интересно? Судя по всему, вы человек в меру авантюрный и бесстрашный. Ну, так как?

Я покрутил бокал в руках, рассматривая нового знакомого сквозь коричневую жидкость.

– Ладно, можно попробовать. Доставайте бубен, любезнейший Шаман Аполлонович, читайте мантры и призывайте на помощь духов…

– Бросьте, – поморщился Аполлон. – Какие духи?! Все очень просто. Вы садитесь в это, как вы изволили назвать, гинекологическое кресло, к голове подключаются электроды. Все время вы находитесь в сознании, все видите и в любое время можете прервать сеанс. А помощник у меня, действительно, есть. Точнее, помощница. Я ее сейчас приглашу, а вы пока подумайте и выберите ненужную мелочь жизни.

Дверь выпустила Аполлона, и вскоре он появился вновь, ведя за собой прелестное белокурое создание, изначалие длинных ног которого едва прикрывало коротенькая юбочка, а грудь не умещалась в глубоком декольте. Смазливую мордашку, умело размалеванную макияжем, подчеркивали алые улыбающиеся губы. Кресло вышвырнуло мое тело из пухлых объятий.

– О, несравненная Дульсинея Тамбовская, Афродита моего сердца, преклоняю колени пред вашей неземной красотой. Пожалейте раба вашего! Будьте моей навеки! Пожалуйте в подарок свою изящную десницу и мышцу, перекачивающую кровь по вашему неземному организму!

К несказанному удивлению, прелестница зарделась и спряталась за спину Аполлона. Тот усмехнулся.

– Не обращай на него внимания, дочь. Это наш новый поставщик мелочей. Кстати, вы, Сергей, угадали. Ее, действительно, зовут Афродитой.

– Афродита Аполлоновна! – восхитился я. – Ну, вы даете! Если у вас и фамилия еще «божественная», то у меня просто нет слов!

– К сожалению, – вздохнул владелец прелестной дочурки. – Фамилия обычная: Боковы.

Я поперхнулся дымом сигареты и истошно закашлялся.

– Что ж, бывает, – отдышавшись, вымолвил я. – Нет, вы подумайте! Разница всего в одну букву, а каков результат!

– Ладно, – начал сердиться профессор. – Пожалуйте в кресло. Афродита, помоги поставщику.

Я послушно проследовал к креслу. Ожидая, когда изящные пальчики прицепят к моей голове присоски с проводочками, нагло рассматривал ложбинку между грудями Афродиты, в которых потерялся золотой кулон. Если в свое время Пушкин пожелал стать табаком, то я не отказался бы какое-то время побыть украшением девушки.

– Афродита, а чем вы сегодня вечером занимаетесь? – поинтересовался я у девушки.

Та скосила глаза в сторону отца и еле слышно прошептала:

– Вообще-то ничем. Дома сижу. Я почти никуда не хожу.

– Бедное невинное создание, как ужасна ваша жизнь! Я просто обязан спасти вас из этого мрачного места, охраняемого неусыпным взором дракона.

– О чем вы там шепчетесь? – поинтересовался профессор, подозрительно поглядывая из-за компьютера в нашу сторону.

– Соблазняю вашу дочь, – искренне ответил я. – Хочу похитить ее и сделать своей второй половинкой, а то надоело, понимаешь, чувствовать себя нецельной личностью. А вы разве против?

– Вообще-то, да. Я пока о вас ничего не знаю и не желаю, чтобы Афродита с вами общалась.

– Как? Разве вы не хотите внуков? Кто же утешит и скрасит старость, кому вы передадите дело вашей жизни и сокровища Акры из закромов? Неужели вы не хотите сидеть в кресле-качалке с трубкой мира, чтобы по вашим коленям ползали малыши? «Дедя, дедя», – будут они вас звать, и слезы умиления покатятся по вашим изборожденным морщинами щекам. Обещаю, что старшенького мы назовем Гераклом, а младшенькую дочку Афиной…