Андрей Жиров - Путь в космос

• Название: Путь в космос
• Автор: Андрей Жиров
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Драматургия
• Год: 1986

В сборник включены пьесы о зарождении космонавтики, об ученых и практиках современного воздухоплавания, о богатом и сложном духовном мире космонавтов, о тех, кто окружает их на земле: «Первый» А. Жирова, «Кибальчич» К. Скворцова, «Я — «Заря-один» А. Романова и другие.

---

Ф е д я. Я не имею права лететь.

Т и т о в (подумав). Не имеешь права? Что же ты натворил?

Ф е д я. Ничего я не натворил. Просто… (Замолкает.)

Т и т о в. Ну говори, говори!

Ф е д я (решившись). Хорошо. Я скажу. (Не глядя на Титова.) Я знал перед испытанием, что это не настоящий полет… что все нам будет только казаться.

Т и т о в (помолчав). Кто же и когда раскрыл тебе нашу тайну?

Ф е д я. Не знаю… Перед самым стартом. За несколько минут. Я случайно услыхал, как кто-то сказал за спиной: «Две недели полное ощущение полета в этой бандуре, а потом полное разочарование…»

Т и т о в. В «бандуре», значит? Так и сказал?

Ф е д я (кивает головой). В «бандуре»!

Т и т о в. И ты промолчал? Не сказал ребятам?

Ф е д я. Конечно. Какое же это было бы товарищество? Ведь скажи я им, что все это липа, испытание сорвалось бы и у вас, и у них. Пусть уж лучше я один… (Вспоминает.) Слышу сигнал тревоги, думаю про себя: «Липа!» За окошком серо-буро-малиновое — тоже липа! Наташа беспокоится за своего Марсика, а я-то все знаю и только злюсь. «Через две недели, — думаю, — расцелуешь свое лохматое сокровище!» Теперь понимаете, почему я не имею права лететь? Для меня ведь испытанием было только молчать в тряпочку и терпеть, а для них и для вас это было испытание настоящее.

Т и т о в (сочувственно). Да-а-а… Не ожидал… Нелегко тебе было эти две недели. Сочувствую.

Ф е д я. Вот и пойми, где граница между дружбой и долгом! (Неожиданно оживляясь.) А вообще-то здорово, ловко придумано. Если не знать секрета, то ни в жизнь не догадаешься! (Лукаво.) Хотя одна накладочка у вас все-таки была!

Т и т о в. Какая же? Любопытно.

Ф е д я. Ребята ждали, когда по радио о полете объявят, а сообщения-то не было. Можно ведь было бы на пленочку записать и прокрутить для полной убедительности.

Т и т о в. Молодец! Верно подметил. Учтем на будущее. Ну вот что, сынок. Разговор у нас с тобой был доверительный, но все же мне придется объяснить комиссии, почему ты не можешь лететь… Не имеешь права… как ты говоришь…

Гаснет свет.

СЕДЬМАЯ КАРТИНА

По радио звучит торжественный голос диктора: «Этот день — первое сентября 2001 года — впишет еще одну героическую страницу в славную историю юных ленинцев. Мы ведем свой репортаж с центрального космодрома Советского Союза. Космоплан «Пионер-один» готов к старту. Его экипаж уже на борту. Идет последняя предстартовая минута. Сейчас вы услышите завершающий отсчет секунд, и «Пионер-один» устремится к Марсу… (Начинается отсчет секунд.) Десять… девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… три… два… один… Старт!»

Рев мощных двигателей сливается с музыкой известной уже увертюры «Полет в космос».

В момент поднятия занавеса  Н а т а ш а  и  В а д и м  находятся в кабине космоплана «Пионер-1» на пути к Марсу. Третий космонавт, вышедший в космос, проверяет что-то в наружной носовой части корабля. Его плавающая в космосе фигура то появляется, то исчезает за иллюминатором. Цифры и формулы сменяют друг друга на светящихся шкалах аппаратуры. Мигают разноцветные лампочки. Вадим что-то записывает. В кабине, на видном месте, висит фотография Марсика.

В а д и м (рассуждает вслух). Если скорость нашего корабля относительно Земли при выходе из сферы земного притяжения была равна двум и тридцати восьми сотым километра в секунду и направления скоростей совпали друг с другом, то через двести тридцать семь суток после старта мы должны достигнуть орбиты Марса… Сегодня тридцать первое число… Выходит, что летим мы уже сто двадцать вторые сутки.

Н а т а ш а (прислушиваясь). Если мы только летим!

В а д и м (смеется). Летим! Летим! Теперь уже и по радио передавали.

Н а т а ш а. Могли и передавать. Федя у нас чересчур умный: посоветовал им в следующий раз записать на пленочку.

В а д и м (вздыхает). Нет уж! На этот раз летим по-настоящему! Между прочим, ты заметила, совсем другое ощущение?

Н а т а ш а (серьезно). Знаешь, я часто мысленно возвращаюсь к тем двум неделям, которые для нас были испытанием, а для него пыткой. Это же надо обладать таким характером, чтобы все знать, а нам даже не намекнуть! Четырнадцать суток вместе с нами смотреть в иллюминатор, дежурить, мечтать и… молчать!

В а д и м. Представляешь, если бы мы все трое знали?.. Ой! У нас бы все валилось из рук. Мы бы просто оскандалились.

Н а т а ш а. Нет, что ни говори, а он показал себя настоящим другом. Жаль, конечно, что ему пришлось все это пережить одному…

Из люка появляется  Ф е д я. В руках у него скафандр.

Ф е д я (возбужденно). Ребята! Антенна в порядке! Радио скорее включайте! И так уж, наверное, все пропустили!

Н а т а ш а. Ой! Как это мы заболтались! Вадим, что ж ты, на самом деле?! Скорей включай! Неужели пропустили?

Вадим торопливо включает радио. Из Москвы передают новогоднее послание советскому народу. Звучат заключительные слова послания.

Д и к т о р (мужской голос). …Социалистических Республик шлют свои сердечные поздравления советским людям, находящимся при исполнении служебного долга на других планетах. Советский народ желает счастливого полета школьникам Советского Союза: Наташе Печатниковой, Вадиму Гонтареву и Федору Дружинину — экипажу космоплана «Пионер-один», совершающему рейс Земля — Марс — Земля. С Новым годом, дорогие ребята! С Новым годом, товарищи! С Новым годом, Вселенная!

Начинают бить Кремлевские куранты. Наташа, Вадим и Федя заключают друг друга в объятия.