Александр Бромов - Поиски

• Название: Поиски
• Автор: Александр Бромов
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Перемены бывают разные: веселые, грустные, необходимые и так далее по ситуации. В жизни Повелителя драконов тоже наступил переломный момент, когда сложившиеся обстоятельства не дают жить по-старому, и надо что-то менять или меняться самому. Убить мне его жалко, как-то прижился. Да и скучно будет без него. И потом, кому демоны компьютеры будут устанавливать? В мире без электричества. Интересно же.

Что бы ни случилось с вами, солнце так и будет светить, ветер гнать облака, деревья расти и плодоносить, если есть чем, а птицы петь. Кем бы вы ни были, человеком или демоном, вам придется смириться и с потерей друга и с потерей крыльев. Но если последнее можно вернуть с помощью мага, то ушедшего в безвременье — нет. Остается только хранить память о нем. Но жизнь продолжается не смотря ни на что, и кто-то женится по любви, а кто-то, например демоны, воруют у него невесту, чтобы потом выгодно продать.

Очередной мир ложится не под копыта лошадей, а под лапы огромных летающих котов-сайширов, на которых пересаживаются герцог Сантилли и его друг. А жизнь продолжает преподносить сюрпризы, зачастую не всегда приятные, открывая одну тайну, взамен, как обычно, добавляя сразу несколько. Повелитель демонов воздуха безрезультатно пытается найти общий язык с собственным сыном, обычная девушка с Земли так же безрезультатно понравиться королю драконов. Пожелаем им удачи.

Если бы не приглашение на прогулку по окрестностям города, то правда о происхождении демонов так и осталась бы тайной для избранных. Если бы не ливень, спутавший все планы Бет и помешавший драконам устроить пикник, то у нее не появились бы столь необычные ученики. И если бы не приглашение на бал, то Ласайенте еще долго бы не пришла в голову мысль сменить пол, а его друг не узнал бы, что значит воспитательный процесс с точки зрения Повелителей огненных демонов.

Парусник с романтическим названием «Морская ветреница» везет демонов к любви, пониманию, прощению и посвящению в воины. А те между делом упражняются в метании ножей в своих Повелителей и разрабатывают план по похищению юной графини для друга, тем более что опыт есть.

Можно, от нечего делать заняться не боевым искусством, чтобы потом применить его на практике в ночной схватке с пиратами, в которой по нелепой случайности погибнет невеста друга, но это совсем не помешает жениться на ней. Можно повоевать с водными демонами, а потом ненавязчиво сбегать к ним на бал и мило потанцевать. А между делом пристыдить короля драконов так, что в кои-то веки ему стало совестно, после чего он понимает, что влюбился. Как такое возможно? Так ведь демоны же, что ж здесь не понятного?

Веселый день рождения дает повод забыть о стеснительности и титулах, чтобы с головой ухнуть в омут любви. Но ревность толкает на необдуманные поступки, целиком разрушающие жизнь. И без разницы кто ты, молоденькая девушка или дракон. Зато демонам новые знакомства позволяют без угрызений совести отточить свои способности, и долгожданный учитель начинает жалеть, что взялся за их обучение.

Что значит для принцев-демонов потерять все: крылья, силу, власть над стихиями и самое главное — свободу, и стать рабами? Как не сломаться и сохранить достоинство, пройдя по краю бесчестья? Как спасти юную императрицу и дать шанс выжить другу? Настолько ли существенно для демона дружба и самопожертвование? Может быть, проще было, не оглядываясь ни на кого и не сожалея, думать о своей жизни?

---

— Дальше мне стало очень страшно. Даже не помню, как оделся. Я хотел бежать к Андерсу и все рассказать. Думал, что он поймет и поможет, — Лас закусил губу.

Вот дьявол, мальчишка верил отцу, а тот в сущности его предал. А это мы не прощаем никому и никогда. Не умеем. Демон может понять и простить ошибку, но предательство — ни за что! Поэтому так ценятся Слово и Договор. У Андерса нет шансов практически никаких.

— Он сам пришел. Совсем неожиданно, — у принца дернулся уголок рта, — и не узнал меня. Глаза другие, костюм мужской и вообще. Он кричал на меня, потом ударил, — принц непроизвольно дотронулся до шрама на брови, — и потащил в башню.

— Что было потом? — Повелитель попытался поймать взгляд Ласайенты.

Бесполезно. Глаза мальчика бездумно смотрели в одну точку.

Принц поежился, вспоминая время, проведенное в камере. Может, это были минуты, но они показались ему вечностью. Тишина, темнота и холод, обволакивающие его со всех сторон, заставляли вжиматься в стену и мелко дрожать от непривычного липкого страха. Он помнил, как сидел, скорчившись, крепко обхватив колени, и пытался унять стучащие зубы, сжимая их. Помогало плохо. Особенно, когда он услышал скребущиеся звуки и тихий цокот маленьких коготков по камню.

— Я долго сидел в камере. Там бегали такие жирные крысы. Я еще подумал, что их специально откармливают, — принц судорожно вздохнул, — потом пришел Наргизе с охранниками.

Лас будто наяву видел, как лягнула дверь, заставив его сильно вздрогнуть от неожиданности. Ее распахнули ударом ноги и придержали, чтоб не мешала. Факел осветил камеру, больно резанув по глазам, привыкшим к темноте. Принц прикрыл их рукой, силясь разглядеть вошедших. Помощник отца с охранниками. Они зашли и затворили за собой дверь. Сердце бешено заколотилось в предчувствии беды, но Ласайента остался сидеть, еще крепче обхватив колени, чтобы скрыть предательскую дрожь. Вжался в спасительный угол, понимая, что это ему не поможет, но все-таки….

Лас запнулся и замолчал, стиснув руки еще сильнее. Сантилли сжал его тонкие холодные пальцы.

— Он сказал, что принес Слово Повелителя, — йёвалли поднял на Найири полные муки глаза: «Не заставляй вспоминать, не надо!».

Из глубины его глаз на ашурта смотрела до смерти испуганная девочка, пережившая самую страшную ночь в своей жизни, — что он… велел открыть мне дверь во взрослую жизнь. Я хотел убежать, но они стали бить меня.

Глаза Сантилли стали холодными и какими-то чужими, заставив Найири стиснуть плечо принца. Сейчас сын вместе с другом переживал ту ночь, проходя ее шаг за шагом, впитывая ее, пропуская через себя, отметая в сторону все ее страхи, чтобы оставить только чистую ненависть и желание отомстить.

Сам Повелитель не ожидал такого поворота событий. Он предполагал все, что угодно, но только не это. Да, мальчика избили, да, изнасиловали, но чтобы вот так, во дворце отца! И принц молчал все эти годы!

— Наргизе приказал, чтобы я не терял сознание, чтобы все помнил, — принц замолчал. Потом как-то по-взрослому нехорошо усмехнулся, — Я все помню, — он пронзительно посмотрел на Найири и повторил, — Явсепомню.

Сантилли положил подбородок на плечо друга, бездумно глядя перед собой. Отец понял, что сын принял решение. Какое? Найири тяжело вздохнул. Ему предстоял тяжелый разговор с другом. Щадить его ашурт не собирался. Не сахарный, не растает. Если бы он знал, чем обернется этот договор, в жизни бы его не стал заключать!

— Как ты выбрался из башни? — тяжело спросил Повелитель.

— Они не закрыли дверь. Наргизе сказал, что я все равно никуда не денусь. Я сначала хотел умереть, понимаете? А потом подумал, что это будет глупо, вот так сдохнуть, как никчемная дворняжка. Мне до безумия захотелось их крови. Видеть, как они умирают, медленно, как из них уходит жизнь капля за каплей, — сколько ненависти жило все это время в этом сердце, а он, проживший не одно тысячелетие, даже не почувствовал! — Мне стало все равно, что одежда порвана, что…, Лас мотнул головой, — Плохо помню, как поднялся по лестнице. Больно было очень.

Ласайента потер сломанную когда-то руку, словно она снова начала болеть. И Сантилли представил, как избитый мальчик, цепляясь окровавленными пальцами за стены, шаг за шагом упорно поднимается наверх, чтобы не умирать сломанной никчемной куклой в грязной камере, а хотя бы попытаться отомстить. Было тяжело, словно это он сам карабкался по крутым ступеням, заставляя двигаться непослушное тело.

— Наверху два охранника спали, пьяные. Я хотел взять кинжал и убить того, кто мне руку сломал, но пальцы не слушались. Там рядом лежал топор, и я ударил его по шее. Но сразу убить не получилось. Он захрипел и задергался. Я подумал, что так даже лучше, пусть дольше умирает, — принц зло прищурил глаза, — Второй, который обрезал мои волосы, проснулся и пошел ко мне, и я бросил в него топор. Хотел в грудь, но не смог. Топор попал ему по ногам, он упал с лестницы вниз. Очень надеюсь, что он не сразу сдох. Я не стал смотреть, что там с ним, — Лас равнодушно пожал плечами, — Коня увести не удалось, дверь в конюшне была тугая, я не смог открыть. Так, пешком пошел, лишь бы уйти подальше.

— Сколько всего охранников было? — немного отрешенно спросил Найири.

Богатое воображение было не только у сына.

— Трое.

— Я имею ввиду…

— Трое.

Твари!

— Ласти, мне надо знать, кто, — Санти пристально смотрел на друга, тот всей кожей чувствовал его тяжелый взгляд.

— Люди, — он не стал поворачивать голову, побоявшись встретиться с ашуртом глазами, хотя знал, что ни в чем не виноват. Он был слабее, ему элементарно не хватило сил защититься, но все равно стыд душил его, заставляя прятать взгляд.

Все правильно, дэмы на такое не пойдут. И все уже мертвы: двое в башне, один — в драке. Возмездие настигло каждого, жаль, последнему удалось побегать дольше других.

— Где ты взял те обноски? — еще пара вопросов и все, тягостный разговор можно заканчивать.

— Какие обноски? — ничего не понял Ласайента.

Так, понятно.

— Не важно. На тебе вещи были с чужого плеча, — пояснил Повелитель.

— Не знаю, я в своем ушел, — принц безразлично пожал плечами, но потом ожил и изумленно посмотрел на Найири, — Какие обноски? Откуда?

Повелитель неопределенно пожал плечами. Ответа на это не было.

— Как ты оказался возле горелого леса? — этот вопрос с самого начала не давал покоя герцогу.

Принц непонимающе вскинул брови, отодвинулся от друга, чтобы посмотреть на него и только сейчас осознал, что сидит у него на коленях и покраснел. Закусив губу, медленно сполз на диван между ашуртами. Все равно больше свободного места не было. Сразу стало неуютно и холодно.

— Почти ничего не помню из того, что случилось после этого. Там все как в тумане было. Мне даже казалось, что я видел свою мать. Я когда тебя встретил, подумал, что это камень такой стоит, — Ласайента виновато улыбнулся.

Так, пара загадок все-таки осталась. Значит, там была женщина. Кто она такая? Почему Лас от нее ушел? Или сама выпроводила? Почему ее помощь ограничилась только сменой одежды? Или никакой женщины не было? Но тогда где принц шлялся два дня?

— Больше ничего не помнишь? — последний вопрос, вдруг еще что-нибудь всплывет.

— Тебя помню. Тоже рассказывать? — с вызовом спросил Лас.

Оживаем? Это хорошо, это просто отлично. Сантилли одними губами сказал «Нет!» и сделал страшные глаза. Йёвалли закусил губу, чтоб не улыбнуться. Герцог умел развеять плохое настроение. Найири постарался незаметно перевести дыхание. Мальчик оказался сильнее духом, чем он думал. «Пусть я и дальше так же буду ошибаться», — подумал ашурт.

— Выключай эмоции и включай мозги, Ласти. Что получается? — Санти вопросительно посмотрел на друга.

Принц задумчиво разглядывал ковер на полу.

— Плохо получается, — он с горечью посмотрел сначала на отца, потом на сына, — Зачем это ему надо было?

— Вот сейчас и попросим, чтобы у него спросили. Молодец, мальчик, — Найири хлопнул принца по стиснутым рукам, лежащим на коленях.

— Все-таки, мальчик? — усмехнулся принц, скосив на него глаза.

— Перестань краснеть и вспоминать прошлые обиды и страхи, иначе на взрослую жизнь мужскую или женскую не хватит времени. Понял? — посоветовал Повелитель.

Принц серьезно кивнул.

— Ты обещал что-то сказать, — напомнил Санти, стремясь поскорее отвлечь друга от неприятных воспоминаний.

Найири встал, снова похлопал принца уже по плечу.

— Симпатичная из вас получилась парочка. Великолепная, — с усмешкой произнес он.

Демоны одинаково исподлобья посмотрели на него, ожидая продолжения.

Сейчас им будет, о чем поговорить и над чем поразмыслить. Не останется времени думать о событиях почти тридцатилетней давности. А мы пока займемся Андерсом. Из его сбивчивых объяснений, мало, что удалось понять. Прольем ему свет на дела Наргизе. Расплодил бастардов, теперь пусть расхлебывает. Придется другу пересмотреть некоторые взгляды на воспитание детей и отношение к ним.