Питер Абрахамс - Горняк. Венок Майклу Удомо

• Название: Горняк. Венок Майклу Удомо
• Автор: Питер Абрахамс
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Проза
• Год: 1988
• ISBN: 5-280-00383-2

В книгу включены ранние романы известного африканского писателя Питера Абрахамса, повествующие о социальных и политических проблемах ЮАР и других стран континента.

---

Если первую часть своего романа Абрахамс назвал «Мечта», то вторую — «Реальность». В ней-то автор и пытается представить, с какими трудностями будет связан каждый шаг молодого африканского государства в действительности.

Майкл Удомо, Мхенди, Ленвуд, Мэби и Эдибхой стремятся к освобождению Африки. И в этом своем стремлении они едины. Но только до приезда на родной континент, где им приходится столкнуться с реальностью.

Став премьер-министром Панафрики, Удомо оказывается в неизмеримо более сложном и противоречивом положении, чем он мог предполагать, находясь в Лондоне. Оказалось, что на пути к возрождению страны стоит не только колониализм, но и нищета, пережитки родоплеменного строя с его страшной отсталостью и суевериями.

Эта-то часть романа, «Реальность», и вызвала горячие нарекания многих критиков.

Читатели знакомились с романом во второй половине пятидесятых годов и в начале шестидесятых, когда будущее Африки рисовалось в радужных красках как самим африканцам, так и тем, кто от души желал им быстрого прогресса. И к роману Абрахамса подчас относились недоверчиво. Автора винили в плохом знании Африки, в том, будто он недостаточно верил в силы и возможности молодых африканских государств. Даже в недоброжелательстве к Нкруме. Тогда, во второй половине пятидесятых — начале шестидесятых, Нкрума был одним из самых популярных африканских лидеров, если вообще не самым популярным. И многим казалось кощунством, что Абрахамс предрек его свержение.

Да, действительность была куда сложней и трудней тогдашних радужных надежд. Свержение колониальных режимов стало огромным достижением народов Африки, но оно завершило лишь первый этап национально-освободительных революций.

Второй этап — укрепление независимости, создание самостоятельной экономики — оказался ничуть не легче первого. Скорее наоборот — его задачи многообразней и сложнее. И прав Майкл Удомо, когда говорит друзьям: «Управлять страной труднее, чем завоевывать власть». Тем более, если надо «перетащить страну из одного века в другой».

На первом этапе все или почти все национальные силы выступали вместе. Объединял их понятный и близкий каждому девиз: «Долой колониальный режим». Но вот независимость провозглашена, надо строить новое государство, нужны позитивные программы социального, экономического, культурного развития. И единые прежде силы раскалываются, выявляются различные интересы, сталкиваются намерения, исключающие друг друга. А колониализм еще не уничтожен, он сохраняет пока довольно прочные экономические позиции. Бывшие колонизаторы умело используют внутренние распри.

И во многих государствах Африки положение дел стало складываться не совсем так (а в некоторых странах — совсем не так), как надеялись миллионы африканцев и их друзья во всем мире.

Правящие круги метрополий старались поставить у власти в освободившихся странах «своих людей» или обратить в свою веру местных лидеров. В Африке появились такие предатели, как Чомбе. Появились такие кровавые диктаторы, как Иди Амин и «император» Бокасса.

Герой романа Удомо гибнет, пробыв на посту главы правительства несколько лет. А Лумумбу убили через каких-нибудь полгода после того, как он стал премьер-министром. Убили изуверски, не оставив даже праха, — по одной из версий, тело растворили в серной кислоте.

Независимость провозглашена, а кровь льется и льется. То и одном, то в другом конце Африки — заговоры, таинственные убийства. Телеграф приносил вести о бесчисленных государственных переворотах, о гибели президентов, премьеров, видных политиков, редакторов крупных газет.

И становилось все яснее, что «Венок» выдержал проверку временем. Более чем три десятилетия, прошедшие после его выхода, показали, что Абрахамсу удалось предвидеть многие важнейшие трудности, даже трагедии молодых африканских государств. Удалось предвидеть в те годы, когда таких государств даже еще не существовало, а лишь появилась надежда на их возникновение.

Можно только поражаться прозорливости Абрахамса. В те годы, когда многие считали старый, «классический» колониализм, в сущности, единственным препятствием на пути африканских народов, Абрахамс сумел разглядеть и неоколониализм, и ту пагубную роль, которую будет играть в новых государствах тяжелое наследие трибализма, традиционных племенных устоев. И черный шовинизм.

Своим романом Абрахамс хотел помочь Африке, предупредить о трудностях предстоящего пути.

И сам Кваме Нкрума, отлично зная, разумеется, какая роль ему отведена в романе, в своей «Автобиографии», изданной через год-полтора после выхода «Венка», упоминал о Питере Абрахамсе с явной теплотой.

Постепенно утвердилось даже мнение, что «Венок» — роман в конечном счете оптимистический. В Панафрике уже появилась образованная молодежь, началось развитие промышленности. Возврат к прошлому невозможен. Удомо сыграл свою историческую роль, расчистил путь для строительства нового общества. Перед своей гибелью он бросает Селине и Эдибхою: «Вы опоздали!»

Но далеко не со всем в этой книге можно согласиться.

Конечно, легко в конце восьмидесятых годов видеть недочеты в оценках, сделанных в первой половине пятидесятых. Ту новую жизнь, которую Абрахамс описывает, он еще не видел.

Да и старую жизнь, вступившую в столкновение с новой, он тоже не мог знать всесторонне. Трибализм, стремление сохранить отжившие устои Абрахамс не представлял себе достаточно конкретно, реально. Вырос он не в патриархальном захолустье, а в самой промышленной части Африки. Родня его — цветные — тоже не могли быть тесно связаны со стародавним образом жизни. А Золотой Берег он хотя и посетил, но пробыл там очень недолго.

И все же самое главное — отчаянное сопротивление патриархальщины обновлению жизни — это Абрахамс понял и показал.

Многим казался искусственным, нежизненным конфликт, может быть, самый драматический в книге: выбор, перед которым поставила Майкла Удомо расистская Плюралия. Экономическую помощь Панафрике она соглашается дать лишь при условии, что Удомо предаст своего друга Мхенди.

Увы, жизнь показала правоту Абрахамса. Многие африканские лидеры и в наши дни оказываются перед этим трагическим выбором. И часто создает такую ловушку именно Южно-Африканская Республика, страна, названная в «Венке» Плюралией. Она умело использует свои экономические возможности и, с другой стороны, бедственное положение многих молодых государств.

Хотя «Горняк» и «Венок Майклу Удомо» написаны давно, они интересны и сейчас. И как талантливые художественные произведения. И как реальность жизни африканских стран. И, далеко не в последнюю очередь, как выражение человеческой мечты о лучшем будущем.

Аполлон Давидсон

Горняк. Роман Перевод с английского Л. Беспаловой и М. Лорие

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,

Пока не предстанет небо с землей на Страшный господен суд.

Но нет Востока, и Запада нет, что — племя, родина, род,

Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает?

Р. Киплинг (Перевод Е. Полонской)

Глава первая

Где-то вдалеке пробили часы. Мужчина прислушался. Один… Два… Три… Три часа утра.

Он переложил узелок из правой руки в левую, подтянул брюки и зашагал по узкой улочке дальше. Узкая темная улочка казалась мрачной. Впрочем мрачной была и вся Малайская слобода.

Как бы узнать, где я, подумал он. Он не понимал, куда идет. Хотя что одна улица, что другая — какая разница.

Но тут он увидел у калитки женщину. Он никогда не заметил бы ее — она почти слилась с неразличимой в тени калиткой, — если б она не кашлянула и не шевельнулась. Он подошел поближе.

— Сестра, не знаешь, где тут можно передохнуть, а если повезет, то и выпить? — Голос у него был низкий, хрипловатый.

— Поздно уже, — ответила женщина.

— Правда твоя, поздно, — согласился мужчина.

— Посвети, я хочу на тебя посмотреть, — велела женщина.

— У меня спичек нет.

— Что же у тебя есть?

— А ничего.

— И ты хочешь, чтобы тебя в такой поздний час пустили передохнуть и еще выпить дали?

Мужчина уронил голову, но женщина не заметила этого — такая стояла темень.

— А деньги у тебя есть?

— Нет.

— Ну и ну. А ты чудной. Как тебя звать-то? Ты не здешний?

— Кзума. Я родом с Севера.

— Ну что ж, Кзума с Севера, постой здесь, пока я принесу чем посветить. Может, я и пущу тебя передохнуть и выпить, а может, и не пущу.

Тень беззвучно отделилась от забора. Он вгляделся в черный провал калитки, но сплошная темень не пропускала взгляд. Перекинул узелок из левой руки в правую и приготовился ждать.