Виктор Цвиркун - Соратник Петра Великого. История жизни и деятельности Томы Кантакузино в письмах и документах

• Название: Соратник Петра Великого. История жизни и деятельности Томы Кантакузино в письмах и документах
• Автор: Виктор Цвиркун
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4469-0478-5

Настоящая монография посвящена истории жизни и деятельности графа Томы Кантакузино, одного из незаслуженно обойденных вниманием исследователей соратников российского монарха Петра Великого.

Первая часть работы освещает богатую на события биографию спатаря Валашского княжества, впоследствии генерал-майора от кавалерии российской армии Т. Кантакузино. На основе многочисленных архивных материалов, значительная часть которых впервые вводится в научный оборот, автор воссоздал жизненный путь этого незаурядного человека, дипломата, воина и государственного деятеля конца XVII – первой четверти XVIII в. Особое внимание было уделено участию Т. Кантакузино в Прутской кампании 1711 г. и взятии Браильской крепости, его трудам по организации обороны южных рубежей России и строительству Ладожского канала.

Во вторую часть вошли письма и бумаги, относящиеся к биографии Т. Кантакузино. Наряду с документами, вышедшеми за подписью графа, мы поместили адресованную ему корреспонденцию, а также связанные с его биографией эпистолярные материалы роственников и знакомых.

Следует отметить, что предлагаемая книга – первая в своем роде работа, адресованная российскому читателю.

---

Известный румынский историк Константин Резакевич в биографическом очерке, посвященном валашскому великому спатарю, указывает 1670 г., однако без ссылки на какой-либо источник[7]. Молдавский исследователь С. В. Нукэ в статье о российском литераторе ХVIII в. М. Хераскове, упоминая вскользь о родственных отношениях, связывавших обоих представителей древних валашских фамилий, указывает следующие годы жизни и смерти Т. Кантакузино – 1665–1720 гг.[8] Приведенные им данные заставляют нас усомниться в их достоверности. Так же, как предыдущий автор, он не указывает исходный источник этой информации. Кроме того, совершенно неверна отмеченная им дата смерти графа.

Найденные нами архивные документы свидетельствуют, что Т. Кантакузино скончался 22 декабря 1721 г. в деревне Трухнове, отстоящей в 70 верстах от Устюжны Железопольской. Причиной смерти явилось кровоизлияние в мозг[9]. Таким образом, год, указанный С. В. Нукэ, никак не может быть датой кончины графа.

Столь же далекой от достоверности представляется нам и приведенная дата рождения Т. Кантакузино. Как следует из родословной рода Кантакузино, свою карьеру при дворе валашского господаря Тома начал в 1685–1686 гг., не имея должности, т. е. в самом низшем чине[10], к которому относились бояринаши. Обычно, по установившейся в княжестве традиции, с исполнения этой функции начинали свое продвижение по служебной лестнице сыновья бояр, достигшие 12–14-летнего возраста[11]. Сомнительно, чтобы племянник валашского господаря, выросший и воспитанный в его семье, начал свою карьеру при дворе в возрасте 20 лет с самой низшей ступени в иерархии государственных чинов.

Уже в юношестве Тома пережил первые потери, лишившись сначала отца, который скоропостижно скончался 23 декабря 1685 г. в возрасте 37 лет[12], а вслед за тем – и матери. Осиротевшего юношу взял к себе на воспитание старший брат отца – Шербан Кантакузино, бывший в ту пору господарем Валахии[13]. В дружной и гостеприимной семье дяди Тома пользовался теми же привилегиями и правами, получал ту же заботу и внимание, что и его двоюродные братья и сестры. Наравне с ними он получил блестящее по тем временам домашнее образование. Помимо родного, Тома свободно владел классическими языками: греческим и латынью, а также церковнославянским, итальянским и русским[14].

Как отмечалось выше, в ХVII столетии в Валашском княжестве сформировалась прочная традиция, принявшая характер неписанного закона, когда великие бояре и сановники отдавали своих сыновей в возрасте 12–14 лет в услужение ко двору господаря. По сути дела, с этого начинали свою служебную карьеру все представители служилого сословия княжества[15].

За редким исключением, каждый служитель из состава господарской администрации, включая тех, кто занимал самые высшие должности, обязан был пройти все ступеньки иерархической лестницы. В соответствии с установившейся традицией Тома Кантакузино в 1685 г., вскоре после кончины отца, был взят на службу при господарском дворе без указания определенной должности[16]. Спустя несколько лет, в декабре 1693 г., уже новый господарь Валахии К. Брынковяну[17] возводит его в должность второго логофета[18], каковым Кантакузино числится вплоть до 8 июля 1700 г.[19]

Мы склонны предположить, что столь высокая милость валашского гсподаря стала свадебным подарком к бракосочетанию Томы с Марией, дочерью великого вистерника[20] Статия Сокотяну[21]. К сожалению, этот брачный союз был непродолжительным: Мария скончалась бездетной в 1696 г.[22] По-видимому, в это же время в память о своей супруге Т. Кантакузино закладывает монастырь в Пояна-Прахова, а также возводит церковь в родовом имении Филипешти де Пэдуре.

Несомненные организаторские способности, личные качества, а также прямое родство с К. Брынковяну открывали Томе Кантакузино путь к высшим должностям Валашского княжества. Так, 31 января 1701 г. его назначают великим служером[23], приобщив тем самым к одному из боярских чинов первого ранга. Наряду с этим ему как наиболее доверенному лицу господарь поручает исполнение ряда дипломатических миссий в пределах княжества и за рубежом. Одна из них относится к весне 1702 г.

В 20-х числах апреля господарь К. Брынковяну поручает Т. Кантакузино сопровождать дипломатический поезд лорда Уильяма Пагета[24], посла Англии в Константинополе, который следовал через Валашское княжество к себе на родину. В течение трех дней Тома Кантакузино с конвоем из пятидесяти кавалеристов сопутствовал послу в дороге от южных до западных границ княжества. Помимо обеспечения безопасного следования почетного гостя и его свиты, на Т. Кантакузино были возложены обязанности организации их питания, отдыха и ночлега[25]. Гостеприимство, оказанное графом, было столь радушным и искренним, а яства и напитки столь аппетитными, что это нашло отражение в путевом дневнике пастора[26], следовавшего вместе с английским послом[27].

Одно из секретных дипломатических поручений за пределами Валашского княжества Т. Кантакузино получил осенью 1703 г. По воле своего двоюродного брата князя К. Брынковяну он должен был отправиться в Константинополь. Основная задача этой миссии состояла в том, чтобы поставить последнюю точку в затянувшейся многолетней вражде и противоборстве между К. Брынковяну и семейством Кантемиров.

Несмотря на то, что миссия Т. Кантакузино в столицу Османской империи описана в многочисленных публикациях и исследованиях о жизни Д. Кантемира[28], мы считаем оправданным предложить вниманию историков свою версию причин и итогов этой поездки.

Согласно устоявшейся точке зрения, ставшей, по сути, канонической в исторической литературе, перед Т. Кантакузино была поставлена задача склонить турецкую администрацию к тому, чтобы арестовать и сослать молдавского князя на остров Хиос. При более благоприятном стечении обстоятельств предполагалось похитить Д. Кантемира и доставить его из столицы Османской империи в Бухарест для расправы[29]. Однако «эмиссар валашского князя, вопреки полученным в Бухаресте инструкциям, начал вести при Порте собственную игру, фактически перейдя на сторону Д. Кантемира, став его единомышленником и союзником»[30]. Более того, по мнению цитируемых авторов, лишь благодаря благородству и принципиальной позиции Т. Кантакузино, «отказавшегося участвовать в интригах К. Брынковяна», были сорваны планы валашского господаря расправиться со своим молодым соперником[31].

Дистанцируясь от общепринятой точки зрения на миссию великого служера, рассмотрим ее с другой стороны. Во-первых, вызывает недоумение тот факт, что валашский господарь обращается к высшим сановникам Порты не через посредничество капукехайя (своего полномочного представителя при султанском дворе), а через посланника, который ни разу до этого не бывал в столице Османской империи, не знал этой страны, не имел контактов и личных связей среди родственников или же влиятельных лиц из окружения местного правителя.

Последнее обстоятельство было отнюдь немаловажным, поскольку в те времена наличие знакомств и приятельских отношений среди высших должностных лиц сераля нередко было залогом успеха в решении любых, порой чрезвычайно сложных, проблем.

С другой стороны, трудно себе представить, что подданный князя, связанный с ним узами близкого родства, повел себя не во благо, а во вред интересам своего покровителя и сюзерена. Вместе с тем совершенно лишенным логики выглядит принятое в августе 1704 г. решение К. Брынковяну о награждении Т. Кантакузино чином великого постельника[32], если тот якобы «пошел против воли своего господаря». Следует отметить, что этот чин давал право стать членом княжеского совета – высшего административного органа страны, а также управлять двором и личными покоями господаря[33].

На наш взгляд, особая миссия Т. Кантакузино в Константинополе в сентябре 1703 – январе 1704 г. заключалась отнюдь не в физическом устранении Д. Кантемира как основного соперника валашского господаря. Обладая достаточным весом и влиянием при османском дворе, а также давними и прочными связями с сановниками из близкого окружения султана, К. Брынковяну имел несчетное количество других возможностей расправиться со своим недругом.

Одна из них относится к 1703 г., когда по приказанию султана в сопровождении многочисленной свиты К. Брынковяну с 28 мая по 28 июня находился в столице Османской империи[34]. Кроме того, владея значительными финансовыми ресурсами, он мог без особых трудностей уговорить деньгами «несговорчивых» османских чиновников решить эту проблему в свою пользу. Тем не менее К. Брынковяну предпочел избрать иной способ урегулирования конфликта, который без жертв и кровопролития надолго бы прекратил притязания Д. Кантемира на трон Молдавского или же Валашского княжества.

К. Брынковяну было доподлинно известно, что, после того как молдавский князь поселился с молодой супругой в Стамбуле, материальное и финансовое положение его семьи было далеким от потребностей столичной жизни[35]. Оно усугублялось и тем, что все родовые имения отца получил во владение старший брат Антиох, в то время как в собственности Димитрия находились лишь несколько домов в Яссах, полученных им в наследство и приобретенных после бракосочетания[36].