Ольга Романовская - Лед и пламень

• Название: Лед и пламень
• Автор: Ольга Романовская
• Жанр: Любовное фэнтези
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-096667-7

Тяжело единственной выжившей светлой среди темных! Дария поняла это сразу же, как по чужой воле очутилась в другом мире. Она быстро усвоила, что доверять никому нельзя. Ну, разве только двум темным, которым не нужна ее смерть. Одного она любит, второй согласился учить ее магии.

Враги сменяют друг друга. То наемные убийцы, то одержимый, а теперь и бывшая жена возлюбленного объявляет вендетту. К кому обратиться за помощью? К некроманту его величества – таинственному альбиносу с не менее загадочным прошлым? К учителю, который может затребовать слишком высокую цену – темные ничего не делают просто так. Или понадеяться на любимого? Только он отчего-то жаждет остаться в стороне. Может, светлая нужна ему только как постельная игрушка, а чувства – обман?

---

Я кивнула, силясь прокашляться.

– Тогда раздевайся. В этом, – Филипп ткнул пальцем в намокшее тяжелое платье, – сразу утонешь.

Второй раз за три дня я снимала одежду перед незнакомым мужчиной, благо теперь смогла остаться в белье. Остальное брюнет сжег. Поджимая босые пальцы, с тоской я смотрела на полыхавший костер. Платье жалко, оно мне нравилось, но с одержимыми не спорят.

– Плыть всего милю, – обнадежил Филипп. – Там найдется сухая одежда.

Неохотно я поплелась вслед за брюнетом в воду. Она оказалась бодрящей, несмотря на то, что стояло лето. Приходилось энергично двигать руками и ногами, чтобы согреться. Вскоре я поняла, что холодная вода – не самое страшное испытание. Я устала задолго до цели. Мышцы налились свинцом, каждое движение давалось с большим трудом. Филипп плыл впереди, легко, будто до этого не совершил стремительный забег по полям, а я отчаянно барахталась, силясь не пойти ко дну. Когда голова начала погружаться по макушку, я решилась попросить брюнета о помощи. Тот недовольно зашипел, но сотворил воздушную подушку. Она поддерживала, не давая утонуть.

Наконец мучения закончились. Почти бездыханную, Филипп вытащил меня на берег и поволок через кусты. Я полагала, нам опять придется куда-то идти, но нет, будто по волшебству за деревьями вырос замок, окруженный рвом.

Вид каменной громады вызвал неприятные чувства. Я не благоговела перед мощью, а тревожилась о собственной безопасности. Часть кладки обвалилась, красноречиво свидетельствуя, что в замке давно никто не живет, только духи и воронье. Некогда он, несомненно, внушал ужас врагам и господствовал над окружающей равниной. Наверняка принадлежал важному феодалу, или давно исчезнувшее королевство возвело его как оплот своей власти. С тех пор прошло много лет. Крыша прогнила, перекрытия частично рухнули, а в коридорах хозяйничал ветер.

– Извини, другого жилья теперь нет, – развел руками Филипп и соткал мостик из переливающихся нитей.

С опаской я ступила на зыбкую опору, но она оказалась достаточно крепкой, чтобы выдержать нас обоих. По ней мы успешно перебрались через ров. На дне квакали лягушки и росла осока. С карканьем разлетелось потревоженное воронье. Я посторонилась, пропуская Филиппа. Тот махнул рукой на ворота. От них давно ничего не осталось, только арка с ржавой решеткой. Пригнувшись, я осторожно прошла под ней и очутилась во внешнем дворе. Некогда там селилась челядь, теперь сохранились только каменные службы.

– Воды надо набрать, – деловито заявил Филипп. – Водопровода нет, поэтому, красавица, помогай.

С этими словами брюнет вручил мне ведро и показал, куда идти:

– Вон там кухня. Колодец и так видишь.

Верно, мы стояли рядом со знакомым шестиугольным сооружением, забранным сверху решеткой. Надеюсь, сумею ее поднять. Сумела. Та с жутким скрипом поддалась и отъехала в сторону. Филипп взгромоздился на бортик и с натугой потянул за край рычага. Такой у нас называли «журавлем». Странно, отчего брюнет не воспользовался магией? Разгадка лежала на поверхности: ее у Филиппа просто не осталось.

Так мы и набирали лохань на кухне: брюнет черпал воду, я таскала в пристройку. Она оказалась более-менее обжитой, чистой, даже с небольшим запасом еды. С радостью я обнаружила там очаг и дрова. Если повезет, погреюсь у огня. Вскоре мое желание исполнилось: щелкнув кресалом, Филипп заставил пламя весело взвиться к потолку.

– Ну, чего стоишь? – Брюнет снял рубашку и потянулся к поясу брюк. Магический жезл валялся на лавке, над сапогами. – Плескаться придется вдвоем, на вторую лохань меня не хватит. Да и неплохо бы отблагодарить спасителя. – Филипп прошелся по мне взглядом с головы до ног. – Не отказался бы от хорошего секса. Тебе, кстати, тоже полезно: отличное лекарство от нервов. Девственности лишилась, ничего не мешает. Как, ездить верхом научилась?

– То есть?..

Уши зарделись. Я прекрасно поняла, что имел в виду Филипп.

– Садишься, вставляешь, как удобно, и вверх-вниз, вверх-вниз, – подробно описал Филипп и избавился от брюк. Мой взгляд невольно скользнул по выпуклости, на которой предлагалось поездить. – Упираешься на согнутые ноги мужчины или, если сил хватает, делаешь все сама. Ничего, помогу.

– Почему вы решили, будто я займусь с вами любовью?

Я отступила, прикрыв грудь руками.

– А почему нет? Заметь, я не требую тройного удовольствия, всего лишь уделить немного внимания спасителю. Не упрямься, Дария. – Брюнет шагнул ко мне и провел пальцем по щеке. – Наиви обожают развлекаться с мужчинами. Их любимая игрушка…

– Нет! – выпалила я, предупреждая неприличное слово.

– Мы займемся любовью, Дария, и это не обсуждается, – издевался над стеснительной девушкой Филипп. – За все нужно платить. Ничего, тебе понравится, – обнадежил он с похабной улыбкой, за которую мне захотелось выдать его Соланжу Альдейну. – Помнится, некогда ты отказалась – видишь, представилась возможность узнать, от чего именно.

– Я вам не крестьянская девка! – Придерживая корсет, я шагнула к навсею с твердым намерением влепить пощечину. Лицо пылало, только теперь от праведного гнева. Меня, названую дочь магистра Онекса, пусть и пленницу нового мира, записать в проститутки! Что он себе позволяет! – А вы… вы… – Я никак не могла подобрать нужного слова. – Негодяй!

Воспользовавшись моим временным замешательством, брюнет без труда взял ситуацию под контроль и легко избежал наказания. Меня спеленали сильные руки, прижимая к не менее сильному мужскому телу.

– Разнообразие в спальне прекрасно, помогает получить удовольствие и выбрать лучшее, а не довольствоваться пресным сексом с тем, кто лишил девственности. Ну же, – искуситель понизил голос и чувственно облизнул губы, – неужели не любопытно, какие ощущения дарит другой мужчина? Неужели не хочется научиться новому, неизведанному?

Требовательные мужские губы накрыли мои. Брюнет переплел наши языки в чувственном танце. Широко распахнув глаза, я замерла. Паника парализовала, но с другой стороны, какая-то часть меня не возражала. Если бы Филипп грубо насиловал! О нет, начав с решительного натиска, он сменил тактику. Ладонь ласково поглаживала поверх тонкой ткани панталон, губы учили неведомой ранее технике поцелуя. Язык его напоминал пламя, то подвижное, то ленивое. Я не сопротивлялась, но и не помогала. В голове крутилась мысль: я должна отблагодарить брюнета. Если подумать, секс – малая плата за жизнь. Нужно всего лишь расслабиться и… Только вот Геральт! Не будь его, я решилась бы, но любимым не изменяют.

Стоило задергаться, Филипп отпустил.

– Странно, – задумчиво пробормотал он, – я ведь тебе нравился. Или Геральт мешает? Так ему ничего не грозит, если он для тебя самый лучший.

– Нет! – решительно заявила я, отступив на шаг.

Пусть ищет продажную девку.

– А поблагодарить за спасение? – нахмурился Филипп. – Согласись, я заслужил ласку. Тащил тебя на своем горбу, хотя мог бы бросить. Долги отдают, плата тебе по силам. Или решила отделаться одним «спасибо»?

Я промолчала и с тоской покосилась на чан с водой. Я продрогла, а она такая теплая… Брюнет, по-видимому, устав убеждать несговорчивую наиви, разделся и, фыркая, забрался в воду. Вседержители, какое большое мужское достоинство! Совсем не такое, как у Геральта. Невольно я залюбовалась, позабыв о том, что передо мной живой человек, а не картинка из учебника. Идеальные пропорции, ничего отталкивающего. Как там пишут? Копье? Самое лучшее сравнение. Даже потрогать захотелось: действительно ли такое, как на вид. И живот мускулистый, с тоненькой полоской волос, манящей к средоточию мужественности. Крепкие ягодицы, сильные руки… Ох, Дария, не о том ты думаешь!

Раскрасневшись, я отвернулась и услышала насмешливое:

– Водичка скоро остынет. Новую носить и греть будешь сама.

Кусая губы, я боролась с соблазном. Филипп блаженствовал в чане. В итоге я решилась. Попросила отвернуться, а после не трогать без спросу: «Мы все сделаем, только позже», торопливо разделась и забралась в воду. Только сейчас я поняла, как замерзла. Зубы стучали, тело покрылось «гусиной кожей». Мурашки разогнали руки Филиппа. Ахнуть не успела, как брюнет подтащил к себе и начал интенсивно растирать. Сначала я запаниковала, но постепенно расслабилась, прикрыла глаза. Тело обмякло, налилось свинцовой усталостью. Заснуть бы! Пусть я голая, пусть совсем рядом обнаженный мужчина, его плоть касается бедра, зато так тепло, приятно и спокойно.

Из мира грез о постели вырвал голос Филиппа:

– Как, Дария, совсем баиньки? А поблагодарить?

Брюнет вновь поцеловал меня и усадил себе на колени. Мужское достоинство заметно потвердело и, дразня, коснулось мягкой кожи. Я рванулась из воды и охнула, ощутив пальцы Филиппа. С лукавой улыбкой он умело массировал бедра, затем раздвинул их и погладил. Кружась, пальцы все ближе подбирались к цели и наконец достигли ее. Сердце подпрыгнуло к горлу, когда Филипп чуть надавил, а затем принялся умело разгонять кровь по низу живота. Забившись, я открыла ему еще больше пространства для маневра. Брюнет плеснул мне между ног водой и на мгновение скользнул туда, где его совсем не ждали. Ощущение вышло острым: смесь неожиданности, облегчения после неистовой ласки и боли от нежеланного вторжения. Разумеется, я тут же вытолкнула из себя незваного гостя, одновременно силясь привести чувства в порядок. Неужели дала о себе знать сущность наиви? Я не могла ощутить ничего, кроме гадливости и страданий, не могла! Однако раскаленная игла несла на острие запретное наслаждение.