Марина Сванидзе - Исторические хроники с Николаем Сванидзе. Книга 2. 1934-1953

• Название: Исторические хроники с Николаем Сванидзе. Книга 2. 1934-1953
• Автор: Марина Сванидзе
• Издательство: Амфора
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-367-00726-8

В основе книги — сценарий популярного телесериала «Исторические хроники с Николаем Сванидзе», посвященного российской истории XX века. Вторая часть охватывает события с 1934-го по 1953 год. В центре каждой главы, повествующей о каком-либо одном годе, — как правило, известная, наиболее характерная для этого времени историческая личность.

---

Сперва из президиума раздалось: "Нет, просим остаться". Потом загудел весь зал: "Нельзя! Просим остаться!" Сталин долго стоял, всматривался в зал, потом махнул рукой и сел.

Имя Берии на октябрьском пленуме ЦК Сталин не произнес. Берия в это время курирует проект по созданию водородной бомбы. О завершении работ над советской водородной бомбой Сталину доложат в начале 1953 года. В конце 1952-го бомбы еще нет. Именно поэтому сталинская решающая игра против Берии отложена во времени.

Сталин боится заговора и переворота. Нащупывает, метит возможных зачинщиков. И блокируется от переворота.

Он начинает разыгрывать свою излюбленную комбинацию по устранению ближайших соратников, которую только слегка подкрашивает реалиями холодной войны. Эта комбинация получит название "дело врачей".

Зампред Совмина и член ЦК Малышев в дневнике пишет о выступлении Сталина на расширенном заседании Президиума ЦК КПСС 1 декабря 1952 года. Сталин тогда сказал: "Любой еврей — потенциальный агент Соединенных Штатов. Среди врачей много евреев-националистов".

В конце лета 1951 года Сталин отдыхал в Новом Афоне. Микоян — в Сухуми. Маленков — в Мюссерах. Булганин — в Сочи. Микоян вспоминает: "Как-то сидели у Сталина за ужином все названные товарищи. Шла беседа на разные темы. Все шло хорошо. Около четырех часов утра подали на стол бананы. Надо сказать, что Сталин очень любил бананы. После войны он даже распорядился поставлять небольшие партии бананов для Москвы, Ленинграда и Киева. Были большие трудности по доставке небольших партий бананов, но дело наладили".

Так вот, тогда на даче в Новом Афоне в четыре утра Сталин взял банан, попробовал и остался недоволен его вкусом. "Почему так? — спросил Сталин. — Ведь сколько лет мы получали бананы, никогда такого не было? Значит, министр работает плохо?" Микоян стал защищать министра внешней торговли Меньшикова. Сталин потребовал проверки и поиска виновных. На следующий день о "банановом деле" уже знал Берия.

Через несколько дней Микоян опять приехал к Сталину. Сталин сразу заговорил о бананах, потребовал снять министра внешней торговли Меньшикова, а на его место поставить его заместителя Кумыки-на. Когда в Москве Микоян вызвал к себе Кумыкина и сообщил ему о назначении, тот изменился в лице, потом заплакал: "Не губите меня, я не хочу быть министром, помогите мне избавиться от этого назначения". Новых назначений, повышения многие, трезво оценивающие обстановку, боятся как приговора. Бывшего министра внешней торговли Меньшикова Микояну удалось отправить начальником таможни на Амур. После смерти Сталина он станет послом в Индии, потом в Штатах.

Осенью 1951-го к Сталину на дачу в Новый Афон приезжает министр здравоохранения Смирнов. Он вспоминает; "Мы гуляли по саду, разговаривали. Сталин показывал на деревья, где росли лимоны и апельсины. И вдруг без всякого перехода спросил: "Товарищ Смирное, вы не знаете, какой врач лечил Димитрова и Жданова?""Знаю", — отвечает министр Смирнов и называет фамилию профессора Когана. "Странно, — говорит Сталин. — Один врач лечил, и оба умерли"".

Профессор Коган действительно был лечащим врачом секретаря ЦК Жданова. Последний месяц перед смертью Жданов провел по настоятельной рекомендации Сталина в санатории на Валдае. Там его консультирует группа врачей, включая начальника Кремлевского лечебно-санитарного управления Егорова, профессора Виноградова и профессора Этингера. Тогда на Валдае в августе 1948 года группа врачей — кремлевских консультантов разошлась в постановке диагноза с врачом Лидией Тимашук, заведующей кабинетом электрокардиографии Кремлевской больницы.

Тимашук делала кардиограмму Жданову. Расхождение во мнениях с командой врачей подвигло Тимашук к немедленному написанию письма начальнику Главного управления охраны МГБ СССР Власику. Генерал Власик переправил письмо Тимашук министру госбезопасности Абакумову. Абакумов в тот же день переправил письмо Тимашук со своей сопроводительной запиской Сталину. Сталин прочитал и написал "в архив". Тимашук понизили в должности. Врачи продолжили работу. Прошло четыре года.

Мысль о раскрутке "дела врачей" посещает Сталина не в 1952 году. Словосочетание "дело врачей" или "процесс врачей" скорее всего привлекло его внимание во время Нюрнбергского процесса. Тогда, в 1946-м, в рамках Международного трибунала над нацистскими преступниками, рассматривалось дело нацистских врачей-убийц. Сталин фиксирует это и оставляет в памяти.

В 1948-м в этот же архив сталинской памяти отправляется письмо врача и внештатной сотрудницы МГБ Тимашук по поводу лечения Жданова. В августе 1952-го Сталин извлекает это письмо. Начинаются беседы с Тимашук в следственной части по особо важным делам Министерства госбезопасности. В феврале 1952-го арестован бывший замдиректора правительственного санатория "Барвиха" доктор Рыжиков. Его обвиняют в террористических связях с лечащим врачом Щербакова профессором Этингером. Профессор Этингер к этому времени уже год как умер после пыток в холодильной камере, изобретенной лично главой МГБ Абакумовым. Абакумов уже также арестован за участие в "сионистском заговоре". Невзирая на то что он, будучи главой МГБ, лично организовывал убийство Михоэлса и процесс над ЕАК, его обвиняют в сионистском заговоре. Абакумову в 1952 году также инкриминируется сокрытие письма врача Лидии Тимашук, несмотря на то что именно на абакумовской записке Сталину стоит сталинская резолюция "в архив". Лидия Тимашук, о которой вспомнили в 1952-м, принимает участие в исследовании сердца секретаря ЦК Щербакова, умершего в 1945 году.

Дело в том, что по кремлевским порядкам внутренние органы всех умерших членов руководства страны в течение семи лет сохранялись в емкостях с раствором формальдегида. В 1952 году комиссия, а точнее, две комиссии исследуют сердце Щербакова и приходят к единому мнению: лечение товарища Щербакова можно характеризовать как "криминальное".

В сентябре арестовывают первую партию кремлевских врачей. В середине октября арестован начальник Кремлевской больницы Егоров. За две недели до него арестовывают его жену. В ноябре 1952-го очередь доходит до профессоров Виноградова, Вовси, Василенко, Когана, в декабре за ними следуют профессора Фельдман, Темкин, Гринштейн.

В соответствии с указанием Сталина для ускорения следствия ко всем арестованным применяются пытки. Уже 4 декабря 1952 года выходит постановление ЦК КПСС "О вредительстве в лечебном деле". В постановлении указывается: "Документальными данными и признаниями арестованных установлено, что вражеская группа из врачей и еврейских националистов была связана с английским и американским посольствами, действовала по указке американской и английской разведки и готовилась к осуществлению террористических актов против руководителей партии и правительства. Преступники признались, что им удалось умертвить Жданова и Щербакова".

В постановлении подчеркивается, что вражескую группу можно было бы обезглавить, если бы вовремя внимание было обращено на заявление товарища Тимашук.

13 января 1953 года в "Правде" публикуется сообщение ТАСС об аресте группы врачей-вредителей, а также статья под заголовком "Подлые шпионы и убийцы под маской профессионалов-врачей": "Целый мир может теперь видеть истинное лицо каннибалов — подручных США и Англии". В статье подчеркивается, что США "разослали шпионов по всему тылу СССР". То есть речь идет не только о кремлевских врачах. Это массовое, повсеместное явление. Поэтому, говорится в статье, наши люди должны бороться с неосмотрительностью. В скобках поясняется: "ротозейством". Это уточнение повторяется в тексте несколько раз. Это свидетельство личной сталинской правки. Впервые это понравившееся ему словечко "ротозейство" Сталин произнес на заседании Президиума ЦК 1 декабря 1952 года, когда говорил об атмосфере, в которой легко работать американской разведке.

20 января Лидию Тимашук принимает в Кремле секретарь ЦК Маленков, который от имени Сталина и советского правительства благодарит ее за бдительность. 21 января в газетах публикуется указ о награждении Лидии Тимашук орденом Ленина за помощь в деле разоблачения врачей-убийц. В газетах ее называют "великой дочерью русского народа", ее сравнивают с Жанной д'Арк.

Еще 15 января с очередной статьей вышла газета "Звезда". "Звезда" уточняет, что речь идет о заговоре еврейских врачей. И опять об американо-английском шпионаже. И опять: беспечность (ротозейство) и болтовня — плацдармы для врагов. В любых условиях, где советский человек работает, он должен выполнять требование партии — быть осторожным. Начинается массовый психоз.

Каждый врач рассматривается как потенциальный убийца. Люди повсеместно отказываются от лекарств. Во всех учреждениях проходят митинги с требованием казни преступников. Многие участники митингов предлагают себя в палачи. Предлагают себя в этом качестве и представители медицинской профессии, врачи и даже профессора. Сын замученного профессора Этингера, историк Яков Этингер, впоследствии беседовал с бывшим министром вооруженных сил Булганиным. По сведениям Булганина, процесс над врачами намечался на 12–15 марта 1953-го. Осужденных планировалось публично повесить на площадях в крупнейших городах страны. Разнарядка по городам уже имелась. Публичное повешение на центральных площадях должны были наблюдать жители Москвы, Ленинграда, Киева, Минска, Свердловска.