Владимир Дубровский - Наше море

• Название: Наше море
• Автор: Владимир Дубровский
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1975

Книга «Наше море» посвящена боевым действиям кораблей одного из соединений Черноморского флота в годы Великой Отечественной войны. В памяти читателя надолго останутся образы командиров, политработников, старшин и матросов, мужественно сражавшихся с врагом в трудные дни войны. Автору, морскому офицеру, непосредственному участнику описываемых событий, удалось показать их героический накал, впечатляюще раскрыть подвиги своих боевых товарищей — людей, которые больше жизни любили Родину и море и остались верны им до последнего дыхания.

---

Холодное солнце давно уже опустилось в море. Наступила ночь. На прояснившемся небе появилась луна. В трепетном свете ее заблестел обледенелый пирс, стали четко видны мачты и палубы сторожевых катеров и тральщиков, заставленные ящиками, бочками и тюками. Все уже было готово к выходу кораблей, и Глухов приказал командирам катеров и шхун собираться на пирсе. Одетые — кто в кожаный на меху реглан и шапку, кто во флотскую шинель и фуражку, — стояли они на скользком настиле пирса.

— Немцы блокируют эльтигенский десант с суши и с моря, — обратился к ним Глухов. — Десант задыхается без пополнения, без снарядов и продовольствия. Перед нами поставлена задача — прорваться к эльтигенскому десанту! В случае встречи с кораблями противника я вступаю с ними в бой, свяжу их действия. А вы, — сказал Глухов, обращаясь к командирам тральщиков, — вы в это время прорветесь к берегу. Запомните — это главное! — И добавил уже теплее, сердечнее: — Все мы любим свои семьи, своих детей. Но Родина превыше всего! И пусть обратным курсом пойдет только тот, кто выполнит свою задачу!

Командир катера 0102 старший лейтенант Марков слушал Глухова, восхищаясь им, его спокойной уверенностью и энергией. Марков видел, что у Глухова за последние дни посеребрились волосы, заострился нос, выступили скулы, но глаза смотрели по–прежнему ясно и внимательно.

Старшему лейтенанту Маркову, когда они остались вместе с Глуховым на мостике, показалось, что Глухов хочет чем–то поделиться с ним. Но Глухов промолчал. Он умел владеть своими чувствами, был сдержан и тем, кто не знал его, казался замкнутым и суровым человеком. На самом же деле — и Марков знал об этом — Глухов был добр и отзывчив. Он тяжело переживал потери последних дней. Особенно гибель близких ему людей. Не было уже в живых лучшего друга его — Косидлова, не было самого близкого ему человека — Пети Чеслера, погибли командир звена Кулашев, механик Кошульский, командир катера Бобков, был тяжело ранен храбрый командир Флейшер. [192]

Смерть товарищей, своих сослуживцев, тяжело переживал Глухов, хотя и знал, что победа добывается только в бою. Сам он всегда был внимателен к людям, старался беречь их, когда только можно, вот только себя жалеть не умел.

В море вышли около полуночи, так и не дождавшись подхода двух броневых катеров, обещанных для усиления конвоя.

С мостика катера Глухову был ясно виден весь караван судов, темные палубы тяжело нагруженных тральщиков. Фигуры матросов на них, зачехленные пушки на плотах, обтянутые брезентом ящики и тюки — все напоминало мирный вояж грузовых судов. И лишь на сторожевом катере у пушек и пулеметов стояли в готовности комендоры.

Глухов заметил, что старший лейтенант Марков волнуется, то и дело поглядывает на часы, запрашивает сигнальщиков, не видно ли на подходе бронекатеров. Чтобы подбодрить его, Глухов сказал:

— Будем действовать так, как учил адмирал Макаров: «Если вы встретите слабейшее судно — нападайте, если равное себе — нападайте и если сильнее себя — тоже нападайте…» Так, что ли, командир?

— Не первый раз приходится действовать по этому принципу, товарищ капитан третьего ранга! Вот хорошо, если бы луна поскорее спряталась, — ответил Марков.

Глухова тоже беспокоил яркий свет луны. Это могло нарушить его расчеты и помешать скрытно подойти к Эльтигену.

Караван судов вытянулся уже на середину пролива, луна зашла за облака, вокруг все потемнело, на море стало свежо и беспокойно. Глухов посмотрел на часы: было пять минут первого.

— Готовность номер один! — приказал Глухов, обращаясь к Маркову.

Зная повадки врага, Глухов не доверял больше полуночной тишине и с минуты на минуту ждал появления кораблей противника.

Прошло немногим более получаса, когда сигнальщик и командир катера Марков одновременно заметили белые буруны неизвестных кораблей, приближавшихся к каравану с правого борта. [193]

— Торпедные катера противника! — доложил сигнальщик, определив их по силуэтам.

— Огонь! — скомандовал Марков. И сразу же загрохотали пушки сторожевого катера. Торпедные катера, выбросив настильные трассы пулеметных очередей, отвернули влево, а на караван судов стали надвигаться два черных силуэта. В темноте засверкали оранжевые огни, над мостиком катера завыли снаряды. Немецкие БДБ шли на сближение.

Катер Маркова один вел бой с двумя БДБ. В это время правее каравана в море вспыхнули зарницы. Это наши дозорные корабли с большой дистанции открыли огонь по торпедным катерам противника.

— Хорошо! — сказал Глухов Маркову. — Немцы подумают, что нас в проливе сегодня много!

Через пять минут артиллерийская стрельба на параллельных курсах прекратилась. БДБ отошли к Камыш — Буруну.

— Ну, это только начало. Сейчас они соберутся с духом и снова навалятся на нас! — проговорил Глухов.

— Ясно! — ответил Марков. — Но скоро уже и берег. На встречном курсе вновь показались белые буруны.

От берега опять шли вражеские корабли. Они легли на параллельный курс и открыли по каравану огонь всем бортом.

Залпы сторожевого катера были сосредоточены на головной БДБ. Глухов из опыта знал: если вывести из строя вражеский флагманский корабль, тогда и остальные корабли выйдут из боя. Но противник, не причинив вреда катерам, снова уклонился, ушел на север.

Караван судов все ближе подходил к эльтигенскому берегу, когда по корме катера 0102 замигали условные опознавательные огни и к отряду Глухова присоединились два опоздавших бронекатера. Глухов в мегафон отдал им приказание держаться в кильватер катеру 0102 и по его сигналу открывать огонь.

— Ну теперь нам веселее будет, Марков! «Бычки» помогут, — проговорил Глухов (так моряки называли бронекатера).

Каждый раз, появляясь со стороны берега, немецкие БДБ и торпедные катера не давали отряду Глухова прорваться к Эльтигену, оттесняли его снова в море. Было уже 4 часа 30 минут утра. [194]

— Если мы сейчас не прорвемся, то высадиться до рассвета не удастся и придется, не разгрузившись, возвращаться в Тамань, — обратился Глухов к командиру катера Маркову. — Мы сделаем вот что, — продолжал он. — Обнаружив вражеские корабли, пойдем на сближение и свяжем их боем. Инициатива противника будет скована, а в это время десантные суда прорвутся к берегу и сделают свое дело. Другого выхода нет!

Для выполнения этого замысла Глухову надо было держать наготове не только бронекатера, но и дозорные корабли, находившиеся на значительном расстоянии.

Связавшись по радио с дозорным сторожевым катером 098, Глухов приказал ему вступить в строй отряда, а сам на катере 0102 обошел все десантные суда, собирая и подтягивая отстающих. Командирам десантных судов он. передал:

— Мы вступим с противником в бой, а вы в это время любой ценой должны прорваться к берегу и выполнить задачу!

И отряд Глухова в кильватерном строю лег курсом на Камыш — Бурун.

Вскоре катера Глухова, как он и предполагал, были обнаружены кораблями противника и пошли на сближение, чтобы прижать их к берегу и не дать возможности свободно маневрировать.

Молча сходились два отряда. Глухов решил открыть огонь только с близкой дистанции, чтобы бить наверняка. Развернулись в готовности стволы орудий, ожидали сигнала комендоры. Первыми не выдержали гитлеровцы, струи пуль с визгом понеслись над водой и рассыпались возле катера.

— Огонь! — скомандовал Глухов Маркову. — Умрем, но выполним приказ! — Теперь нельзя было терять ни секунды. Мгновенно выполнялись команды. Хлестко била по головной БДБ носовая пушка старшины 1‑й статьи Мишина.

Оранжевые вспышки полыхали и на кораблях противника, над катером с воем проносились снаряды. Командир катера Марков, не меняя курса, продолжал идти на сближение.

Расстояние между отрядами все сокращалось. Наши катера вели огонь в упор по головной БДБ, разрывы снарядов накрыли баржу. [195]

— Сближение, сближение! — настойчиво и отрывисто твердил Глухов Маркову. — Теперь они не уйдут от нас!

И Марков вел корабль на сближение. Рядом с Глуховым он чувствовал себя спокойнее и увереннее.

До головной БДБ оставалось семьдесят метров, когда на ней вспыхнуло пламя, она накренилась на левый борт и вышла из строя. В зареве пожара было видно, как прыгали за борт матросы. БДБ, покинутая командой, горела.

В тяжелое положение попал и катер Глухова. Он был освещен пламенем пожара БДБ, и все больше снарядов ложилось у его борта. Один из них разбил форштевень катера, осколки повредили ствол носовой пушки.

— Товарищ командир дивизиона, надели бы каску. А то осколки так и гуляют по палубе, — проговорил Марков, обращаясь к Глухову и пытаясь расстегнуть ремешок своей каски.

— Отставить, Марков! Я так привык. А тебе корабль вести надо! — ответил решительно Глухов. — На то и война! — добавил он. — Если всем беречься, кто воевать будет!