Энн Стюарт - Месть по-французски

• Название: Месть по-французски
• Автор: Энн Стюарт
• Издательство: Изд-во ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-010353-0

Юная Жаклин де Лорне после гибели родителей на гильотине была вынуждена торговать своим телом на улицах Парижа. В своих бедах она винит Николаса Блэкторна, молодого англичанина, которого безумно любила и который, как она считает, предал ее. И вот теперь, спустя десять лет, вновь встретив виновника своих несчастий, ставшего за это время циничным повесой и дуэлянтом, Жаклин решает ему отомстить…

---

— Это не обязательно, — сказала она сквозь зубы. — Нужно всего лишь задрать мне юбки.

Его легкий смех не смягчил ее.

— У тебя, оказывается, есть в этом деле опыт? Не знал. Но, видишь ли, мне мало того, что находится у тебя между ног, дорогая. Я хочу обладать всем твои телом.

Взяв Жаклин за плечи, он заставил ее сесть и стал стаскивать с ее плеч платье.

— Мое тело в вашем распоряжении, месье, — издевательски сказала она, не пошевельнувшись, чтобы помочь ему.

Блэкторн снял с нее белые шелковые чулки и отшвырнул их прочь, затем стянул сорочку. Теперь Жаклин лежала на кровати абсолютно обнаженная, и он рассматривал ее своими опасными полуприкрытыми глазами.

— Ты такая маленькая, моя дорогая, — пробормотал он, не дотрагиваясь до нее, лаская глазами ее маленькие круглые груди и плоский живот. — Можно подумать, что тебе не больше пятнадцати лет. Я помню, как будто бы это все было вчера…

Лучших слов, чтобы разъярить ее, он и выбрать не мог.

— Мерзавец! — прошипела она и потянулась за простыней, чтобы чем-то укрыться. — Мне никогда больше не будет пятнадцати! Я ненавижу тебя, ненавижу…

Блэкторн опрокинул ее на спину, накрыв собою. Жаклин вздрогнула, когда его горячая грудь прижалась к ее груди.

— Тебе действительно больше никогда не будет пятнадцать, — согласился он.

Тяжесть его тела рождала в ней какие-то странные ощущения. Она почувствовала, как возбуждены его чресла, и вдруг поняла, что больше не выдержит.

— Ради бога, Николас, — прошептала она. — Оставь меня, отпусти, ради всего святого!

Какое-то мгновение он не двигался, и у нее мелькнула надежда, что ей в последний момент удалось найти нужные слова, чтобы уговорить его. Но надежда эта исчезла так же быстро, как и появилась. Он медленно покачал головой:

— Разве ты до сих пор не поняла? Во мне нет жалости ни к кому. Любовь к богу и порядочность не для меня. Я отпетый негодяй, Жаклин. И сейчас я тебе это докажу.

Он опустил голову, загородив остатки света, и прижал свои губы к ее губам. Она изо всех сил старалась оттолкнуть его, но он не обращал на это внимания. Его поцелуи становились все более горячими, язык проник в ее рот, его руки крепко держали ее голову.

Жаклин проигрывала и понимала это. И не потому, что Блэкторн был так силен, не потому, что превосходил ее весом и ростом. Наверное, если бы она продолжала сопротивляться, он бы в конце концов остановился. Несмотря на его заверения в собственной испорченности, она все-таки не верила, что он изнасилует ее.

Жаклин проигрывала битву, потому что понимала: она не в силах сопротивляться ему. Его губы были слишком сладкими, и чем больше она пыталась уклониться от его поцелуев, тем больше жаждала их.

Ее руки каким-то образом обвились вокруг его шеи, губы сами собой начали возвращать поцелуи, тело стало мягким и податливым. Его руки ласкали ее маленькую грудь, и Жаклин, не выдержав, застонала от удовольствия. Она услышала свой стон как бы со стороны и пришла в ужас. Господи, что же она делает?!

Жаклин заставила себя опустить руки вдоль тела, дышать ровнее и не шевелиться. Блэкторн поднял голову и посмотрел на нее; глаза его сверкали от ярости и недоумения. Но Жаклин сумела встретить его взгляд с холодным равнодушием.

— Это твоя последняя попытка защитить себя? — спросил он хрипло. — Лежать как бревно, пока я тут стараюсь? Это у тебя не пройдет.

Господи, он видит ее насквозь.

— Делай что хочешь, — сдавленно сказала она. — Я все равно не могу тебе помешать.

— И одурачить тоже не можешь, — усмехнулся Блэкторн. — Ты сама с собой не справляешься. — Он прижался губами к ее груди.

Комкая обеими руками простыни, Жаклин старалась лежать спокойно, но на нее накатывали волны желания. В отчаянии она старалась отыскать в себе то местечко, где обычно укрывалась ее душа, но напрасно. Спрятаться было некуда. Не существовало ничего на свете, кроме Николаса — его сильного тела, прижимающихся к ее груди губ, длинных пальцев, ласкающих ее. Наконец его рука скользнула ей между ног, и она вся выгнулась на кровати.

Блэкторн поднял голову, и ее груди сразу ощутили холод и влажность ночного воздуха.

— Твое тело не может лгать, — прошептал он, касаясь языком ее губ.

Жаклин хотела попросить, чтобы он на этом остановился, — и не могла. Николас делал с ней то, чего не делал ни один из мужчин. Его ласки удивляли и в то же время пугали ее; когда его пальцы проникли в ее горячее влажное лоно, она снова мучительно застонала.

Жаклин не видела в темноте его лица, когда он взял реванш — взял ее…

Она закрыла глаза, вновь пытаясь спрятаться в коконе, который давал ей иллюзию безопасности. Но этот кокон исчез, растворился, как туман, когда он начал проникать в ее тело сильными, уверенными толчками.

Жаклин вся дрожала. Это было совсем не то, что она помнила. Это вторжение опустошало, подавляло. Его движения ускорялись, спасаться было негде, да и не нужно, и тело ее, повинуясь вековому инстинкту, выгнулось под ним.

Она говорила себе, что нужно притвориться, будто это Порше пыхтит и потеет над ней; твердила, что это старый граф, от которого воняет чесноком. Но убедить себя не могла. Не могла, потому что его руки ласкали ее грудь, губы страстно искали ее губ. Потому что в ней самой пылало желание, какого она никогда прежде не испытывала. Жаклин убеждала себя, что должна сопротивляться, но это приводило лишь к тому, что его плоть проникала все глубже в ее тело, которое отвечало на это с безрассудным пылом и радостью. Она хотела его! Ей нужны были его тело, его губы, его руки — нужно то, чего она не могла бы определить словами.

Жаклин застонала, ненавидя себя за это. Николас вновь накрыл ее губы своими, и она, идиотка, поцеловала его в ответ! Положив ей руки на бедра, он поднял ее повыше, тело его вдруг напряглось, и она почувствовала, как на нее извергается поток тепла.

Жаклин захотелось плакать. Вот теперь-то она по-настоящему потеряла невинность! Она лежала под ним и ненавидела его, ненавидела себя, тщетно пытаясь унять свое бешено стучащее сердце.

Внезапно Блэкторн резко отстранился и встал с кровати. Он молча смотрел на нее, а она не могла на него смотреть — не могла простить себе, что предала саму себя. Жаклин свернулась клубочком, до боли закусив губу, чтобы не застонать, и закрыла глаза.

Николас накинул на нее мягкую льняную простыню. Минутой позже она услышала, как щелкнул дверной замок и он, захлопнув за собой дверь, повернул ключ с другой стороны.

Ну слава богу, он хотя бы оставил ее одну. Она, по крайней мере, может переживать свое поражение в одиночестве. Он победил. Отомстил ей. И эта месть была более болезненной, чем она ожидала. Он лишил ее иллюзии, что ее плоть неуязвима. Больше того, он лишил ее иллюзии, что сердце ее подобно камню.

Боже, как же она ненавидит его! Его наглость, его холодное презрение, его разрушительную власть над ее телом. Но больше всего — выражение, которое промелькнуло на его лице и тут же исчезло. Выражение раскаяния. В этот короткий миг он сломал и разрушил все ее планы мести. Она ненавидела его всей душой, всем сердцем — но из-за него она поняла, что у нее еще есть и душа и сердце. И что они принадлежат ему…

Жаклин знала, что Блэкторн больше не придет сегодня ночью. Он может вообще уехать в Венецию, бросив ее здесь. И это будет лучше для них обоих. Она лежала в постели, тело ее все еще было влажным и трепетало от воспоминаний. Может, бог все-таки сжалится над ней и ее навсегда оставит человек, которого она все еще так глупо любит?..

Когда Николас спустился в бар, там уже никого не было. Тавернер, по-видимому, развлекался с одной из служанок, а хозяин спал. Он тяжело опустился на стул у потухшего камина. «Голландцы — аккуратный народ, — подумал он устало. — Нигде ни пятнышка, все убрано на ночь, в том числе и моя бутылка бренди». Но все равно — никакое бренди не заставило бы его забыть Жаклин, несчастную, свернувшуюся в клубочек на кровати. Никакое бренди не помешало бы ему проклинать себя.

Она, бесспорно, победила. Он впервые в жизни не сумел заставить женщину кончить, не удержался, позволив своим эмоциям перехлестнуть через край. И, что самое удивительное, — она не поняла, что победила!

Если в нем осталась хоть капля благородства, он должен завтра же покинуть ее. Договориться с хозяином, оставить ему столько, сколько мог позволить его истощившийся кошелек, и никогда больше не видеть Жаклин.

Но он знал, что порядочности в нем давно уже нет. Он намерен и дальше держать ее при себе, в своей кровати. Он намерен заниматься с ней любовью в любое время, когда ему этого захочется, пока не сумеет вырвать ее из себя. А он должен это сделать, потому что иначе они могут уничтожить друг друга. Он никогда до конца не верил, что Жаклин погибла во время революционного Террора. И он не допустит, чтобы она погибла сейчас. Тем более — от его руки.