Андрей Воронин - Ищи врагов среди друзей

• Название: Ищи врагов среди друзей
• Автор: Андрей Воронин
• Издательство: Современный литератор
• Жанр: Боевик
• Год: 2000
• ISBN: 985-456-501-7

Ради того чтобы наказать врага, обидчика, чтобы восторжествовала справедливость, человек готов на все.

Единственное, на что он не имеет права – умереть пока живы его враги…

Герой книги Андрея Воронина готов на все, ему нечего терять. Жизнь научила его различать под маской друзей врагов, но не научила жестокостью отвечать на жестокость. Прозрение пришло к нему поздно – он потерял жену, детей, доброе имя, четыре года пришлось провести в тюрьме и даже после этого у него пытались отнять последнее – жизнь…

---

Так, уговаривая и убаюкивая себя, Гогич незаметно заснул. Когда глаза его окончательно закрылись, а дыхание сделалось ровным, сидевший рядом с ним Шуруп осторожно шевельнулся.

За тонированным оконным стеклом справа и немного позади автобуса горел закат, окрашивая зависшие над самой линией горизонта легкие перистые облака в кроваво-красный цвет. Долгий день, проведенный на колесах, утомил пассажиров, и в автобусе почти все спали. Спал лысый мужик, сидевший позади Шурупа, спал его занудливый пацан с намертво прилипшим к рубашке недоеденным леденцом на палочке, спала вся компания расфуфыренных коров, похожих на школьных учительниц, и сопровождающая, нескладеха Галка, тоже спала через проход от Гогича, некрасиво распустив блеклые губы и светя на весь автобус дурацкими белыми якорями, нашитыми на синие шорты. На ее верхней губе выступили мелкие бисеринки пота, и у Шурупа вдруг родилась странная фантазия: ему захотелось слизать эти бисеринки – для начала.

Он отогнал посторонние мысли и еще раз внимательно огляделся. Все было спокойно, на него никто не смотрел, да и кто мог следить за ним в этом сонном царстве? Шуруп невольно позавидовал спящим: его и самого клонило в сон, веки слипались, а рот раздирала зевота. Он встряхнулся, как вылезшая из воды собака, стараясь при этом не разбудить Гогича, и полез во внутренний карман пиджака. Хозяин всегда поражал его своей предусмотрительностью.

Впрочем, в противном случае он не стал бы хозяином. Нащупывая в кармане плоскую пластмассовую коробочку, Шуруп попытался представить, кем мог бы стать Владлен Михайлович, не будь он таким предусмотрительным, и пришел к логичному заключению, что скорее всего обыкновенным трупом.

Стараясь не шуметь, он открыл оранжевую коробочку. Такие он видел всего один раз в жизни – в школе, на уроке начальной военной подготовки.

Это была антирадиационная аптечка, на этот раз пустая, с одним-единственным шприц-тюбиком, закрепленным в специальном гнезде. Шуруп понятия не имел, какой дрянью наполнен шприц-тюбик, но хозяин гарантировал, что его содержимого с лихвой хватит на то, чтобы на время вырубить кого угодно.

Конечно, такое отличное средство можно было бы сэкономить – для какой-нибудь пляжной красотки, например, – но дело нужно было сделать чисто, а по своей воле Гогич теперь не отойдет от автобуса ни на шаг.

Шуруп снял со шприц-тюбика колпачок и спрятал в карман. Внутри полупрозрачного пластикового пузырька бултыхалась бесцветная жидкость. Коротко вздохнув – жаль было расставаться с добром, он слегка сдавил шприц-тюбик пальцами, выжимая воздух, и коротким точным движением вонзил иглу в предплечье мирно дремавшего Гогича.

Гогич подпрыгнул: игла была толстовата, но в следующее мгновение его широко распахнувшиеся от испуга глаза помутнели, заволоклись туманной дымкой, губы безвольно расползлись и он обмяк в кресле, уронив голову на плечо. Стараясь двигаться незаметно, Шуруп с большим трудом придал отключившемуся водителю более естественную позу, чтобы тот не сильно напоминал свежий труп, нашел в кармане у Гогича носовой платок и аккуратно стер выступившую на месте укола капельку крови и только после этого посмотрел в выпуклое зеркало заднего вида, укрепленное над головой водителя. Оказалось, что Кравцов наблюдает за ним в зеркало. Они встретились глазами, и напарник Гогича одобрительно подмигнул Шурупу: парень был понятливым, и Шуруп подумал, что он далеко пойдет, если его милиция не остановит.

К таможне они подъехали почти в полночь. Кравцов подогнал автобус так близко к стоявшей впереди легковушке, что Шуруп в свете фар разглядел в ее салоне повернутые назад испуганные лица. Вздохнув тормозами, автобус остановился в сантиметре от багажника легковушки, и Кравцов ухмыльнулся. Шуруп подумал, что, если бы за рулем легковушки сидел он, в следующий раз Кравцов улыбнулся бы не скоро – только после того, как вставил бы передние зубы. Водитель задрипанного «жигуленка», однако, даже не вышел из машины. "Лох, – с презрением подумал Шуруп, – мужик. Его давят, а он молчит.

Таких и надо давить. Как насекомых."

Гогич мирно спал рядом с ним – тут все было в порядке, и Шуруп на время забыл о нем. Сопровождающая Галка, разбуженная толчком, встрепенулась, утерла набежавшую во сне слюну и, протянув руку, щелкнула у себя над головой клавишей ночника. Ее сиденье озарилось неярким грязновато-желтым светом, в котором Галка выглядела еще страшнее, чем была на самом деле. Шуруп, вспомнив свое ни с чем не сообразное желание лизнуть ее в губы, скривился от отвращения. «Чего только человеку в голову не придет, – подумал он. – Некоторые даже коз трахают, а мне вот Галку захотелось…»

– Таможня? – невнятно со сна спросила Галка.

– Таможня, – не оборачиваясь отозвался Кравцов.

Он уже курил, выпуская дым в приоткрытое окошко.

– Очередь большая?

– Часов пять проторчим, – равнодушно отозвался Кравцов, – а то и все шесть. Ты бы сбегала, подсуетилась.

Галка вздохнула и стала поправлять волосы. Красивее от этого она не стала.

– Кончай прихорашиваться, – по-прежнему не оборачиваясь, сказал ей Кравцов. – И так красивая, хоть на стенку вешай. Дуй живее, пока у них пересменка не началась.

– Борь, пошли вместе, а? – плаксиво попросила Галка. – Темно.

– Делать мне нечего, – лениво ответил Кравцов. – Я за автобус отвечаю, ты – за все остальное.

Тебе за это бабки платят. Сама подумай: на хрена еще ты здесь нужна?

– Ну, Борь… Темно же!

– Ну и что? Кому ты, на хер, нужна? Это ж за счастье, если тебя кто-нибудь сослепу в кусты затащит! Днем-то тебе ловить нечего…

Шуруп хрюкнул: шутка была в его вкусе. Галка не обиделась: ей доводилось слышать и не такое. Снова вздохнув, она полезла в сумочку, порылась в кошельке, выудила оттуда двадцатидолларовую бумажку и нерешительно пошла к выходу. Остановившись возле Гогича, она сделала последнюю попытку. Тряхнув спящего водителя за плечо, она проныла:

– Гогич, проснись! Сходи хоть ты со мной!

Гогич не проснулся, только промычал что-то нечленораздельное и уронил голову на грудь.

– Уйди, шалава! – зашипел на Галку Шуруп. – Не видишь, человек спит! Устал он, и плохо ему! Ты всю дорогу без задних ног дрыхла, а он автобус вел. А у него, между прочим, брюхо болит, он жаловался.

У сердобольной Галки немедленно округлились глаза.

– Ой, – сказала она. – Так его же к врачу надо!

– Иди, иди, – подал голос Кравцов, – без тебя разберемся.

В его голосе было что-то, от чего Галка съежилась и, не споря больше, вышла из автобуса. Когда дверь за ней закрылась, Кравцов посмотрел на Шурупа и сделал вопросительное движение подбородком.

Шуруп кивнул. Кравцов энергично почесал затылок и стал выбираться с водительского места. Откуда-то сзади подошел Пузырь. Он шел боком, чтобы не задевать плечами спинки кресел, небрежно зажав в углу рта незажженную сигарету.

– Ну, отцы, что у вас тут? – спросил он, останавливаясь рядом с начинающим вяло шевелиться Гогичем.

– Да вот, – с деланной озабоченностью произнес Кравцов на тот случай, если кто-нибудь еще проснулся и мог слышать их разговор, – напарник мой чего-то скис. На живот все время жаловался.

– Так что же вы, отцы, – укоризненно сказал Пузырь. Он вынул изо рта сигарету и склонился над Гогичем, делая вид, что вглядывается в его лицо. – Вы посмотрите, какой он бледный. Его же к врачу надо!

– Вот дерьмо, – с досадой процедил Кравцов. – Что же мне теперь, в одиночку до самой Одессы гнать? Да потом еще обратно…

– А ты хочешь, чтобы он прямо здесь дуба дал? – спросил Пузырь. – А вдруг у него перитонит?

– Тьфу-тьфу-тьфу, – быстро сказал Кравцов. – Накаркаешь еще.

– Это ворона каркает, – строго поправил его Пузырь, – а я предупреждаю. На пропускнике медпункт есть?

– Там все есть, – ответил Кравцов. – И медпункт, и сауна, и обменник… Такую дуру отгрохали, почище, чем на германской границе.

– Тогда взяли, – решительно скомандовал Пузырь. – Помоги, земляк.

Шуруп, который из-за плохих актерских данных не принимал участия в разговоре, помог ему вытащить ничего не подозревающего Гогича из кресла, мимоходом подумав, что все было сделано вовремя: еще немного, и Гогич мог окончательно прийти в себя. Он уже хлопал глазами и даже пытался вертеть головой.

– Ничего, дядя, ничего, – заботливо приговаривал Пузырь, забрасывая левую руку Гогича себе на шею, – сейчас к доктору пойдем, все будет в порядке… Ты потерпи маленько, все будет ништяк.

Вдвоем они выволокли безвольно висевшего между ними Гогича из автобуса и потащили его по дороге, делая вид, что направляются в сторону таможни.

Кравцов шел позади, беспокойно вертя головой во все стороны. Они миновали закусочную, прошли еще метров пятьдесят по шоссе и круто свернули вправо, с трудом протискиваясь между двумя поставленными вплотную друг к другу трейлерами. Хрустя гравием, пересекли строящуюся стоянку и, спотыкаясь о бугристую, развороченную глину, спустились в кювет. В темноте белели бетонные столбики ограждения, но проволочную сетку между ними еще не натянули, и странная процессия с треском вломилась в лес. Кравцов суетился вокруг Пузыря и Шурупа, пытаясь помочь, и даже попробовал осветить дорогу спичками, но Шуруп яростно зашипел на него: свет мог выдать их и привлечь внимание.