Игнатий Кларк - Бумажные войны (сборник)

• Название: Бумажные войны (сборник)
• Автор: Игнатий Кларк
• Издательство: Salamandra P.V.V.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015

Книга «Бумажные войны» представляет собой первый на русском языке сборник статей и материалов, посвященных такому любопытному явлению фантастической литературы, как «военная фантастика» или «военная утопия». Наряду с историей развития западной и русской военной фантастики, особое внимание уделяется в книге советской «оборонной фантастике» 1920-1930-х годов и ее виднейшим представителям — Н. Шпанову, П. Павленко, В. Владко.

---

…Великобритания фактически является единственным естественным союзником Америки, и любые обстоятельства, могущие ослабить британскую нацию, угрожают влиянию и благосостоянию Соединенных Штатов; отсюда следует, что любое нападение на Великобританию будет иметь катастрофические последствия для Республики, как второй великой англосаксонской нации (257).

Эти окончательные решения проблем войны и мира, вероятно, восходили к Эндрю Карнеги, который в своем трактате Воссоединение Англии и Америки (The Reunion of Britain and America, 1893) выдвинул идею Атлантического союза. Действительно, мысль о том, что будущее принадлежит англосаксам, была распространена на рубеже веков. Она стала центральным элементом Предвидений Г. Уэллса (1901)[21], где автор высказывает свою убежденность в том, что

…великая федерация белых англоязычных народов, центром которой станет Америка к северу от Мексики (федерация, в которую предположительно войдет Скандинавия), со своим федеральным правительством, будет содержать общий флот, а большинство или все не-белые государства нынешней Британской империи, и в дополнение большая часть юга и средней части Тихоокеанского региона, Восточная и Западная Индия, остальная часть Америки и большая часть черной Африки станут ее протекторатами, доминионами или будут прямо управляться ею (260-61).

В 1901 году, когда Уэллс опубликовал Предвидения, он не видел связи между военно-морским законом 1898 года, с которого началось строительство большого германского флота, и приближением великой европейской войны. Но первые сценарии возможной англо-германской конфронтации уже появились в книгах Т. У. Оффина Как немцы заняли Лондон (How the Germans took London, 1900) и Расплата с Англией (Die Abrechnung mit England, 1900) Карла Эйзенгарта. Немецкий писатель изображает будущую войну с Англией: «Весь флот долго ждал того Дня, когда можно будет наконец сразиться с проклятыми англичанами; ибо они навлекли на себя невыразимую ненависть и враждебность, подобно французам в 1813 году»[22]. Это послужило сигналом, и вскоре последовала громадная волна сочинений о грядущей войне между англичанами и немцами. Британские авторы описывали германское вторжение в Англию в таких произведениях, как Захватчики, Вторжение 1910 года, Враг среди нас, Смертельная ловушка; немецкие писатели излагали свои версии der nachste Krieg в книгах с говорящими названиями: Мировая война: Немецкие мечты, «Наступательное вторжение» в Англию, Германский флот в бою [23]. У всех этих футурологических сочинений имелись два общих мотива: их авторы ожидали войны между имперским Рейхом и Англией, а в своих описаниях битв и морских сражений совершенно не сумели предугадать ту нового рода войну, какая разразилась осенью 1914 года.

С. И. Рапопорт. Литература и милитаризм в Англии

I

Война не только вызвала на свет сотни новых книг, но напомнила и о старых, подчас настолько уже успевших улетучиться из памяти современников, что даже заглавия их кажутся нам новыми и чуждыми. Об одной из таких книг напомнил нам Бернард Шоу, бросивший в лицо Англии свой поразительный «Здравый смысл о войне». В этом памфлете, напечатанном как приложение к «The New Statesman», Бернард Шоу спрашивает, что такое этот милитаризм, против которого борется Англия? Милитаризм, — отвечает Шоу, — это вера в то, будто единственная настоящая сила, это — сила убивать и что провидение всегда на стороне больших батальонов. Сделав это определение, он старается доказать, что Англия тоже имела и имеет своих милитаристов и, между прочим, напоминает, что 44 или 45 лет тому назад в Англии появилась брошюра — «The Battle of Dorking» («Битва при Доркинге»), имевшая ту же цель и вызванная тем же настроением, как и сочинение генерала Фридриха фон Бернгарди.

И вот, благодаря напоминанию Шоу, сочинение, вызвавшее в свое время очень большой, всеевропейский интерес, а потом быстро впавшее в забвение, вновь привлекло к себе внимание читателя и сделалось темою множества газетных статей. «Битва при Доркинге», как и многие другие, ярко иллюстрирующие одну из составных мыслей Бернарда Шоу, преимущественно должны быть интересны и для русского читателя с точки зрения более правильных суждений вообще о причинах войн, которые во многих случаях вызываются известными психическими настроениями или, по крайней мере, значительно подкрепляются ими.

Оставляя совершенно в стороне русско-германскую и франко-германскую стороны теперешней войны и останавливаясь только на англо-германской ее стороне, нужно будет признать, что некоторую долю вины за нее несут те писатели и политические деятели, которые долгими годами подготовляли к мысли о «неизбежности» и «необходимости» разрыва между ними. В современной психологии хорошо известен факт обратного воздействия: не только известное настроение души вызывает соответствующее расположение мускулов, но и движение мускулов вызывает соответствующее ему душевное состояние. Так, радостное настроение сопровождается улыбкой не меньше, чем улыбка радостным настроением. Искусственной улыбкой, сознательным растягиванием губ можно изгнать гложущую нас печаль, как и искусственным воем и плачем мы можем нагнать на себя меланхолию. Когда в течение нескольких десятков лет народу долбят о том, что ему грозит опасность от другого народа, и на основании этого из года в год растут вооружения, то мысль о неизбежности войны делается навязчивой, превращается в неискоренимое убеждение и, наконец, пушки «сами начинают стрелять», хотя бы такой конец шел даже вразрез с действительным положением вещей, с материальными, духовными и национальными интересами народов. Мы не станем расследовать, что именно руководило лицами, усердно сеявшими в прошлом смуту в умах. Вероятно, были и такие, которые глубоко верили в ими самими создаваемые призраки и вели свою опасную пропаганду вполне искренне. Мы знаем, кто были главные выразители милитаризма в Германии. Кто теперь не слышал о Трейчке, Бернгарда, Мартине и многих других, систематически возбуждавших вражду и ненависть ко всем окружающим Германию народам? Среди очень отличных от них английских милитаристов попадались, однако, люди очень большого таланта и выдающегося общественного положения.

II

Об одном из них, как мы уже сказали, напомнил нам Бернард Шоу. «Битва при Доркинге» — это небольшой рассказ, напечатанный анонимно в майской книжке «Блеквуд Магазин» за 1871 г. и, затем, вышедший в том же году отдельным изданием. Как потом оказалось, рассказ был написан выдающимся офицером, который одно время служил в Индии, а потом был директором королевской военно-инженерной коллегии, — сэром Джорджем Чеснеем, умершим в 1895 г. в чине генерала. «Битва при Доркинге», строго говоря, только и состоит из описания битвы. Вся фабула заключается в том, что совершенно неподготовленная Англия была захвачена врасплох. Была объявлена война, причем из рассказа не видно, кто именно объявил войну: Англия или ее противник. Через недели две после объявления войны неприятель уже успел потопить весь английский флот и высадить огромную армию на английский берег. Армия эта двинулась к Лондону; на пути, в Доркинге, у цепи гор, идущих параллельно южному берегу, она встретила английское войско, которое она быстро опрокинула и преследовала до самого Лондона. Вот и вся фабула. Рассказ ведется от имени участника этой битвы, вспоминающего будто то, что происходило 50 лет назад.

Благодаря большому дарованию автора, эта простая, столь, казалось бы, лишенная беллетристического содержания фабула производит и теперь на читателя чрезвычайно сильное впечатление. Изображение похода и подробностей сражения сделано до того ярко, что вы совершенно забываете, что читаете выдумку, а последняя сцена, в которой описывается хозяйничанье победителей в одном из домов окраины Лондона, куда забрел раненый автор, потрясает своим драматизмом.

На всем протяжении рассказа вовсе не упоминается национальность неприятеля. Лишь в конце рассказа приводится несколько немецких фраз, сказанных офицерами из неприятельской армии, и это, конечно, достаточно свидетельствует о том, что автор «Битвы» имел в виду немцев, как победителей, и этого было также довольно, чтобы, например, французский переводчик везде уже вместо «неприятеля» говорил о «пруссаках».

«Битва при Доркинге» в свое время имела очень шумный успех.

«Битва при Доркинге». Первое отдельное издание (1871).

Она была переведена, кроме французского, еще на немецкий, голландский, итальянский и др. европейские языки, и вызвала в самой Англии и других странах подражания, ряд полемических статей и брошюр. Трудно объяснить успех рассказа за границей, если не принять во внимание тогдашнего состояния умов, сейчас же после падения Наполеона III и быстрого сокрушения германцами Франции, считавшейся до тех пор могущественной империей. Но в самой Англии успех рассказа Чеснея вполне понятен даже помимо его литературных достоинств. Это именно один из тех рассказов, которые рассчитаны, главным образом, на чувства читателя. Рассказ возбуждал в нем чувства страха перед возможностью неприятельского нашествия и покорения Англии. Чтобы сделать нашествие возможным, автор берет такой момент, когда Англия не только не была подготовлена, но и переживала разные невзгоды. В Индии происходил мятеж, с Америкой были большие нелады, и Англия должна была содержать армию в Канаде. В Ирландии фенианское движение грозило нападением со стороны ирландцев из Америки. И, что еще хуже, флот был рассеян по разным концам света, оставив берега Англии почти на произвол врага; об армии же в самой Англии и говорить не стоило. Она состояла всего из каких-то 5.000 человек, да и то многие из них были в отпуску. Правда, ввиду грозившего столкновения, парламент разрешил вербовку новых 50.000 человек, да жеребьевку в милицию лишних 55.000 человек. При этом, упоминая эту последнюю цифру, автор прибавляет: «Не знаю, отчего не определили более круглой цифры, но первый министр сказал, что это — точное количество солдат, которое нужно для приведения защиты страны в совершенный порядок».