Андрей Воронин - Двойной удар Слепого

• Название: Двойной удар Слепого
• Автор: Андрей Воронин
• Издательство: Современный литератор
• Жанр: Боевик
• Год: 2001
• ISBN: 985-456-226-3

Не одно поколение советских людей приучали к мысли, что интересы государства превыше всего. Но часто влиятельные политики и чиновники в первую очередь думают о себе, о приумножении своих богатств. И лишь немногим на самом деле «за державу обидно». Именно они защищают интересы государства – возвращают награбленное, спасают неповинных от расправы, срывают преступные замыслы…

Таков Глеб Сиверов – секретный агент ФСБ по кличке Слепой.

---

– Ну, здравствуй, старый хитрый лис, – протягивая ладонь для рукопожатия, поприветствовал гость хозяина.

– Здравствуй, Андрей Николаевич. Присаживайся, устраивайся поудобнее. Вот кофе, вот чашки, вот сигареты.

Решетов опустился в кресло и забросил ногу на ногу, оглядел кабинет.

– Да, давненько я у тебя не бывал. Но ты, Федор Филиппович, совершенно не меняешься. Только кабинеты у тебя каждый раз другие, а привычки все те же.

Ты так и не стал героем нашего времени. Не завел себе длинноногую секретаршу, всякие эти жалюзи, потолочные вентиляторы, компьютеры… Все у тебя по старинке. Небось, и пишешь по-прежнему – простым карандашом на маленьких листочках?

– Да, Андрей Николаевич. Не люблю я все эти новшества. Модная мишура, от которой никакого проку.

Настоящий разведчик должен работать головой – вот его настоящее оружие, вот его компьютер, – генерал Потапчук постучал себя указательным пальцем по высокому лбу. – Из такого компьютера никто ничего не стащит.

– Прав ты, Федор Филиппович, как всегда. Так что ты мне скажешь? – Решетов следил за перемещениями хозяина кабинета, который с размеренностью маятника двигался туда-обратно по диагонали мягкого ковра, держа на отлете дымящуюся сигарету.

– А я думал, ты мне скажешь.

Генералы пока еще не спешили раскрыть друг перед другом карты и обмениваться мнениями по фактам, изложенным в аналитической записке.

– Что нам с тобой темнить и играть в прятки? – Решетов поднялся с кресла, расправил широкие плечи, сунул руки в карманы брюк и почти вплотную подошел к замершему на месте Потапчуку. – Ты хочешь сказать, что эти два убийства связаны?

– Это, по-моему, очевидно, – буркнул Потапчук.

– А дальше, дальше что ты мне скажешь? – напряженно вглядывался в лицо собеседника Решетов.

– Пока еще убиты только два человека.

– А сколько нужно? – как на базаре, спросил Решетов.

В пальцах Потапчука появилась уже новая сигарета, он в задумчивости разминал се, просыпая крупицы табака на ковер.

– Это смотря кому нужно. Нам с тобой ни сколько не нужно, а вот кому-то другому – вынь да положь, чтоб три трупа было. Контракт-то трехсторонний…

Федор Филиппович замолчал. Молчал и Андрей Николаевич.

– Ты, наверное, хочешь сказать, – почти шепотом проговорил наконец Решетов, – третьей жертвой должен стать мой Степаныч?

– Вот именно, – разворачиваясь на месте и щелкая зажигалкой, ответил генерал Потапчук. Его лицо приобрело отрешенное выражение.

– Да нет, что ты, Федор, этого не может быть! Это невозможно. Мы своего так охраняем, что подобраться к нему практически невозможно.

– Полагаю, и Аль-Рашид беспокоился о своей безопасности, да и Валентин Батулин тоже не лыком шит.

– Да, не лыком шит, а отдыхать поехал один… А кому это выгодно? – спросил Решетов, глядя вниз на носки своих начищенных башмаков.

– Вот это я и хотел спросить у тебя, Андрей Николаевич. Ты ближе к нефтяному королю, тебе и виднее.

– Желающих сорвать контракт – пруд пруди.

– А как бы ты поступил, если бы тебе было надо сорвать контракт?

– – Я действовал бы, скорее всего, так же, как и они. Хотя никогда себя к подобным ситуациям не примеривал.

– А стоило бы, генерал… – Федор Филиппович подошел к своему огромному письменному столу, абсолютно чистому и пустому, как футбольное поле по окончании сезона. Он уселся в кресло и несколько раз качнулся. – Думаю, они попытаются добраться и до Черных.

Генерал Решетов как-то в момент осунулся, даже постарел, на его побледневшем лице явственно проступили морщины, глубокие складки.

– Обязательно попытаются, – прошептал он потерянной добавил совсем уже по-стариковски:

– Оборони Господь.

– Есть у меня и еще одна мысль. Не исключено, что я опережаю события, но в таком деле лучше поспешить, чем задержаться.

Решетов взял себя в руки и выглядел более уверенно.

– Говори скорее, что ты тянешь кота за хвост!

– А мысль вот какая. Правда, она…

– Да ладно, хватит, Федор Филиппович, говори! – уже грубовато прикрикнул Андрей Николаевич, будто разговаривал не с приятелем, а с нерадивым подчиненным.

И Потапчук увидел, что его коллега из девятого управления сильно волнуется. Он заметил, как у Решетова побелели костяшки пальцев, сжавшихся в кулаки.

– По всей вероятности, за это дело возьмется человек, мне достаточно известный. Я давно наблюдаю за его работой и могу тебе сказать, это профессионал экстра-класса.

– Кто? – коротко спросил Решетов.

– Олег Мерцалов. Но думаю, тебе ни имя, ни фамилия ничего не говорят.

– Действительно, ничего о таком не знаю.

– Так вот, я тебе кое-что расскажу и, если тебе интересно, могу показать кое-какие снимки.

Андрей Николаевич подобрался, словно большой сильный кот, готовящийся схватить зазевавшегося воробья.

– Ну же, продолжай, Федор Филиппович! – взмолился Решетов. Теперь он чувствовал себя подчиненным, будто, по меньшей мере, опустился в звании до майора.

Генерал Потапчук открыл один из многочисленных ящиков своего письменного, стола и достал тонкую пластиковую папку.

– Вот, посмотри. Это фотографии Мерцалова.

– Так это же наш российский офицер!

– Не российский, а советский. В восьмидесятых служил капитаном спецназа и, по официальным сведениям, погиб в Афганистане. Были свидетели его гибели, но тело якобы не смогли извлечь из ущелья, где он – опять же якобы – погиб. А потом уже по своим каналам я узнал, что Мерцалов принял ислам и работает теперь, естественно, не на нас, а против. Враг опасный. Мы его хорошо обучили, думаю, что и они его обучили очень многому. За ним длинный шлейф заказных убийств.

Все, конечно, мне не известны, но вот кое-какие, смотри, – Потапчук подал Решетову лист бумаги, испещренный строками мелкого шрифта. – Смотри, смотри…

Вот Ближний Восток, Израиль, Турция, а вот и Европа пошла.

– Он, наверное, очень богат, твой Мерцалов? Скольких людей ликвидировал, да к тому же не абы каких, известных.

– Да, не бедный, надо полагать.

– А откуда у тебя, Федор Филиппович, если не секрет, эти фотографии?

– Наш человек доставил их, рискуя жизнью. Ты, надеюсь, понимаешь, что если бы его засекли, то он прожил бы не долго?

– Да, понимаю, – кивнул Решетов. – Ты хочешь сказать, этот твой Мерцалов настолько неуловим, что сможет подобраться к нашему подопечному?

– Запросто – ты же сам видишь, какие за ним тянутся дела. И еще мне кажется, но я пока это не проверил, что и в Норвегии, и Италии поработал именно он.

– Так там же расхождение по времени в несколько дней!

– А что ты, Андрей Николаевич, считаешь, тяжело попасть из Норвегии в Италию для такого человека, как он?

– Считаю, тяжеловато. Гарантирую, Интерпол его ищет.

– Ищет, ищет… Уже несколько лет ищет. Фотографии Мерцалова у них пока нет.

– Так в чем дело, Федор Филиппович? Давай разошлем его фотографии, и пусть суетится Интерпол.

– А ты что думаешь, он сейчас в Норвегии дожидается, пока его схватят? Такие люди, насколько мне известно, – Потапчук поднял вверх указательный палец, – на месте не сидят. Сделал дело – и улетел, или уехал, или уплыл…

– Послушай, – Решетов вновь весь подобрался, напрягся, – а что, если сейчас этот твой Мерцалов уже в России?

– Вполне может быть, – с расстановкой проговорил Федор Филиппович. – Может быть, он уже в Москве.

Русский язык знает, на иностранца не похож.

– Да, я думаю, родной язык он не забыл.

Решетов посмотрел на пачку сигарет, лежащую на столе.

– Кури, кури!

– Дорогие сигареты позволяете себе курить, Федор Филиппович.

– Дорогие потому, что о здоровье пекусь. Курево – единственная радость, которая мне осталась.

– А что, алкоголь из списков радостей ты уже исключил?

– Не я исключил, Андрей Николаевич, врачи исключили. – – Можно подумать, ты их сильно слушаешь!

– Слушать не слушаю, а организм уже не принимает.

– Да, стареем мы с тобой. И что будет, когда мы уйдем на пенсию?

– Кого ты имеешь в виду? Себя и меня?

– Ну нас всех – старую гвардию, тех, кто работал при Андропове.

– Да уж, и не говори, Андрей… Хотя свято место пусто не бывает. Придут молодые, они тоже много чего умеют.

– Как, же умеют!.. Вот твои аналитики читали записку, сами составляли ее – и ничего не заметили?

– А ты не трогай, Николаич, моих людей. Они не заметили – так я увидел.

– Ты стреляный воробей, – с грустью в голосе обронил Решетов.

– Я-то стреляный. Надеюсь, они вскоре такими же станут.

– Надейся, надейся, а сам не плошай.

– Так что будем делать? – глядя в глаза Решетову, спросил Потапчук.

– Что будем делать… Надо размножить фотографии, послать в Интерпол. Надо сдать этого мерзавца Мерцалова! Пусть его обложат со всех сторон, и тогда, будь уверен, он не ускользнет.