Юлия Власова - Упавшие как-то раз

• Название: Упавшие как-то раз
• Автор: Юлия Власова
• Жанр: Путешествия и география

У Жюли Лакруа и смышлёного скотч-терьера по кличке Пуаро выдался нелегкий полет. Воздушный шар, подлюга, приказал долго жить и свалился не куда-нибудь, а в страну Западных Ветров, где современными удобствами даже и не пахнет. Пахнет электричеством, да и то лишь у твердыни Арнора. Там проживает злой и, как поговаривают, кровожадный маг. Еще поговаривают, будто он замыслил погубить короля. Но так ли это? Жюли и Пуаро берутся за расследование, и на их долю выпадает немало опасных, рискованных приключений…

---

— Ты не думай, она не злопамятна. Обиды таить не умеет, — обронил он, когда мы вышли за калитку. — Покипит-покипит — и остынет… Что смотришь? Точно тебе говорю!

— А ведь срам-то какой, да? Небось, со стыда готов был сквозь землю провалиться, — хихикнула я.

— Насмехаться изволишь? Мне проваливаться сквозь землю не положено. Да. Я должен производить хорошее впечатление. Я вообще всех с ума сводить должен! Если мимо проходит великий и ужасный Арчи — дамы штабелями ложатся, понятно?! Таков закон природы.

— Чего уж тут непонятного, — решила сострить я. — Только ты пока еще не великий и ужасный.

…Он гонялся за мною по мостовой добрую четверть часа, размахивая зонтом и грозя расквитаться за нанесенное ему «оскорбление», пока, наконец, не выбился из сил и не признал, что энергии у меня хоть отбавляй.

— Мы, путешественники, народ выносливый, — сообщила я в перерыве между приступами хохота. — Кому угодно фору дадим!

Он попытался было обнять меня, но тут стал накрапывать дождик, и я не придумала ничего лучше, чем укрыться в первом попавшемся кафе.

— А цилиндр, цилиндр-то я у Эсфири забыл! Эх, дырявая башка! — стукнул Арчи кулаком по столу, когда нам принесли меню.

— Невелика потеря, — отозвалась я. — Ты в этом цилиндре точно чучело гороховое. А плащ, видно, у призрака оперы стащил.

— Что еще за призрак оперы? — явно не польщенный сравнением, буркнул тот.

— Да так, воспоминания из прошлого. Персонаж романа Леру. Но тебе это мало о чем говорит.

Взяв в руки лоснящееся меню, он перелистнул страницу-другую и, остановив свой выбор на каком-то десерте, подозвал официантку. Я предпочла кофе без сахара.

— Ваш призрак… Он был личностью харизматичной? — словно бы невзначай поинтересовался мой опекун. Я кивнула. — В таком случае, буду носить этот плащ, пока не отправлюсь к праотцам, — сказал он, засияв, как медный таз. Шутник! Поди разбери, когда он всерьез, а когда нет. Я прыснула со смеху, и Арчи не замедлил ко мне присоединиться.

[1] 1 парланг = 6 км

Глава 4. Воля Теневого сенешаля

Наши заказы еще не подоспели, а охранники уже выталкивали нас взашей и вытолкнули-таки на улицу, прямо под проливной дождь. За нарушение порядка, как объяснил потом Арчи. Мы, видите ли, слишком уж шумно смеялись.

«Публика у нас здесь тонкая, рафинированная. Малейшее неудобство — и начинает шипеть, что твоя кошка, — любил говаривать он. — Знаешь, что бывает с теми, кто досаждает соседям трое суток кряду? Его сажают за решетку ровно на трое суток!»

«А как же тогда извозчики? Они ведь прямо под окнами склоки устраивают», — недоумевала я.

«У извозчиков и прочих „слуг народа“ — особая привилегия. Орут и гремят, где хотят и когда хотят. Не правда ли, парадокс?»

Пока я сражалась с тугим механизмом зонта, пока Арчи, перебирая ключи, колдовал с замком под аркой своего особняка, меня пронзила внезапная мысль: почему никто не путается у меня под ногами? Куда подевался вечно недовольный и вечно сердитый Пуаро?

— Пос-слушай, — проговорила я, стуча зубами от холода. — А как долго обычно остывает Эсфирь?

— Всё зависит от силы накаливания, моя милая, — уверенный в своей неотразимости, отозвался тот. — Интуиция подсказывает мне, что сегодня к ней лучше не соваться. А почему ты спросила?

— Понимаешь, я тоже кое-что у нее забыла. Вернее, кое-кого…

— А-а-а! — заулыбался Арчи, справившись с замком и подняв на меня глаза. — Так мы с тобой два сапога пара! Признаться, — сказал он, отворяя дверь, — мне даже на руку, что этот маленький проказник остался у нее. Авось чего разузнает, разнюхает. Не дает мне покоя предчувствие, что Эсфирь и ее дружок наворотят глупостей.

— Дружок — это Рифат, значит? — отважилась спросить я.

— Не упоминай при мне его имени! — вздрогнул он. — И думать о нем забудь! Существует поверье, что если просто устремить к нему мысли, то можно распрощаться с собою прежним. Боюсь, Эсфирь уже подпала под его чары…

Больше в тот день мы о ней не заговаривали, и я всячески старалась не думать о Рифате, убивая время за вышиванием, примеркой платьев из гардероба тетушки Арчи и бесцельными блужданиями по комнатам его просторного дома. В одной из комнат, предназначенной для хранения бумаг и прочих письменных принадлежностей, я обнаружила раскрытую книгу — под столом, что сразу же позволило сделать мне верные выводы. Эта книга представляла собой не что иное, как дневник Пуаро. Любопытно почитать, что нацарапал в ней лохматый паразит. Наверняка что-нибудь крамольное… Первые две страницы были сплошь усеяны закорючками — решил попрактиковаться в чистописании, а заодно отбить интерес у случайного читателя. Со мной его хитрость не пройдет. На третьей странице начинался связный текст. Впечатления от похода в оперу, двадцать первого симендрия (по-нашему, октября):

«Певичка орала как оглашенная. Будь у меня помидор или кочан гнилой капусты — непременно запустил бы им в эту бездарщину! — Клякса. — Ужин при свечах был просто великолепен. — Клякса. — Месье Стайл засматривался на мою хозяйку. Чувствую, прилипнет он к ней, как банный лист».

Дальше я читать не стала. До того муторно! Отвернула страницы, как они лежали изначально, — не хватало еще, чтобы хвостатый обормот что-нибудь заподозрил. А он заподозрит, ох, заподозрит! Нюх у него отменный, да и мнительности не занимать. Впрочем, от последствий подобного рода есть одно надежное средство под названием парфюм. Пошарив на полках, я нашла, что искала: стойкие цветочные ароматы способны охладить пыл любого сыщика, а уж флакончик «теткиных зловоний», как Арчи часто именовал духи своей родственницы, в таком деле просто незаменим. И хоть я ни разу не встречалась с его теткой, охотно отправила бы ей с посыльным пару коробок конфет.

Благо, никто не застал меня за сим предосудительным занятием, и, когда я покончила с распылением духов, радостный настрой у меня прямо-таки зашкаливал. Наверное, точно так же чувствует себя преступник, которому удалось замести следы.

До ужина я проболталась в оранжерее, где личный садовник Арчи выращивал редкие виды растений. Диковинные даже для наших краев деревца поражали гладкостью стволов и необычайной формой листьев, а огромные розовые и голубые бутоны, таившие в себе нежность южных ночей, вот-вот должны были явить миру свою девственную красоту. Я пообещала себе, что ни в коем случае не пропущу время их раскрытия. Но тут, как назло, в оранжерею собственной персоной явился Арчи и, невзирая на отчаянные сопротивления с моей стороны, вывел меня на лестничную площадку.

— Что-то срочное? — спросила я, пылая праведным гневом.

— Блюда готовы, — сквозь зубы процедил тот.

— Блюда могут и потерпеть, — подражая ему, ответила я.

— А еще у нас непрошеный посетитель, — добавил Арчи, как будто посетитель, по сравнению с остывающими яствами, нечто второстепенное и несущественное.

В трапезной зале, за уставленным канделябрами столом без конца и края, восседал субъект во всех отношениях примечательный: одетый в черное с ног до головы, он не шелохнулся при нашем появлении и даже не глянул в нашу сторону. Арчи властно усадил меня в глубокое кресло, и не исключено, что эпохой ранее это кресло принадлежало какому-нибудь непобедимому рыцарю. Располагалось оно во главе стола, и его резная спинка была прямо-таки испещрена всевозможными узорами. Передо мной словно воскресли былые времена: вот доблестный паладин в латах и шлеме вынимает из ножен свой меч, осматривает его и — р-раз! — меч со свистом рассекает воздух. Товарищи пьют вино и смеются. Они вернулись после кровопролитной сечи, их ждет благодарность государя и торжественные песни бардов… Но что-то я замечталась. Арчи с черным господином совещались, то и дело поглядывая на меня, первый — по-лисьи, а второй… Когда он обратил ко мне свой бесцветный лик, меня обдало замогильным холодом. Нежить! Так вот каких гостей привечает «его вспыльчивая светлость»! И о чем они говорят? Неужто обо мне? Попытки вникнуть в их беседу ни к чему не привели: она велась на языке, мне неведомом. Голоса звучали глухо, а иногда пропадали вовсе. И неотрывно следили за мною черные глазницы то ли призрака, то ли демона.

Арчи, к чьей жестикуляции я уже привыкла, вел себя на редкость смирно и держал речь, как подобает истинному дипломату, о чем свидетельствовали его интонация и строгое выражение лица.

— Поймите же, она не готова! — услыхала я, подивившись, отчего это он перешел на язык Мериламии. — Дайте нам отсрочку хотя бы до середины чарония[2].

— Время на исходе, — прошелестел безротый призрак. — Если ослушаетесь, на вас обрушатся беды, одна горше другой. Жюли Лакруа должна съехать отсюда завтра же. Иначе вам несдобровать.

Я не преувеличу, если скажу, что страшно разозлилась. Похоже, слово призрака — закон, а еще похоже, что он всемогущ, раз предрекает несчастья. А то, может статься, он просто колдун или пройдоха какой. Арчи предостерегал меня против них, когда я только-только поселилась в его хоромах.