Андрей Воронин - Убрать слепого

• Название: Убрать слепого
• Автор: Андрей Воронин
• Издательство: Харвест
• Жанр: Боевик
• Год: 1999
• ISBN: 985-433-428-7

Глеб Сиверов по кличке Слепой завербован ФСБ в качестве наемного убийцы Внедрив его в спецотряд «Святой Георгий», ФСБ пытается руками Сиверова замести грязные следы своих преступлений Однако неожиданно Слепой начинает действовать против завербовавших его генералов. Он по-прежнему верен своему принципу – порок должен быть наказан, там, где бессилен закон, слово остается за пистолетом…

---

Этот мягкожопый, думает, что уголовный кодекс писан не для него, а для тех, кто не правильно переходит улицу и с голодухи тырит в булочной какой-нибудь батон. Давай, давай, господин чиновник, хватай копейку, пока дают. Не капитал, конечно, но с миру по нитке…"

Он снова ухмыльнулся. Зоны Жлоб не боялся – умеючи, там вполне можно жить, и жить неплохо. Было бы даже интересно оказаться с господином чиновником в одном бараке – в конце концов, небольшая жизненная школа тому отнюдь не помешала бы.

– Ладно, – сказал он наконец нарочито грубо. – Когда будет готово решение?

– Заседание разрешительной комиссии Состоится через неделю, – сказал человек из мэрии. – Я думаю, что ваш вопрос решится положительно.., если, конечно.., гм.., ну, вы меня, надеюсь понимаете.

– А как же, – расслабляясь в кресле, подтвердил Жлоб, – что ж тут непонятного. Половину суммы получите сейчас, половину – когда откроется казино.

– Вот и славно, – без тени смущения сказал чиновник и щелкнул замками кейса.

– Да ты не торопись, Василий Кузьмич, – окончательно расслабившись и в знак особого расположения переходя на «ты», усмехнулся Жлоб. – Отдохни, расслабься… Выпьем, в сауну сходим… Девочки нам спинку потрут. Видал, какие они у меня?

Он кивнул в сторону двери, где, прильнув к косякам, совершали томные телодвижения подружки-профессионалки.

– Я предпочел бы вначале завершить дела, – вежливо, но непреклонно заявил Василий Кузьмич и сложил свои розовые губы в некое подобие куриной гузки.

– Как хочешь, – пожал плечами Жлоб. – И то правда: делу время, потехе час. Брысь, – сказал он девицам, и те бесшумно исчезли.

В тишине было хорошо слышно, как внизу, в комнате охранников, гнусаво бубнит телевизор – Голован опять смотрел по видео какой-то боевик, не обращая никакого внимания на мониторы, подключенные к наружным телекамерам. Алексей Петрович сокрушенно покачал по этому поводу головой, тяжело поднялся с кресла и подошел к столу. Совершив некоторые манипуляции со средним выдвижным ящиком, он открыл ключиком потайное отделение и одну за другой выбросил на блестящую поверхность стола пять тугих пачек в банковской упаковке.

– Пятьдесят, – сказал он. – Поверишь, или будешь пересчитывать?

Василий Кузьмич, тоже подойдя к столу, наугад взял одну из пачек и ловко пробежался по срезу большим пальцем. Новенькие стодолларовые купюры приятно затрещали.

– Я думаю, в пересчете нет необходимости, – сказал он, с деланной небрежностью укладывая деньги в кейс. – Ведь нам с вами еще работать и работать. Насколько я понимаю, одним казино вы вряд ли ограничитесь.

Теперь настал черед Алексея Петровича бросать на собеседника пронзительные взгляды, поскольку тот только что проявил недюжинную прозорливость… если, конечно, это не было просто полной осведомленностью в делах, о которых этому мелкому поганцу из мэрии знать не полагалось. Жлобу необходимо было отмыть ни много ни мало восемь миллионов долларов – воровской общак возложил на него эту почетную миссию на последней сходке.

Он еще раз окинул чиновника подозрительным взглядом, но тот стоял как ни в чем ни бывало – видимо, сказанная им фраза все-таки не имела того глубинного смысла, который невольно придал ей подозрительный Жлоб. Более того, получив деньги, уважаемый Василий Кузьмич заметно повеселел и уже начал осторожно оглядываться по сторонам, явно отыскивая глазами девок.

Алексей Петрович только было собрался позвать их, но они уже были тут как тут – чертовы шлюхи, похоже, караулили за дверью. Гнев Жлоба, быстро вспыхнув, тут же погас – все-таки это были профессионалки, виртуозы своего дела, которым платили не только за то, что они вытворяли в постели или на ковре, но и за умение всегда быть под рукой, не путаясь при этом под ногами. Кроме того, как настоящие профессионалки, девицы были обучены не слышать того, что им слышать не полагалось, и уж подавно не в их привычках было передавать услышанное кому бы то ни было – такие вещи во все времена карались и караются беспощадно, и девки просто не могли об этом не знать.

– Ну так как, – спросил Жлоб у своего гостя, – в баньке-то попаримся?

– Почему бы и нет? – с деланным безразличием пожал плечами тот.

Весь он был какой-то ненастоящий, наигранный, словно дрянной актеришка в бездарной пьесе, и раздражал Алексея Петровича безумно. «Что поделаешь, – мысленно вздохнул Жлоб, – без этой гниды мне пока что не обойтись. Ишь, как глазки замаслились у государственного человека! Ванька-встанька, небось, вот-вот на волю вырвется.., вот смеху-то!»

Он незаметно кивнул девкам, и те, подступив с двух сторон, взяли гостя в оборот. Через полторы минуты тот был уже красен, расхлюстан и полностью готов к употреблению. Алексей Петрович, спрятав ухмылку, вернулся к письменному столу и удобно расположился в вертящемся офисном кресле, приготовившись наблюдать. Он любил иногда понаблюдать за друзьями и знакомыми, пока те развлекались за его денежки. Для особо стеснительных существовала скрытая видеокамера, установленная в нише за большим, в полный рост зеркалом, с виду очень похожим на старинное. Пленки потом просматривались при большом скоплении народа, а самые удачные Жлоб иногда крутил в одиночестве, получая невинное удовольствие, а порой и довольно выгодно продавал самым стеснительным из персонажей своих любительских фильмов. Порой Алексей Петрович подумывал, не отправить ли парочку кассет на телевидение, в программу «Сам себе режиссер» – глядя на то, как упражнялись посреди его кабинета некоторые из гостей, невозможно было удержаться от смеха.

Пока он развлекался подобным образом, за стенами его просторного особняка разворачивались события, которые в самое короткое время должны были роковым образом сказаться на его судьбе. Через высокий бетонный забор, надежно отгораживающий трехэтажный особняк от всего остального мира, одна за другой бесшумно перемахнули несколько темных фигур. Ослепленные метелью телекамеры не смогли засечь незваных гостей, да это и не имело ровным счетом никакого значения – Голован забыл про все на свете, увлекшись приключениями крутого киногероя.

В его пальцах дымилась забытая сигарета, которую ему не суждено было докурить.

Угрюмый увалень по кличке Назар, дремавший вполглаза на стуле у входной двери, вздрогнул и открыл глаза, услышав звон разбитого стекла. Похоже, решил он, что кто-то развлекается возле теплицы.

Возможно, это был всего лишь ветер, но Назар в этом сильно сомневался – теплица в имении Жлоба была сработана на совесть, как, впрочем, и все остальное, а никакого торнадо на улице не наблюдалось.

Звон повторился, а через секунду с треском лопнуло еще одно стекло. Сомнений не оставалось – какой-то недоумок бил стекла в теплице, не поленившись в чертову метель вскарабкаться на высоченный бетонный забор. Назар протяжно вздохнул – выходить на улицу ему совершенно не улыбалось, но он не сомневался, что Жлоб, увидев, во что за ночь превратилась его теплица, будет в бешенстве. Знал Назар и то, что в такие моменты его хозяин бывает попросту опасен, и единственное, что может смягчить его гнев, это яйца злоумышленника в оригинальной упаковке, или, на самый худой конец, сам злоумышленник – с разбитой в кровь мордой, дрожащий и готовый снять с себя последние штаны в возмещение убытков.

Отперев кодовый замок, Назар распахнул дверь, впуская в дом метель. Вместе с метелью в открывшийся дверной проем проникло кое-что еще, куда менее безобидное, чем снег и ветер. Выстрел хлопнул совсем негромко и как-то очень буднично, пуля крупного калибра, выпущенная почти в упор, снесла незадачливому охраннику полчерепа и намертво засела в стене. Назара швырнуло обратно на все еще хранящий тепло его тела стул, стул с грохотом опрокинулся, и охранник распластался на кафельном полу, заливая его темной кровью, в которой темнели какие-то сгустки. Его пистолет, вращаясь на скользком кафеле, отлетел в противоположный угол и замер, ударившись о стену.

Перепрыгивая через тело убитого охранника, перегородившее проход, в дом бесшумно и стремительно ворвались люди в темно-серых комбинезонах, поверх которых неприкрыто красовались легкие бронежилеты, и черных трикотажных масках, скрывающих лицо. Держа наизготовку автоматы с глушителями, они начали растекаться по дому, заглядывая в каждую дверь и перебегая от угла к углу. Их было семеро, но они передвигались с такой плавной стремительностью, что могло показаться, будто их гораздо больше.

Через несколько секунд в глубине дома хлопнул еще один выстрел, и Голован мешком свалился под консоль, на которой были установлены мониторы наружного обзора. Третий охранник, неожиданно выйдя из туалета в конце длинного коридора, наделал-таки шума: в его вскинутой руке блеснула короткая вспышка, и по всему дому раскатился полновесный грохот выстрела из старого доброго «ТТ». В ответ шепеляво залопотал автомат с глушителем; охранник выронил пистолет и с грохотом влетел спиной вперед в только что покинутое помещение. Приземлившись на сиденье унитаза, он обмяк, уткнувшись лбом в стену и глядя широко открытыми глазами на серо-белые, «под мрамор», разводы итальянской кафельной плитки, которой был облицован туалет. Дверь за ним затворилась, мягко щелкнув язычком замка.