Исаак Гольдберг - Никшина оплошность

• Название: Никшина оплошность
• Автор: Исаак Гольдберг
• Издательство: Сибирское краевое издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1925

Рассказ о том, как болтливый и хвастливый мужичонка Никша по пьяному делу сообщил белым, где скрываются партизаны, и о том, что из этой его оплошности вышло.

---

— Ты знаешь, я теперь какой человек? — наседал Никша на старуху.

— Знаю, знаю! — не сдавалась Макариха: — Первейший дурень в волости и пьяница несчастный! И к тому же лодырь!

Никша ругался, стращал Макариху. Но бабу, если она упрется, не скоро перешибешь.

Так текли дни.

Как-то вернулись в Никольщину тайком ребята, которые партизанили в уезде. Было у них дело какое-то дома. Обделали они, что им надо было, а перед уходом зашли в крайнюю избу к Макарихе.

Уселись на лавку, покурили, со старухой толкуют. И является в это время веселенький Никша. Увидал гостей, обрадовался:

— Ах, ребята, милые вы мои! Воители разлюбезные!..

Поздоровались с ним ребята, зубоскалят. Никакого уваженья Никше не делают. Обидно ему стало.

— Какое вы можете право иметь насмешку надо мной делать? — насел он на них.

Ребята удивились.

— А что? — говорят. — Какая ты персона, что посмеяться над тобой нельзя?..

— А такая вот! — напыжился Никша. — Я, можно сказать, цельный полк карательный погубил.

— Ты-ы?!..

— Я!!.

— Это ты про что-же врешь?

— Да вот про то самое...

Согнул Никша руки крендельком, в бока ими уперся, ноги расставил, расфасонился:

— Вот именно так...

И давай ребятам про подвиг свой выкладывать.

Сначала ребята слушали его, ничего. Потом друг друга подтолкнули локтями, покраснели, понатужились, Никшу перебили, заржали:

— Ах ты!.. Дак ты тот самый обормот-то?!.. Ты это с пьяных глаз белых за красных признал?.. Ну и герой!.. Xo-xo!..

Осекся Никит, закис. На ребят не глядит, на Макариху боится посматривать.

— Вы это откуда, черти, все знаете? — вздохнул он, когда ребята устали хохотать: — Какой вам лешай всю гиографию размазал? А?

— Да мы знаем!.. Нам ребята пьяновские в ту самую пору про все обсказали. Мы ведь только тебя пытали... Герой!..

Макариха прислушалась ко всему этому, вникла, поняла и радостно всплеснула руками:

— Господи!.. Стало быть, вот он как геройствовал-то, воитель наш!.. Ах ты, ботало, ботало!..

Поглядела она весело на Никшу, качнулась — и давай хохотать. Хохочет да приговаривает:

— Господи! Вот ботало!.. вот ботало!..

14.

Горек был Никше хохот этот бабий. Прокатился он из избы в избу по всей Никольшине.

Завял Никша. Опять на прежний фасон перешел. Не хорохорится, не задается.

Но шли дни. Проскочили месяцы. Протянулись годы. Прошла кумуха эта самая с чехами, с Колчаком. Вернулись уцелевшие в партизанской страде ребята. Повернулась жизнь на крепкий лад.

И было так:

Проезжало через Никольщину какое-то начальство новое. Собирали мужиков на сходку, про жизнеустройство новое толковали. Толкался среди других и Никша. Слушал он, слушал, обидно ему стало: вот разговаривают люди, разоряются, чем же он хуже других. Как только приезжие поговорили, протолкался Никша вперед, к столу, кричит:

— Хочу, товарищи общество, разговор иметь!..

Загалдели, зашумели:

— Слезай, Никша! Катись, катись! Гоните его!..

Но приезжие посмотрели на Никшу, посмотрели на мужиков и говорят:

— Допустите его... Даем ему слово.

Ну, Никша и понес!

А пока он под хохот и шум тянул свою канитель, заслугу свою выставлял — начальство поспрошало знающих людей про Никшино дело и давай смеяться.

Но когда кончил Никша, выступил один из приезжих, речь держит:

— Хоть, говорит, и бессознательный и притом беззаконно пьяный этот гражданин и хотя, как выяснилось, с пьяных глаз он тогда обморочил белогвардейщину, но по окончательным результатам выходит, что гражданин этот пользу Рефесере принес существенную, и смеяться над ним излишне не полагается... Вот!

Мужики молча переглядывались и прятали в себе хитрый смешок. Никша выпячивал брюхо и кивал головой: так, мол, так!..

* * *

Но, не взирая на речь эту, Макариха, а за ней вся Никольщина, никогда не упускала случая похохотать над пьяненьким, задирчивым, хорохорившимся Никшей.

Однако, самогоном, если случалось, угощали его всюду охотно.