Илья Бриз - Сбить на взлете

• Название: Сбить на взлете
• Автор: Илья Бриз
• Жанр: Альтернативная история

Четырнадцатилетний мальчишка, ставший 22 июня сиротой. Случайно получивший отрывочные знания из будущего.

На третий день войны он угнал из-под носа у фашистов отцовский истребитель и взял курс на восток…

---

Вот только лейтенант Лохматенков… Не долго, увы, Леха с новой наградой походил — сбили парня во время «собачьей свалки» двадцать восьмого под Лепелем. Мы в тот день сопровождали штурмовиков, раскатывающих колонны немцев, отступавших из этого маленького районного центра. Свалившихся с высоты мессеров к Илам не пропустили, но драка была напряженная. Город наши войска взяли. Там и похоронили Алексея вместе с другими павшими освободителями на берегу реки Уллы. Красивое место Лешке для упокоения досталось, тихое…

Глава 12

Самый существенный минус при наступлении — перебазирование полка. Отставать от двигающихся вперед войск никак нельзя — боевой радиус действия самолетов ограничен. Нам летчикам перелететь на новое место раз плюнуть, а вот техсоставу и БАО мороки выше крыши. Ладно, хоть от телег с лошадками наконец-то отказались — у приданного на время переезда автобата наших трехтонок ЗиС-5 и американских Студебеккеров хватает. Но, худо-бедно, перебазировались. Незасеянное поле подровняли, разметили флажками. У самого леса стоянки подготовили с камуфляжной сетью, чтобы самолеты прикрыть от наблюдения с воздуха. В землянке у самого старта мощную радиостанцию поставили — без связи нынче никак.

Нас с комэском и Елизарычем разместили в одной их хат соседнего поселка — всего-то в паре километров от аэродрома. Бедновато, надо сказать, выглядит село — даже петушиного крика не слышно. Отступая, оккупанты все, что можно разграбили. А здесь же дети. Вошли мы в дом, поздоровались, представились. Хозяйка, симпатичная, где-то под тридцать, как раз порядок наводила. Она улыбается:

— Наконец-то вернулись, касатики! Заждались мы уже Красную армию.

Тут худенькая девочка лет четырех с лавки соскочила и женщине в колени забилась — испугалась громогласных чужих мужиков в форме. А вместо левого запястья у малышки — культя.

— Как же это? — растерянно спросил Володя.

— Она тогда еще не моей была, соседской, — начала рассказывать хозяйка. Немцы их всем селом на разминирование гоняли. Запрягут в оглобли с большими деревянными катками и, направив на людей винтовки, орут «Шнель! Шнель!», указывая стволами куда двигаться. Оставить годовалую Наденьку матери было не с кем. Привяжет большим платком под грудью и тащит оглоблю за длинную веревку. Не повезло соседке — достало ее осколком подорвавшейся мины. Девочка кисть потеряла, а мать насмерть.

— Ну не бросать же сиротку? — сама себе задала вопрос хозяйка. — Теперь Надюша моя доченька, — присела и с заметной любовью поцеловала малышку в щеку, ласково погладила по головке. — Мои пацаны ее совсем не обижают.

— Так у вас еще дети есть?

— Трое мальчишек! — гордо заявила женщина. — Носятся где-то сорванцы — дома никак не удержишь. Небось, сейчас ваши аэропланы на аэродроме разглядывают.

— А муж?

Вот тут ее лицо потемнело. Скорбно нахмурилась, проступили грустные морщинки вокруг глаз.

— Мой Арон… Когда германцы всех с желтой звездой сгонять в грузовые эшелоны начали — ну, прямо как скот — ушел вместе с другими евреями в партизаны. Нас односельчане не сдали — детки в меня пошли, светленькие. А мужу не отвертеться — черный, горбоносый. В армию из-за зрения не взяли — без очков, что слепой. А в лесу можно — он тротил из неразорвавшихся снарядов вытапливал. Там и сгинул вместе со всем своим отрядом неизвестно как. Но до этого они немцам хорошо насолить успели — колонны из леса расстреливали, эшелоны на железке подрывали.

Да, хозяйке нашей не позавидуешь — одна с четырьмя детьми. Пацаны, двенадцать, одиннадцать и семь лет, бедовые — младшего из колодца разок пришлось доставать, и что он там забыл? — только вот тощие все. Отдали девочке и мальцам все свои запасы шоколада из НЗ. Начали было таскать из столовки то котлеты из своих порций, то колбасу и балык из стартовых завтраков — впроголодь ведь люди живут. А что зимой делать будут? Но тут наш комполка — надо отдать майору Подольскому должное — заметил наши заворачивания продуктов в салфетки и разобрался. Не одни мы такие «хитрые» были — все летчики и офицеры наземного состава в этом селе квартировали и точно так же старались детей подкармливать. Заметил и организовал питание — всего-то одной полевой кухни хватило на маленький поселок. Продукты вначале от полка отрывали, потом начпрод на «наркомовские» картошки с зерном наменял. И ведь ни один солдат не пикнул, что вместо ста грамм ежевечерне, стали принимать всего по тридцать и раз в несколько дней. Ну а позже уже местные органы власти начали восстанавливаться. Они со снабжением из тыла и разобрались. Партизан к бойцам Красной армии прировняли. Семьям погибших пенсию дали. Но мы к тому времени уже опять на другой аэродром дальше на запад перебрались — наступления в этом году следуют одно за другим!

* * *

В последних числах июня наши войска вышли к Березине, форсировали её и продолжили стремительное продвижение на Минск. К исходу третьего июля столица Советской Белоруссии была очищена от врага. Буквально за несколько дней четвертая армия противника была взята в окружение. Жирный такой котел — больше ста тысяч человек. Бои в воздухе были очень напряженные — самолетов с достаточно опытными пилотами у гансов, как выяснилось, еще хватает. Мы меняли аэродромы, как перчатки, редко задерживаясь на одном больше чем на неделю. И вот в этой неразберихе наступления моя красавица сделала царский подарок. Выбила себе командировку и прикатила в полк с партией самолетных радиостанций нового образца. Соответственно на стержневых радиолампах.

Смотрю на жену, и душа радуется. Погоны с четырьмя звездочками Валюше очень идут — опять меня в звании обогнала! Замполит сверкает на нас злыми глазами, но руки у него нынче коротки — майор Свиридов, вскрыв пакет с сургучными печатями, разобрался в тексте, вытянулся по стойке смирно и отдал честь моей благоверной. Только потом по отечески обнял, получив в ответ поцелуй в щеку.

Комполка Подольский прочитал предписание, хмыкнул и передал его в руки подполковника Мамонтова. Егор Иваныч разулыбался, разглаживая свои буденовские усы. Сколько он намучился со связью, когда жену в Москву отозвали, а теперь за время длительной командировки — целых три недели! — капитан Воскобойникова все опять в порядок приведет.

Новые рации еще лучше опытной, стоявшей на моей ласточке. Секретные — каркас из какого-то хитрого магниевого сплава. Внутри пиропатрон с электродетонатором — нажал на пульте одновременно комбинацию кнопок, и все дотла выгорит. При попытке снять с самолета без специального ключа еще и руки с глазами выжжет. Сделано все возможное, чтобы врагу ни одной стержневой лампы не досталось. А звук при связи даже на приличном расстоянии чистый, разборчивый.

Вовремя Валюша приехала — по результатам Минской операции наш полк получил почетное звание Гвардейский. На торжественном построении майор Подольский принял из рук Члена военного совета фронта Гвардейское знамя, а все летчики и технический состав получили нагрудные знаки. А так как большая часть воинской службы капитана Воскобойниковой прошла именно в нашей части, то ей тоже вручили значок, сделав соответствующую запись в документах.

Мы, нагло забрав командирский Додж «три четверти» — ну сказано же в предписании: обеспечить необходимым транспортом по требованию — укатываем вечерами в лес и милуемся там до самозабвения. А днем летаю со своими ребятами на прикрытие штурмовиков. С самолетами у противника совсем плохо — небо безоговорочно наше! Иногда даже споры в воздухе по радио разгораются, кому мчаться в сторону замеченного в воздухе немца — всем хочется увеличить личный счет. Внизу идут тяжелые бои — Красная армия освобождает Вильнюс. Поляки — Армия Крайова — тоже приняли участие в боях под столицей Советской Литвы. После недельного штурма города с седьмого по тринадцатое июля, польских командиров интернировали прямо на совещании у Черняховского. Ну и правильно — аковцы, как выяснилось, в отличие от Армии Людовой, нам совсем не друзья. Начали вдруг пакостить в наших фронтовых тылах. Вкупе с другими диверсиями расстреляли полуторку с летчиками. Полк восемь человек потерял. Комэска нашей третьей в том числе. Пилоту погибнуть от удара в спину на земле — такого даже врагу не пожелаешь. Ленка на похоронах в два ручья ревела — у них с Володькой на постоянку уж было все сладилось, и на тебе. Валенька подругу успокаивать пыталась — бестолку. Такое только временем лечится. Хотя… Если я боевого товарища никогда не смогу забыть, то каково девушке, полюбившей его?

Мы с женой теперь в лес ни-ни даже с ее крутым дареным Браунингом НР. Комдив установленной на его новенький Як-3 рацией восхитился и подарил бельгийский трофейный пистолет. Даже озаботился гравированной табличкой на рукоятке и приказом провел. Знатная машинка — тринадцать парабеллумовских патронов в магазине. И бой отличный — на полсотни метров без кобуры-приклада. Надо будет с армейской разведкой побалакать — себе такой же хочу. Вот только чем расплачиваться? Водки у них своей хватает.