Владимир Крупин - Карлики рождают гигантов

• Название: Карлики рождают гигантов
• Автор: Владимир Крупин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биология
• Год: 1969

О чем эта книга?

О карликах, которые находятся вокруг нас и внутри нас. Они создают жизнь, составляют ее и управляют ею. Среди этих карликов есть свои пигмеи и свои великаны. Они могут быть химическими веществами или живыми существами. Микроб, прилепившийся к яблочной кожуре, во столько же раз меньше яблока, во сколько само оно меньше земного шара.

Очень часто от такого карлика всецело зависит судьба гиганта.

О крепнущем союзе биологии с точными науками, прежде всего с химией, автор ведет речь в книге «Карлики рождают гигантов» и стремится посвятить читателя в практические аспекты таких отраслей знания, как радиационная селекция и генетика, химический мутагенез, биохимия, биофизика и химия физиологически активных соединений.

---

Гипотеза Сухорукова основывается на данных об образе жизни гриба-паразита. Ее осуществление — дело времени. А пока? Что делать сегодня, пока не найдены кардинальные способы борьбы с этой болезнью?

Если мы заглянем в любое руководство по борьбе с болезнями сельскохозяйственных растений, то непременно найдем раздел «Агротехнические приемы». Правильная агротехника, научно обоснованный севооборот — это самый простой и пока самый надежный метод борьбы со многими заболеваниями, в том числе и с вилтом. Доказательства? Пожалуйста.

Кривая нарастания вилта хлопчатника перед 1937 и 1960 годами говорит об одной закономерности. Там, где господствует монокультура, где годами сеется хлопок по хлопку, там накапливаются очаги этой болезни. Почему? Каждый год, запахивая после уборки стебли хлопчатника (гуза-паю), мы вместе с ними вносим в почву притаившегося в гуза-пае паразита.

Стоит стебли осенью убрать с поля, как на следующий год степень зараженности хлопка вилтом уменьшается.

А если ввести плодосмен, посеять рис, люцерну или джугару, то вилт отступает еще стремительнее.

Интересные исследования по этому вопросу провели Р. А. Вернет и К. Е. Овчаров. Они изучали почвы в Ферганской долине после культуры хлопчатника и после люцерны.

Если быть совершенно точным, то надо сказать, что возбудитель вилта гнездится на растительных остатках; в самой почве его нет. Бессменная культура хлопчатника обедняет микробный состав почвы. Растительные остатки некому переварить и разложить. А в них-то и таится инфекция, которая долго остается безнаказанной.

Но вот посеяна люцерна. В почве бурно развиваются микроорганизмы, остатки хлопчатника минерализуются и разлагаются. Возбудителю вилта негде прятаться, и он гибнет, окруженный многочисленными врагами.

Годы, предшествовавшие годам вспышки вилта, характеризовались резким снижением посевов люцерны, нарушением научных севооборотов. Это и сказалось на урожайности хлопчатника.

Просто? Да, просто, как колумбово яйцо. Надо только не забывать эту старую и мудрую историю.

Музыка и урожай

Казалось бы, чего общего между этими понятиями? Каким образом может музыка повлиять на повышение урожайности? Устраивать для растений концерты, что ли?

Вот именно, концерты!

Группа индийских ученых предложила испытать и такой способ. Их идея была доложена не где-нибудь, а на Международном ботаническом конгрессе.

— Мы принимаем как должное подсолнечник, выросший на четыре метра. Принимаем картофель с необычно большим числом клубней. Принимаем, если знаем, что семена их были облучены ультразвуком. Почему же вызывает удивление такое же действие обычных, слышимых звуков? — Вопрос, который задал ученой аудитории доктор Сингх, был весьма резонен.

Итоги опыта, вызвавшие всеобщее изумление, не менее убедительны. Индийские исследователи проделали эксперимент с мимозой. Каждый день растению устраивался 25-минутный концерт. И что ж, высота мимоз, «слушавших» музыку, была в полтора раза больше, чем у лишенных такого удовольствия.

История эта наводит на мысли неожиданные и дерзкие. Пытливость ученого не должна ограничиваться привычными рамками. Пусть иные эксперименты кажутся нам чудачеством, безумием, бессмыслицей! И они приводят иногда к очень практичному концу.

Американский фитопатолог Фидер долго искал средство против нематод. Большинство ядов, что он испытал, при всех их достоинствах стоило слишком дорого. Недоступность препарата из-за дороговизны или иной причины способна вконец обессмыслить его использование. И Фидер обратился к самым известным, под рукой находящимся веществам.

Почему бы не испробовать, скажем, сахар? Стоит он в 3–4 раза дешевле, чем большинство ядохимикатов. Объем его производства в тысячи раз больше. Правда, нам нужен яд. Но разве мы не встречаем повсеместно вещества, которые служат одновременно и лекарством и ядом? Все зависит от дозы и от потребителя.

Сахар произвел убийственное воздействие на нематод. Как по команде, они покинули этот свет в течение 24 часов! Точности ради надо сказать, что сахар не убивает, а обезвоживает организм. Проникая в нематоду, он вызывает у нее своеобразную гипертонию, повышая в ней осмотическое давление до 12–22 атмосфер. Червь не выдерживает такой чудовищной перегрузки и гибнет.

Глюкоза, как известно, тоже относится к группе сахаров. Ее целебные свойства также всем знакомы. И глюкозе может найтись работа в хозяйстве.

Ученые прописали ее саксаулу. Саксаул — пионер освоения пустыни. Под прикрытием этого дерева в песках появляются травы и кустарники. Пустыня представляет собой гигантское пастбище. Каракульские овцы, верблюды, обитающие здесь, живут на подножном корме. Гектар Каракумов дает в среднем центнера полтора корма. А для одной овцы его надо в 3 раза больше. Зато там, где пустыня покрыта саксауловыми зарослями, и травы и деревья запасают в 3–4 раза больше пищи для скота.

Напрашивается вывод: пустыню надо засадить лесом. Но сделать это неимоверно трудно… Лесоводы Туркмении ведут мелиоративные работы в песках на огромных площадях. Но закрепиться удается не сразу. Почему?

Из ста семян саксаула, песчаной акации, кандыма и других пустынных растений всходят, как правило, только три-четыре. А остальные? Они больны. Ожоги, полученные семенами в 50-градусную жару и 30-градусные морозы, подорвали их силы. Сказалось и другое. Запас энергии и питательных веществ, который растение должно заложить в семя, неполон. Часть его израсходована самим растением на борьбу с теми же невзгодами. Потому неполноценны и семена.

Вылечить их помогает глюкоза. Она восстанавливает силы организма-зародыша, подбрасывает ему сахар, необходимый для нормального обмена веществ.

Для обработки посевного материала требуется всего лишь одна десятая грамма глюкозы на литр. Даже лежалые, годичной давности семена дают всходы. 56 из 100 (вместо четырех)! Глюкоза не только увеличивает всхожесть семян, она ускоряет их прорастание на неделю. Неделя в песках — это очень много. Весна длится всего месяц. И за это время деревцо должно успеть сформироваться и набрать силы для того, чтобы перенести сумасшедшую жару, которая протянется четыре месяца. Капля глюкозы помогает в этом растению.

Марганцовка известна не менее глюкозы. Вряд ли нужно напоминать, где мы ее употребляем.

Мичурин в одной из своих последних работ рассказал о своих опытах с марганцовокислым калием. Он поливал раствором марганцовки сливы, вишни, абрикосы. Больные деревца быстро поправлялись и давали неплохой прирост. Благодаря чему? Благодаря тому, что раствор убивал и вредителей и грибных паразитов.

Дальнейшие опыты показали, что марганцовка может стать мастером на все руки. Она стимулирует всхожесть семян, способствует образованию корней у черенков смородины и крыжовника. Четвертой части грамма ее достаточно на 10 литров воды, чтобы человек получил в свои руки новое чудодейственное средство.

Найти новые качества в старом явлении — это тоже открытие. И что особенно важно, оно не так дорого обходится!

Проследим цепь событий, которые воспоследуют после того, как экспериментатор открыл, а земледелец одобрил новый химикат. Нужно наладить выпуск его. А значит, строить или реконструировать новые заводы. Нужно изыскать источники сырья, а это новые рудники или новые цехи, работающие на отходах старых предприятий. Но вот новое производство создано. Если оно многотоннажное, то потребует тысячи тонн стали, бетона, пластмасс. И не один раз, а все время. Мы имеем дело с химией. С коррозией. Тот же 2,4-Д буквально «проглатывает» аппаратуру из легированных сталей. Нужно ставить новые трубы и реакторы взамен уничтоженных коррозией.

Новое производство — это не только новые затраты, это непредвиденные обстоятельства, неожиданности и затруднения.

Вот почему так заманчиво открыть новые достоинства в старых вещах. Представим себе на минутку, что сахар стал таким новым препаратом. Стоит он куда дешевле новейших химикатов. Мы производим его миллионами тонн. А для обработки полей (в стимулирующих и в убивающих дозах) потребуется малая часть урожая. Но зато все знакомо, проверено, все, как говорится, на ходу. Остается только вскочить на ходу в движущийся поезд.

Однако прежде надо совершить открытие!

Сахар, марганцовка, глюкоза… Пример того, как знакомый предмет сверкнул перед нами новой, неожиданной гранью. Мы хотели увидеть эту грань и увидели на ней то, что искали. Но присмотримся еще внимательнее. Поразмышляем. С первого взгляда ясно: глюкоза — лекарство. Но только ли? Мы уже не раз употребили слово «стимулировать». Глюкоза стимулирует всхожесть… Марганцовка — стимулятор корнеобразования…