Григорий Баталов - Ратное поле

• Название: Ратное поле
• Автор: Григорий Баталов
• Издательство: Политиздат Украины
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1985

Воспоминания бывшего командира 299-го (после Сталинградской битвы 229-го гвардейского) стрелкового полка 72-й гвардейской стрелковой дивизии посвящены подвигам советских воинов в боях по ликвидации вражеской группировки под Сталинградом, в битве на Курской дуге, в боях за освобождение Харькова, при форсировании Днепра и в ходе освобождения Правобережной Украины. Большое место в книге отводится участию солдат и офицеров полка в интернациональной миссии Советских Вооруженных Сил по освобождению от фашизма народов Румынии, Венгрии, Австрии и Чехословакии

---

Поле боя… Отцовское поле… По всему полю разбросаны небольшие углубления, воронки от бомб и снарядов, поросшие горькой степной полынью. Земля пыталась затянуть раны на своем теле, но не сумела это сделать и через несколько десятилетий. Странным показались многочисленные плеши, на которых не росла даже полынь. Они выделялись среди серой солончаковой степи продолговатыми темными пятнами. Позже от местных жителей Гуляев узнал: темные пятна в степи — следы бывших захоронений. Земля, словно не желая мириться с безымянными могилами, оставила навсегда отметины погибших здесь воинов.

И час, и два стоял на бывшем поле боя Юрий Гуляев. И понял он тогда: это поросшее полынью поле с темными пятнами безымянных могил останется в его душе навсегда.

А ветер носился по степи, и под его порывами гнулись серебристые кусты полыни.

ВСЕГДА НА ПЕРЕДНЕМ КРАЕ

Свой добрый век мы прожили, как люди — И для людей.

Г. Суворов

Думаю, не ошибусь, если скажу, что у каждого, кто воевал, были встречи с фронтовой медициной. В госпитале, а то и прямо на поле боя на помощь пострадавшим спешили санитары, медсестры, полковые врачи. И каждый ощущал их чуткое внимание, трепетную заботу, тепло их ласковых, умелых рук.

Все мы, фронтовики, с искренним чувством уважения относились к тяжелейшему ратному труду ротных, батальонных и полковых медработников, которые в сложных условиях, часто рискуя жизнью, под огнем врага спасали раненых. Статистика времен войны показывает: потери среди военных медиков переднего края занимают второе место после потерь личного состава стрелковых рот и батальонов. Нередко бывало, что на ноле боя рядом с тяжело раненым солдатом лежал убитый санитар. Гитлеровцы охотились за теми, кто выносил на себе раненых. Ведь каждый спасенный медиками боец после выздоровления снова, брал в руки оружие.

Особенно трудно приходилось тем, кто спасал раненых в ходе боя. А ведь трудились здесь чаще всего девчушки чуть ли не прямо со школьной парты. Они прошли ускоренные курсы медсестер, санитарных инструкторов и по зову сердца отправились на фронт, воюя там наравне с мужчинами.

Нередко своих спасителей солдаты знали лишь по имени. В одном из артиллерийских подразделений нашего полка всеобщей любовью пользовалась санитарный инструктор Аня, Худенькая, небольшого росточка девчонка эвакуировала раненых в разгар боя. Бывало, тащит на шинели рослого, тяжелого солдата и уговаривает: «Потерпи, миленький, потерпи». Зубы сцепит, а тащит. В одном из таких боев Аня погибла. Узнав об этом, живые поклялись отомстить за смерть сестрички.

А вот еще одно имя — медсестра Люба. Тонкая, стройная, она даже в зимней неуклюжей одежде умела быть изящной. В ее руках раненые как–то сразу затихали. Суровые лица их смягчались, а глаза теплели при одном появлении Любы. Люба могла так сделать укол, так перевернуть тяжелораненого, что даже самый измученный болью солдат находил в себе силы сказать: «Спасибо, сестричка!». Люба погибла при форсировании Днепра.

Жаль, память не сохранила многих фамилий. Но некоторые из наших медиков мне запомнились особенно. О них я и хочу рассказать.

…Василий Агапонов пришел в полк в конце сорок второго, когда шли бои в Сталинграде. Штаб полка размещался тогда в одной из балок вблизи пригорода Ельшанки. В боях за этот пригород мы понесли большие потери. Погибло немало медработников. Но вскоре ряды врачей пополнились. Это были в основном «скороспелые» выпускники Воронежского медицинского института: дипломы им вручили досрочно, без госэкзаменов — фронт не мог ждать.

Агапонов получил назначение в наш полк командиром санитарной роты. Но в тот же день был тяжело ранен старший врач полка. Агапонов оказал ему первую помощь, и сразу после этого ему приказали возглавить медицинскую службу полка.

Василию шел тогда двадцать второй год. Ни умения командовать людьми, ни опыта в организации медицинской службы полка во фронтовых условиях у него, конечно, не было. Но приказ надо было выполнять.

Обстановка в те дни была напряженной. Бои шли непрерывно, днем и ночью, и заботы навалились на полкового врача сразу со всех сторон. Хорошо еще, что в полковой санроте оказалось несколько медработников с боевым опытом, таких, как фельдшер Опанасенко, командир санитарного взвода Шайдуллин. Они понимали состояние своего молодого начальника и помогали ему и советом, и делом.

Раненые поступали беспрерывным потоком. В основном — тяжелые; легкораненые чаще оставались в строю. Много было обморожений: стояли сильные морозы со жгучими степными ветрами.

Незадолго до этого я принял стрелковый полк и в ходе боев накоротке познакомился с новым врачом. Агапонов работал напряженно, отсутствие опыта компенсировал энергией, инициативой. Не было задержки с оказанием первой медицинской помощи, с отправкой раненых в тыл. Офицеры штаба, политработники одобрительно отзывались о полковом враче, который не отсиживался в блиндаже, когда обстановка требовала быть на переднем крае, в боевых порядках полка. А в минуты затишья Василий не только лечил, но и помогал бойцам организовать отдых. Он прекрасно играл на гитаре, и воины с удовольствием слушали и лихие воронежские частушки, и берущие за душу фронтовые песни. Он любил повторять, что песня тоже лечит…

Ближе я узнал Василия Агапонова, когда дивизия заняла оборону у берегов Северского Донца под Белгородом. Тогда наш врач попросил меня рекомендовать его кандидатом в члены ленинской партии, и я с готовностью откликнулся на просьбу. Партийное собрание состоялось в весенней роще Шебекинского леса. Перед коммунистами стоял уже не вчерашний юноша, неожиданно принявший на себя ношу старшего врача полка, а закаленный сталинградскими боями зрелый офицер, умевший со знанием дела организовать медицинскую службу. На месте предстоящих боевых действий Агапонов быстро развернул полковой медпункт, наметил пути эвакуации раненых, организовал учебу подчиненных и учился сам. Поэтому, выступая на партийном собрании, я с полной уверенностью рекомендовал коммунистам принять Василия Ивановича в наши ряды и выразил надежду, что он с честью оправдает высокое звание коммуниста. И не ошибся. Когда в июле 1943 года началось сражение на Курской дуге, полковая медслужба оказалась на высоте.

Особенно трудно пришлось медикам в поистине кровавый день 5 июля. Противник перешел в решительное наступление, в отдельных местах прорвал нашу оборону и вклинился в нее на несколько километров. Фашистские автоматчики оказались в районе расположения санитарной роты, где к этому времени скопилось много тяжелораненых. Все, кто мог держать в руках оружие, самоотверженно встали на защиту медпункта. Особую отвагу проявил военфельдшер Шайдуллин. Возглавив группу санитаров, он огнем прикрыл эвакуацию раненых. Вскоре подоспела помощь, и врага удалось отбить. Во второй половине июля наш полк вступил в жестокую схватку с противником за правобережный плацдарм на Северском Донце. Гитлеровцы, укрепившись на высотах, держали реку под прицельным огнем. Боевое снабжение полка и эвакуация раненых возможны были только ночью.

Медицинский персонал полка работал напряженно, медпункт был забит ранеными. Меня тоже ранило в руку, пришлось побывать на полковом медпункте и воспользоваться помощью врачей. Вот здесь мне и вспомнились чьи–то слова, что легче находиться шесть часов в тяжелом бою, чем шесть минут на перевязочном пункте. Действительно, картина была тяжелая. Кровь, стоны, крики, искаженные страшной болью лица раненых. И безмолвные, смертельно уставшие, еле державшиеся на ногах врачи, фельдшеры, медсестры и санитары.

В тот день на правобережном плацдарме–пятачке погиб талантливый врач и музыкант Гаджиев. Это его скрипка в минуты затишья вместе с гитарой Агапонова часто радовала бойцов. Узнав о гибели фронтового друга, Агапонов попросил разрешения переправиться на плацдарм. Чтобы быстрее попасть туда, не стал ожидать темноты. Но, не доходя нескольких шагов до берега, попал под минометный обстрел. Осколок перебил ему руку возле локтевого сустава. Из раны с силой била кровь. Молнией обожгла мысль — руку не спасти, перебита артерия. Глянув на рану, Василий почему–то вдруг подумал: как же теперь играть на гитаре?

Врачам медсанбата, куда санитары быстро доставили Агапонова, удалось спасти ему руку.

После ранения Василию Ивановичу не пришлось вернуться в свой полк, Демобилизовавшись, стал гражданским врачом, фтизиатром. Бессменно работал в течение тридцати лет в должности заведующего туберкулезным отделением районной больницы в городке Бурынь Сумской области. Десятки лет, изо дня в день, как и в годы войны, был рядом с чужой болью.

В одном из писем в ответ на мою просьбу вспомнить годы фронтовые, рассказать о послевоенной жизни, Агапонов написал: «Особых подвигов не совершил, всю жизнь делал дело, к которому был призван».