Олег Бондарь - Врата в преисподнюю

• Название: Врата в преисподнюю
• Автор: Олег Бондарь
• Жанр: Ужасы и Мистика

Много легенд существует о языческом капище, спрятанном в глубоком ущелье на берегу реки. Но никто не ведает о том, что место поклонения древним богам служит проводником из нашего мира в иной. В древние времена предки ушли в тот мир, дабы спастись от нашествия врагов, болезней и прочих несчастий. Однако, слабые везде остаются слабыми. Боги отдают предпочтение сильным, участь иных — рабство. Журналист Андрей и историк Татьяна пытаются разгадать загадку урочища, именуемого в народе Монастырищем. Волею обстоятельств им предстоит повторить путь предков и оказаться в ином мире, где, так же как и в нашем, преобладают ложь, коварство, измена. Главному герою предстоит пережить радость любви, горечь измены и невосполнимую тяжесть потери дорогого человека.

---

Иногда перед глазами возникали картинки уже из этого мира, но, словно вытащенные из далекого прошлого. Те же унылые люди в белых одеяниях. Те же несчастные, обреченные на смерть жертвы.

И, неизменно, я в их числе…

В мгновения особенно сильных приступов ужаса я в отчаянии, словно за соломинку, хватал руку девушки и тут же разочарованно отпускал ее, понимая, что Татьяна чувствует себя ничуть не лучше…

Нам бы вырваться из толпы и, наплевав на условности, бежать куда подальше…

Но даже этого мы сделать не могли.

Монастырище словно околдовало нас. Связало невидимыми прочными нитями и немилосердно тянуло к себе.

Мы уже просто не подчинялись себе, своим желаниям, и уныло, вместе со всеми, плелись протоптанной тысячелетиями тропой к скале, вершину которой венчали ожидающие нас жертвенные камни…

Теперь роль тамады свелась к нулю. Заправлял всем Андрей Павлович.

Едва гости спустились в долину и обосновались у подножия скалы, невесть откуда, по его указке, появились мангалы, в которых тут же запылали загодя приготовленные дрова. На длинные шампура нанизывались куски промаринованного мяса.

Одними шашлыками, судя по всему, дело не должно было ограничиться. Рядом с мангалами лежали и затравленными глазами таращились на происходящее два ничего не соображающих связанных молодых барашка.

— Гости дорогие! — обратился ко всем председатель. — Издавна это место — священное для всех нас. Испокон веков предки наши приходили сюда, дабы ублажить суровых богов быть милостивыми и снисходительными. Они приносили сюда свой скромный дар, орошали кровью животных, да и не только животных, жертвенники. И боги нередко прощали им все прегрешения и одаривали своей милостью. Не будем и мы отступать от традиций славных предков, они ведь были не глупее нас, и дадим вкусить камушкам свеженькой кровушки, чтобы боги позаботились о счастье молодых…

Вековую тишину нарушили радостные вой и свист. Присутствующим понравилось новое развлечение.

— И кому, как не друзьям молодых, ублажать всемогущих? — закончил свою речь председатель и снова заработал бурю оваций.

— Ну ка, подсоби, — обратился затем ко мне, поднимая с земли связанного барашка.

И я безропотно подчинился его приказу.

— Тебе туда нельзя… — пробовала остановить меня Татьяна.

Однако я не мог ничего с собой сделать. Разумом осознавал смертельную опасность уготованной председателем ловушки. Только тело и разум, почему-то перестали быть единым целым…

Игорь с Ященко подхватили второго барашка, и мы вчетвером направились к вершине пирамиды.

Я заметил, что Татьяна идет вслед за нами.

Не знаю, было ли это нарушением традиции, да и существовала ли такая традиция до сегодняшнего дня, но председатель не пытался препятствовать девушке. Наверное, ее присутствие в нашей компании его вполне устраивало.

Первому предстояло пасть смертью храбрых барашку, предназначенному в жертву за счастье и благополучие Федора и Катьки.

Капитан Ященко ловко свалил тушу на жертвенный камень, извлек откуда-то длинный острый нож, оттеснил Игоря и профессиональным движением перерезал горло несчастному животному.

Я не любитель кровавых зрелищ. При виде крови, почувствовал тошноту и поспешно отвернулся.

Очнулся от дикого крика восторга, издаваемого Федькиным шафером.

Каплеподобная чаша к тому времени была до краев заполнена алой жидкостью, а Игорь стоял на камне и размахивал над головой тушей убиенного, обескровленного барашка. Парень был во власти дикого, непонятного мне, веселья. От вида пролитой крови у него, словно бы, крыша поехала…

В отличие от Игоря, Ященко и председатель держались спокойно и невозмутимо. Капитан стащил Игоря с камня, что-то сказал ему, и парень, не переставая издавать диких воплей, вместе с барашком отправился вниз.

На вершине скалы мы с Татьяной остались наедине со своими врагами. Надвигалась развязка затянувшейся драмы.

Теперь уже не только тело, но и чувства мои оказались парализованными необъяснимой силой, исходящей от мрачных камней. Они словно бы наслаждались своей властью надо мной, самим своим величавым спокойствием утверждая, что никуда я не денусь, и, что неоткуда мне ждать спасения.

Кажется, я даже поверил в это и перестал на что-либо надеяться. Более того, я смирился с неизбежным и стал подобен тому самому барашку, безропотно ожидающему, когда ему перережут горло.

Окровавленный клинок жреца уже вонзался в мое тело…

Тогда мученическую смерть согревала надежда на возвращение домой. Теперь рассчитывать было не на что.

Впереди меня ожидала лишь Вечная Тьма…

Откуда же такое безразличие к собственной участи?

Почему я не сопротивляюсь?

С долины нас не было видно, как и мы никого не видели внизу. Мы находились на плоской вершине, отрезанные от всего живого. Вдали медленно протекала река, вокруг нее холмилась успевшая пожелтеть степь.

Все это уже казалось каким-то нереальным. Лишь только глубокое синее небо было близким и почти осязаемым…

— Что же вы застыли, молодые люди? Не пора ли агнцу принять уготованную ему участь? — измывался Андрей Павлович.

Глаза капитана Ященко излучали кровожадный блеск и не обещали ничего хорошего.

Татьяна стояла у жертвенного камня и растерянно озиралась вокруг.

Она еще могла убежать, но, по-моему, даже не мыслила об этом.

Андрей Павлович приблизился ко мне, нагнулся и подхватил лежавшего у моих ног связанного барашка. Легко поднял его и небрежно бросил на влажный от крови камень.

Милиционер стоял рядом с девушкой.

— Держи! — приказал председатель, и я покорно ухватился за голову несчастного животного.

В тот же миг над ним взблеснул остро заточенный клинок. Барашек содрогнулся в моих руках, издал робкий блеющий звук, который тотчас сменился предсмертным хрипом.

Теплая липкая жидкость потекла по моим рукам, после чего кровь из горла животного брызнула фонтаном и заслепила глаза.

Мир вокруг превратился в алое зарево.

На какое-то мгновение я полностью ослеп.

Сильные руки схватили меня за плечи, повалили на спину и я ощутил под собой мокрую шероховатую поверхность жертвенного камня.

И, опять-таки, я даже не пытался сопротивляться.

Все происходило, вроде бы, не со мной. А если даже и со мной, то в каком-то нелепом кошмарном сне, который кажется страшным, лишь пока спишь. И я спал, во всяком случае, внушал себе, что сплю, с непонятным садистским наслаждением ожидая той страшной боли, которая меня разбудит, перечеркнет несуразность происходящего и возвратит все на круги своя…

— Не надо! Не трогайте его! — услышал голос Татьяны и резко мотнул головой, чтобы согнать с глаз красную пелену.

Что-то больно оцарапало шею, и рядом со мной раздался стук железа о камень. Наверное, нож не выдержал удара и сломался, потому что Ященко громко выматерился.

В моих глазах уже немного прояснилось.

Я снова увидел над собой небо. Только оно больше не было голубым и бездонным.

Тяжелая серая туча заслонила солнце. С каждым мгновением она опускалась ниже, окутывая все вокруг белесой мглой. Мне показалось, что в надвигающемся тумане я распознал смутный силуэт таинственного Стража Монастырища. Он был все в том же бесформенном балахоне и подавал какие-то знаки моим мучителям.

— Так ты, значит, вырываться… — хрипел надо мной Ященко, и его тяжелое колено надавило мне на грудь.

Стало тяжело дышать. Из груди вместе с воздухом вырывался только беспомощный хрип.

— Держи девчонку! — внезапно истерически завизжал Андрей Павлович.

Но милиционер был слишком занят. В его занесенной руке снова блестел нож.

Опуститься он так и не успел.

Я ощутил толчок, и тело капитана слетело с меня. Затем еще один толчок и уже я покатился куда-то вниз, больно соприкасаясь с каменными выступами и острыми ветками кустарников.

Потом я услышал громкий крик Татьяны. Так мог кричать только умирающий человек…

В густом тумане уже почти ничего нельзя было разглядеть.

Почти на ощупь я добрался до жертвенника. Увидел неясную склоненную фигуру и опустил ей на голову загодя припасенный булыжник. Тяжело охнув, капитан Ященко медленно опустился на землю.

Теперь очередь Андрея Павловича.

Где же он?

Я беспомощно озирался вокруг, однако, со всех сторон меня обступала матовая, совершенно непрозрачная, стена.

Затем я споткнулся обо что-то мягкое. Наклонился, провел рукой. По длинным волосам узнал Татьяну.

Девушка еще дышала. Из ее груди торчала костяная рукоятка ножа…

— Танечка, дорогая… — слезы душили меня, я не мог ни плакать, ни говорить.

Ее глаза были открыты, и в них отражалась Вселенная.