Олег Бондарь - Призрачно всё

• Название: Призрачно всё
• Автор: Олег Бондарь
• Жанр: Ужасы и Мистика

Ночью к мужу приходит жена. Казалось бы, ничего странного, если бы жена не была парализована и способна передвигаться только в инвалидной коляске…

---

— Если не врет, то — да.

— Нужно ее проведать. Имеется у меня к этой девочке пара вопросов.

* * *

Дверь в комнату Томы по-прежнему была закрыта, и никто на наш стук не отозвался. На душе стало тревожно.

— Может, она в баре? — предположила Наталка, и мы пошли в бар.

Но и там ее не было.

Я выбежал на улицу. Машина Томы стояла в гараже, значит, девушка никуда не уехала. Что с ней случилось? Мысли лезли разные и в основном, нехорошие.

— Да не волнуйся ты так. Никуда твоя пассия не денется.

Что-то мне не понравилось в голосе Наталки. И, вообще, какая-то она не такая, как раньше. С тех пор, как приехала сюда, я ее не узнавал. Может, климат влияет?

* * *

Влад задерживался. Погодка была чудной. Небо чистое, без туч, синее, словно глазурь, солнце — яркое и теплое. Один из тех деньков, ради которых мы ожидаем «бабьего лета» и любим его. Нет летней удушливой жары и промозглой осенней сырости. Некий компромисс между двумя крайностями, золотая середина.

Мы устроились в беседке, Наталка, вспомнив о профессиональных обязанностях, сварила и принесла кофе. Я видел, что Игорь Владимирович избегает говорить о делах при секретарше, поэтому тоже больную тему не затрагивал. А так, как говорить было нечего, кофе пили молча, что, отнюдь, не напрягало. Может потому, что голова моя была занята мыслями о Томе?

Заскрипел гравий, через брешь в виноградной лозе я увидел коляску с Мариной. Толкала коляску не строгая сиделка, а Наталья Владимировна. Я вышел, поздоровался.

— Хорошо, что я вас встретила, Вячеслав. Вы не подскажете, куда подевался Владислав Викторович?

Что за утро такое, все кого-то ищут…

— Увы… Он мне не докладывает.

— Он никому ничего не докладывает. Никакого уважения и элементарной порядочности, — проворчала Наталья Владимировна. — Надеюсь, я вас не очень обременю, если попрошу немножко поухаживать за Маринкой?

— Что вы, Наталья Владимировна, с огромнейшим удовольствием.

Марина молчала, демонстрируя, как я догадался исключительно для матери, равнодушие и даже пренебрежение к моей скромной персоне.

— Тогда я вас оставлю, мне нужно кое-что обсудить с Сергеем Петровичем.

Зачем она мне это сказала? Не все ли мне равно, что и с кем она будет обсуждать, да и, вообще, чем будет заниматься? Может, таким образом, дала понять, что разочаровалась во мне, что я не оправдал ее доверия, и что ей без меня есть с кем обсуждать серьёзные вопросы?

Меня такой расклад не огорчал.

— Давай поедем, туда, где нас никто не увидит, — когда Наталья Владимировна отошла, попросила Марина.

Я приложил палец к губам, пока она не взболтнула лишнего, и показал глазами на беседку. Затем крикнул:

— Я скоро, — и покатил коляску вглубь сада.

— Кто там с тобой был, — поинтересовалась Марина.

Мы отъехали уже достаточно далеко, и можно было не бояться, что нас услышат.

— Наталка и ее начальник. Сегодня с города приехал. Ему нужно о чем-то с Владом поговорить, а Влад умотал куда-то, — соврал, не моргнув глазом.

Не совсем соврал, конечно. Можно сказать, совсем не соврал. Просто скрыл часть правды. Ведь Марине не обязательно знать, что Игорь Владимирович не только Наталкин, но и мой начальник тоже.

— Знал бы ты, Славик, как мне надоела эта коляска, терпеть ее не могу.

— Может, пора выздороветь?

— Еще не время. Поехали к озеру.

Я послушно направил коляску к озеру.

— Не пойму, Маринка, зачем тебе это нужно?

— Я уже и сама мало чего понимаю. Когда я узнала, что Влад изменяет мне направо и налево, меня такая злость взяла. Не могла придумать, как ему отомстить. А тут — авария… Думала, пусть за мной больной поухаживает, помучается…

— И никто не догадался?

— Нет. А я в очередной раз убедилась, что никому ко мне нет дела. Каждый занят своим, и всем на меня наплевать.

— А лечащий врач?

Марина хмыкнула. Было в этом звуке столько пренебрежения, что услышь его Сергей Петрович, вся его спесь мигом бы слетела.

— Нашел специалиста. Я в медицине больше, чем он разбираюсь. Они с матушкой о своем спелись, а за мое, якобы, лечение Влад такие бабки бошляет, что ему вообще ни о чем думать не нужно. Да что врач… — она улыбнулась, в предвкушении сразить меня более убойным аргументом. — Меня, Славик, к таким светилам возили…. С мировым именем. И те тоже только руками разводили и с умным видом уверяли, что человеческий организм — непрочитанная книга, что никто ничего не гарантирует, и, тем не менее, положительный результат не исключен. Я обхохатывалась, а Влад платил им за подаренную надежду. И не потому, что любит меня, даже не из-за чувства вины, просто так положено…

— Жестоко, вообще-то…

— Жестоко? — вспылила Марина. — А представь, как мне было жить с ним и знать, что я для него — ничто, что у него есть другие женщины, которых он ублажает в постели, которым делает дорогие подарки, а потом, как ни в чем не бывало, является ко мне…

— Ты свое наверстала. Почему-то уверен, что призрак в этом доме являлся не мне одному…

— Я ведь — женщина, — вспышка гнева прошла, теперь Марина была похожа на маленькую капризную девочку. — К тому же — здоровая женщина, и я не могу лишать себя того, что необходимо, и запрограммировано природой. Иначе можно дойти до полной деградации.

Не знаю, что Марина подразумевала под «деградацией», но, как по мне, ее мозг давно уже деградировал окончательно и бесповоротно. Только извращенное сознание способно придумать и исполнить столь коварный план мести.

Вспомнил Наталью Владимировну. Наверное, у них в генах заложено, вся семейка такая.

Мы подошли к озеру. Дорожка вывела к деревянному мостику, рядом с которым находился пологий спуск в виде пандуса. Я здесь раньше не был и, наверное, зря. Местность — красивая, песчаный пляж, чистый белый, песок мелкий, словно просеянный через сито. А, может, и просеянный, его ведь сюда специально завезли. Чуть поодаль кусочек дикой природы: камышовые заросли, с противоположной стороны — сосновый бор. У границы песка под обрывом деревянная беседка, словно сказочный домик. В беседке столик и пластиковые стулья, как в кафе.

Маринка сбросила плед, вскочила с инвалидного кресла. От долгого сидения она не совсем уверенно чувствовала себя на ногах, пошатнулась, я подхватил ее. Женщина доверчиво ко мне прижалась. Ее волосы приятно защекотали лицо.

— Пойдем в беседку. Там нас никто не увидит…

Голос ее сделался томный, дыхание участилось. Я чувствовал, как ее тело подрагивает в моих руках. Только ответной реакции в себе не ощутил. Сам удивился. Красивая женщина, приятная и на вид, и на ощупь…

Переработался?

— Маринушка, — я провел ее в беседку, несмотря на сопротивление, оторвал от себя и бережно усадил на стул. Сам примостился на другом, не то чтобы далеко, но на безопасном расстоянии. — Маринушка, — повторил, — ты давно Тому видела?

Мое поведение или мой вопрос, а, может, и то и другое показались ей бестактными. Личико скривились, нижняя губка от обиды выдвинулась вперед. Совсем, как ребенок, казалось, вот-вот заплачет?

— Зачем тебе Тома? — спросила дрожащим, уже не от возбуждении, а от обиды, голосом.

— Нужно кое о чем расспросить, — не сразу нашел что ответить.

— Ты запал на нее? Она вскружила тебе голову? Она что, лучше меня трахается?

Такого я не ожидал. Несмотря на множество тараканов в этой милой головушке, раньше при общении со мной Марина искусно играла роль воспитанной, интеллигентной эрудированной женщины. И вдруг — вульгарное «трахается» с ее уст. Я был шокирован. А она огорчилась всерьез. И слезы из текли настоящие.

Против женских слез не дано устоять ни одному мужчине. Я подошел, приобнял ее. Поцеловал в щечку, ощутил солоноватый след. Голова закружилась, разум испарился, а мысли улетели черт знает, куда…

Возвращались той же дорожкой. Так же поскрипывал гравий под колесиками, так же ярко светило солнце в безоблачном небе, а приятный ветер осторожно игрался с листочками на деревьях.

Марина выглядела счастливой. Ее лицо не казалось бледным, как раньше, а обычно сжатые губы расплывались в улыбке.

В отличие от Марины, я себя счастливым не ощущал, меня просто использовали. Но дискомфорт возник гораздо раньше, и сейчас безраздельно владел мною. Грызущая изнутри тоска, ожидание нехорошего, предчувствие беды, которая может произойти или, возможно, уже произошла.

Мысли снова и снова возвращались к Томе.

— Маринка, так ты точно не знаешь, куда подевалась Тома?

— Нет, не знаю.

Она сорвала листик с куста и демонстративно его рассматривала.

— Когда ты ее видела в последний раз?

— Утром, кажется, забегала. Или, нет… По-моему, это было вчера… Нет, не вчера, кажется, позавчера…

Она надо мной издевалась.

— Вы же — подружки? — пытался воззвать к совести.